Айзек Азимов - Антология мировой фантастики. Том 2. Машина времени

— Не волнуйся, мой мальчик, — проговорил Твиссел, — тебе нечего бояться.

Но встреча с Твисселом оказалась для Харлена настоящим потрясением. А как же иначе, если ты считаешь человека гигантом и вдруг обнаруживаешь, что в нем нет и пяти с половиной футов роста! Неужели за этим покатым полысевшим лбом прячется мозг гения? Что светится в этих прищуренных глазках, окруженных паутиной морщин, — острый ум или простое благодушие?

Харлен не знал, что и думать. Сигарета, казалось, окончательно лишила его способности связно мыслить. Поперхнувшись дымом, он вздрогнул.

Твиссел прищурился, словно пытаясь заглянуть за дымовую завесу, и заговорил с ужасным акцентом на языке десятого тысячелетия:

— Малшик, не есть лучше мне твой-свой язык говорить?

Харлен с трудом подавил приступ истерического смеха.

— Я владею Единым межвременным языком, сэр, — осторожно произнес он.

Межвременным языком пользовались все Вечные в разговорах друг с другом, Харлен выучился ему в первые же месяцы пребывания в Вечности.

— Ерунда, — высокомерно ответил Твиссел. — К чему нам Межвременной? Я безукоризненно говорю на языке десятого тысячелетия.

Харлен догадался, что Твиссел не пользовался его родным диалектом по крайней мере лет сорок.

Утолив свое тщеславие, Твиссел перешел на Межвременной:

— Я предложил бы тебе сигарету, но уверен, что ты не куришь. Курение не в почете почти во всех Временах. По правде говоря, хорошие сигареты умеют делать только в 72-м, мне приходится брать их оттуда. Это тебе к сведению, на случай, если ты все-таки сделаешься курильщиком. Но вообще от курения одни проблемы. На прошлой неделе я застрял на пару дней в 123-м. Курение запрещено. Даже Вечные в том Секторе переняли нравы своего Времени. Если бы я закурил сигарету, им бы показалось, что небо обрушилось. Порой я думаю — хорошо бы рассчитать такое Изменение Реальности, чтобы одним махом уничтожить запреты на курение во всех Столетиях. Жаль только, что подобное Изменение вызовет войны в 58-м и рабовладельческое общество в 1000-м. Вечно что-нибудь не так.

Смущение Харлена перешло в беспокойство. За этой болтовней явно что-то скрывалось.

— Могу я спросить, почему вы захотели видеть меня, сэр? — спросил он.

— Мне нравятся твои отчеты, мой мальчик.

В глазах Харлена промелькнул радостный огонек, но он не улыбнулся.

— Благодарю вас, сэр.

— В них чувствуется рука мастера. У тебя хорошее чутье и интуиция. Мне кажется, я нашел тебе подходящее место в Вечности, и хочу тебе его предложить.

Харлен не верил своим ушам. Он постарался убрать из голоса восторг:

— Вы оказываете мне великую честь, сэр.

Тем временем Старший Вычислитель Твиссел, докурив свою сигарету, жестом фокусника извлек откуда-то новую и прикурил ее от окурка.

— Ради Времени, мой мальчик, брось твердить заученные фразы, — проговорил он между затяжками. — Великая честь, подумать только. Пуф. Пуф. Говори проще. Пуф. Ты рад?

— Да, сэр, — осторожно произнес Харлен.

— Вот и хорошо. Иначе и быть не могло. Хочешь стать Техником?

— Техником?! — Харлен даже вскочил со стула.

— Сядь, сядь. Ты, кажется, удивлен?

— Вычислитель Твиссел, я никогда не собирался быть Техником.

— Знаю, — сухо проговорил Твиссел. — Никто не собирается. Все собираются становиться кем угодно, лишь бы не Техником. А между тем Техники очень нужны, и на них всегда большой спрос. В любом Секторе Вечности их не хватает.

— Боюсь, что я не подхожу для такой работы.

— Иными словами, тебе не подходит работа, в которой столько проблем. Клянусь Временем, мой мальчик, если ты действительно предан нашему делу — а я думаю, что это так, — тебя это не остановит. Дураки станут избегать тебя — ну и что? Ты к этому привыкнешь. Зато ты всегда будешь испытывать удовлетворение, зная, что ты нужен, очень нужен. И в первую очередь мне.

— Вам, сэр? Лично вам?

— Да. — Улыбка старика светилась проницательностью. — Ты не будешь простым Техником. Ты станешь моим личным Техником, на особом положении. Как тебе такое предложение?

— Не знаю, сэр. А вдруг я не справлюсь?

Твиссел упрямо покачал головой.

— Мне нужен ты. Только ты. Твои отчеты убедили меня, что у тебя есть кое-что здесь. — Он постучал пальцем по лбу. — Ты был неплохим Учеником. Сектора, в которых ты работал Наблюдателем, тоже отозвались о тебе положительно. Но больше всего мне понравился отзыв Финжа.

Харлен был искренне изумлен.

— Неужели Вычислитель Финж дал обо мне положительный отзыв?

— Тебе это кажется странным?

— Н-не знаю…

— Видишь ли, мой мальчик, я не сказал, что отзыв положительный. Я сказал, что он мне понравился. На самом деле отзыв совсем не положительный. Финж рекомендует отстранить тебя от всякой работы, связанной с Изменениями Реальности. Он считает, что безопаснее всего перевести тебя в Работники.

Харлен покраснел.

— Почему он так думает, сэр?

— Оказывается, у тебя есть хобби, мой мальчик. Ты увлекаешься Первобытной историей, а?

Твиссел широко взмахнул сигаретой, и Харлен, забыв с досады об осторожности, вдохнул клуб дыма и судорожно закашлялся.

Твиссел с благожелательным видом дождался, пока молодой Наблюдатель не перестанет кашлять.

— Это ведь так? — спросил он.

— Вычислитель Финж не вправе… — начал Харлен, но Твиссел прервал его:

— Брось. Я упомянул об этом отзыве, потому что мне как раз подходит твое увлечение. Вообще-то отзыв — дело секретное, и чем скорее ты забудешь о нем, тем лучше.

— Но что плохого в увлечении Первобытной историей, сэр?

— Финж считает, что твое увлечение свидетельствует о сильной «тяге к Времени». Ты понимаешь, мой мальчик?

Еще бы не понять! Нельзя было жить в Вечности, не усвоив психиатрического жаргона и в первую очередь этого выражения. Считалось, что каждый Вечный испытывает непреодолимое желание вернуться если не в свое, так хоть в какое-нибудь определенное Столетие, сделаться его частью, перестать быть вечным скитальцем во Времени. Все подобные проявления беспощадно преследовались, и, конечно же, большинство Вечных хранило эту тягу глубоко в подсознании.

— Не думаю, что дело в этом, — сказал Харлен.

— Я тоже так не думаю. Более того, я считаю твое увлечение очень ценным. Именно из-за него ты мне и нужен. Я приведу к тебе Ученика, и ты обучишь его всему, что знаешь или сможешь узнать из Первобытной истории. В свободное время ты будешь исполнять обязанности моего личного Техника. К работе приступишь в ближайшие дни. Согласен?

Согласен ли он? Получить официальное разрешение изучать эпоху до Вечности! Работать рука об руку с величайшим из Вечных! На таких условиях даже отвратительный статус Техника казался приемлемым. Но осторожность не совсем изменила ему.