В Глухов - На суше и на море

Ползет туман. И откуда-то несет лед.

Все заволакивает густой пеленой. Трещат, сталкиваясь, льдины.

А где же второй каяк? Как-то так, незаметно потеряли его из виду.

— A-у! Женя! Дру-у-г! Где ты?! — кричит Конрад. — Отзовись! Шпаковский!

По-прежнему плещут волны, но никто не отзывается. Каяк несет в море. Все круче волна. Заплескивает в каяк.

— Цепляйся за льдину, — говорит Альбанов Конраду.

Они выбираются на приземистый айсберг, вытаскивают каяк. Холодно. Сыро. Начинается дождь. Залезают в малицы, подтыкают края, лежат, тесно прижавшись друг к другу. Наконец согреваются, засыпают.

Наверное, спали долго — часов восемь.

Затем происходит необъяснимое. Треск. Оба куда-то летят.

Вода. Хватаются за льдину. В воде одеяло, сапоги, малицы. Как все это удалось собрать и самим залезть в лодку? Зуб на зуб не попадает. Не слушаются окоченевшие руки, не действуют ноги. Одеяло все-таки утонуло. Но сами вылезли. Выжали мокрую одежду.

А потом долгая и ожесточенная гребля снова к острову Белль, который верстах в восемнадцати маячил на севере.

Через несколько часов причалили к берегу. Бегали по льду, чтобы согреться. У Конрада не в первый раз обморожены ноги. Порубили нарты, лыжи, развели огонь. Убили из уцелевшей двустволки несколько нырков и сварили. Ели с жадностью. А потом Альбанов опять завернулся в малицу. Конрад беспрерывно ходил до утра по берегу.

9 июля. Пять часов утра. Новая попытка переплыть пролив. Сильное течение. Сырой ветер. Непроходящий озноб и отчаянная непрерывная гребля в течение целого дня.

Все ближе остров. Вот и берег. Вытащили каяк. Здесь камни, ручьи. Масса мху, попадается и цветущий. Желтые полярные лютики на бугорках.

Почва еще не просохла, много грязи и пятен снега в тени. И оглушающий неумолчный гомон — на скалах тысячные стаи птиц.

Где-то здесь стоянка Джексона. Мучительные минуты поисков. И вот — безлюдный поселок. Дома. Топливо. Продовольствие, очень много продовольствия: сухари, печенье, мясные консервы…

Впервые за много дней Альбанов и Конрад засыпают сытые и сухие, в натопленном доме. Впервые за три месяца ледового похода! Уютная, самая лучшая в мире постель на деревянных нарах…

Первое утро. Нужно еще многое сделать, чтобы подготовить поселок к зимовке. Нужно! Но Альбанов уже не может. Он не стоит на ногах. Его бросает то в жар, то в холод. Покачиваясь, держась за стену дома, он выходит на порог.

— Александр, — говорит штурман Конраду, который в сарае выкапывает из снега консервы. — А где он?

— Кто он? — отзывается матрос.

— Ну, третий, «он». Кто там у нас третий, я забыл?

— Мы одни, Валерьян Иванович, нет третьего.

Альбанов молчит и бредет к нарам. Не знает он, что погибли в море Луняев и Шпаковский. И он неотступно думает: «Кто третий?» — и вдруг понимает, что это бред. Нет третьего. Он болен. Болен… Чем?

Он долго и мучительно соображает: «Цингой?» — и щупает пальцами десны. Нет, не припухли, не кровоточат. Тогда что же? И не может найти ответа.

И невдомек ему, что это реакция организма после предельного напряжения; напряжения нервного и физического в борьбе за жизнь; напряжения, на какое способны только очень сильные волевые люди. И когда такой подъем спадает, наступает что-то вроде болезни. Особенно страдают от этого активные, впечатлительные, нервные люди. А Альбанову все время приходилось заставлять не только себя, но и других вставать, идти, работать. Тому, кто думает только о себе, легче.

И вот теперь Альбанов совсем плох. А Конрад в тревоге — неужели и штурман не выдержит? Ведь все остальные погибли. А может быть, кто-нибудь из спутников уцелел: Луняев или Шпаковский? Или те четверо все еще чего-то ждут на мысе Грант?

И 15 июля Конрад с запасом еды отправился на каяке к острову Белль. А штурману все чудилось, что кто-то ходит вокруг дома, кто-то зовет его. Иногда ему представлялось, что весь поселок населен. Он с трудом выбирался на порог, прислушивался. Где-то кричат. Кто? Птицы? Или это шум прибоя? Или свист ветра?

Уже третьи сутки нет Конрада. А все время кажется, что он за сараем рубит дрова или выкапывает консервные банки из снега.

Альбанов бредет по мокрой земле. Кто-то движется от берега — широкий, большой. Кто это?

Да это Конрад! Альбанов, как слепой, ищущий поддержки, протягивает руки навстречу подходящему матросу.

— Нет их, Валерьян Иванович, — хрипло говорит Конрад. — Нет никого. Видно, все перемерли… — и, давясь слезами, тяжело плачет. Плач сотрясает и душит Альбанова.

На ступеньках раздаются шаги. Альбанов и Конрад поднимают глаза. Это начальник экспедиции.

— Доброе утро, господа, — приветливо говорит Кушаков, глядя на бледное лицо Альбанова. — Я должен к вам обратиться к обоим. В нашей команде почти все больны цингой и многие не могут даже ходить, а тем более нести вахту. Через несколько дней мы пойдем искать ваших спутников, а потом — на Большую землю. Нам нужны люди, способные нести вахту. Я понимаю, вы измучены, истощены. И все-таки у меня другого выхода нет. Я должен спросить: не сможете ли вы стоять на вахте?

Альбанов и Конрад некоторое время молчат. Потом бывший штурман «Святой Анны» кивает головой, устало закрывая глаза. А простой печник, никакой не моряк, просто мужик из глухой деревни Александр Конрад встает и, распрямляя затекшие после сна плечи, не спеша говорит:

— А мы что?! Мы могем. Вахта так вахта…

«Необыкновенные путешествия». Эти слова невольно напоминают о Жюле Верне. Под таким общим названием великий фантаст создал целую библиотеку романов.

Где только не пролегали маршруты его героев! Они путешествовали по всему земному шару, пробираясь в самые заповедные уголки планеты. Они проникали в глубины океана, земные недра или, покинув Землю, уносились в космос.

Герои других фантастов тоже совершали необычайные путешествия, полные захватывающих приключений и удивительных открытий.

Вспомните о таинственном плато, затерянном в дебрях южноамериканских тропических лесов, где сохранились до наших дней животные и растения древних геологических эпох. Его открыли и исследовали бесстрашные путешественники из романа Конан-Дойля «Затерянный мир». В другом романе того же автора «Маракотова бездна» экспедиция нашла под водой легендарную Атлантиду.

Великая техническая революция двадцатого века открыла современным фантастам новый необъятный мир, дала обильную пищу их воображению. В последние годы на страницах их романов космические корабли устремляются не только к Луне и планетам Солнечной системы, но и к звездам — ближайшим и далеким. Трассы звездных кораблей проходят и в Ближнем космосе, и в космосе Дальнем. Замечательные подводные лодки-гиганты плавают в водах всех морей и океанов, батисферы и самоходные танки исследуют океаническое дно, геонавты проникают в геокосмос и достигают центра Земли. В воображении писателей — уже не только посещение неведомых миров, но и их освоение, не только кратковременные вылазки на дно морей, но и подводные города.