Кристи Голден - Assassin's Creed. Ересь

– Понятия не имею, – ответил он. – В исторических источниках нет никаких упоминаний о девушке, следовавшей за Жанной. Ко всем женщинам, которые к ней приближались, она не проявляла никакого интереса. Почти все эти женщины хотели стать посланницей Бога, она их всех презирала. Я не могу представить, как Жанна могла подружиться с проституткой, которую она изгнала из армии…

– А мне эта Флер симпатична.

Саймон не мог отрицать, что и ему девушка понравилась. Но поскольку у него не было никаких идей о будущем Флер, которая умудрилась не оставить следа в истории и канула в ней на целых пятьсот лет, он не хотел чрезмерно отклоняться в ее сторону. Что с ней станет, когда Жанну…

– Первого мая Орлеанский бастард отправился в Блуа за пополнением, – поспешно выпалил Саймон. – Пока он отсутствовал, Жанна разъезжала по городу и общалась с горожанами. Также она делала вылазки за крепостные стены, хотела собственными глазами посмотреть на противника, с которым французским войскам предстояло сражаться. Люди тянулись за ней процессией, дарили ей подарки и всячески выражали ей свою благодарность за скорое освобождение. Бастард вернулся четвертого мая с подкреплением. Думаю, с этого момента и продолжим.

– Вы уверены, что готовы? За сегодняшний день вы видели уже несколько симуляций, скоро конец рабочего дня.

– Виктория, вы же знаете, время работает против нас. – Он торопился, как и Жанна, которая тоже хотела как можно быстрее снять осаду, но ее останавливали так называемые мудрые головы. – Давайте продолжим.

– Я слышал, ты злишь англичан, – сказал Орлеанский бастард, когда он, Жанна, Габриэль и Ла Гир сидели за столом у Буше.

Еда была простой, собранной на скорую руку – сыр, хлеб, сваренные вкрутую яйца, снесенные курами, которых привезли с обозом несколькими днями ранее.

– Да, злю, кроме того, я лично осмотрела их защиту, – сказала Жанна. – Мы сыты, сидим за одним столом, пришло время наконец атаковать!

– По мне, так я согласен с Девой, – поддержал ее Ла Гир. – Я готов к битве.

Жанна благодарно ему улыбнулась.

– Ты видел? – спросила Жанна. – И ты, и все твои люди это видели. Вы проехали через Бургундские ворота, и англичане даже не попытались вас остановить!

– Это новость, которую ты не могла знать, – сказал Бастард, стрельнув хитрым взглядом в сторону Ла Гира. – До нас дошли слухи, что к англичанам на помощь идет армия во главе с Джоном Фастольфом. Полагаю, они зайдут с севера.

– Еще одна причина для немедленной атаки! Ты так настаивал на подкреплении, и ты его привел. Жители города выступят с нами, они ждут не дождутся, когда осада падет! Бастард, именем Господа я приказываю тебе, как только донесут, что Фастольф подошел к городу, ты дашь мне знать. Если нет, я отсеку тебе голову! – выкрикнула Жанна, размахивая ножом.

Все рассмеялись, даже Орлеанский бастард.

– Дева, я ни на мгновение в этом не сомневаюсь! Я, конечно же, дам тебе знать.

– Габриэль!

Он спал в кресле на первом этаже дома, но тут же вскочил, когда Флер потрясла его за плечо.

– Что случилось?

– Дева… она проснулась с криками, ее голоса сказали ей, что французская кровь льется прямо сейчас! – сообщила Флер. – С ней там, наверху, мадам Буше с дочерью, они помогают ей одеться.

– Я помогу ей с доспехами, – сказал Габриэль и побежал вверх по лестнице.

Флер поспешила за ним.

У двери, как всегда с растерянным видом, стоял Луи.

– Я отсеку ему голову! – услышал он громкий крик Жанны. – Он обещал оповестить меня! Луи, нечестивец! Почему ты не разбудил меня?!

– Луи, – обратился к пажу Габриэль, – вели оруженосцам седлать коня для Девы. И моего тоже. Жанна, позволь, я помогу!

Через несколько минут Жанна уже спешила вниз по лестнице. Габриэль с помощью Луи облачался в свои доспехи. Флер, в мужском костюме Жанны, острым глазом наблюдала за ними и в нужный момент делала нужное движение. Облачившись, Габриэль поспешил за Жанной, которая вместе с братьями и еще с несколькими мужчинами из своей свиты была уже за воротами дома. По улице с криками бегали люди, казалось, все, кроме Жанны, знали о начавшемся сражении.

Вдруг Жанна в ужасе закричала:

– Луи! Мой штандарт!

– Вот он! – отозвался паж, бросая знамя из окна.

Жанна поймала его, на мгновение прижала к груди, затем вставила его в цилиндр у стремени. Было видно, что покой и уверенность в полной мере вернулись к ней.

– Где идет бой? – выкрикнул Габриэль.

– На бульваре Сен-Лу! – громогласно крикнули в ответ. Это был Ла Гир, на его лице застыло привычное выражение досады. Габриэль не понимал, что на сей раз вызвало раздражение бывалого вояки: сама Жанна или то, что Орлеанский бастард не предупредил ее. Было ясно, что военачальники не ожидали от Жанны такого энтузиазма. – Не беспокойся, это не Фастольф. Его ты не пропустишь. Это показательная атака. Дюнуа решил, если мы возьмем этот небольшой бульвар малой кровью, это ослабит боевой дух англичан. Но они оказали нам неожиданно серьезное сопротивление.

Габриэль только подумал, но вслух не сказал: если пробная атака французов потерпит поражение, то англичане поднимут свой боевой дух, а французы впадут в отчаяние.

– Больше ничего не хочу слышать! – крикнула Жанна, встала в стременах и выхватила меч.

И Габриэль вновь забыл обо всем на свете, увидев, как меч ожил огнем в руках Жанны. Как такое возможно, что только несколько человек видят это – сияние меча Эдема и Жанны? Даже если они ничего не видят, то наверняка что-то чувствуют. Возбужденные горожане, с криками бегавшие по улице и не знавшие, куда приложить свой боевой порыв, словно замерли, завороженные, с открытыми ртами, – они услышали зов своего сердца. Она, Дева, была их спасительницей, они любили ее.

– Люди Орлеана! – крикнула Жанна. – Я говорила вам, что пришла снять осаду города, и вот наконец пришло время сделать это. Знайте, я лишь часть Божьего замысла. Вы, добрые люди Орлеана, показывали англичанам свою решимость и сопротивление. Но пришло время освободиться! Действуйте! Берите в руки оружие. Садитесь на коней и следуйте за мной!

Волоски на руках Саймона встали дыбом, и сердце оборвалось. Лицо Жанны сияло, как маяк в темноте, и, когда она пришпорила коня, за ней, ее братьями, Габриэлем, Ла Гиром последовала их собственная маленькая армия.

Возбужденный поток быстро понес их к Бургундским воротам, где они должны были повернуть на восток и дальше по дороге к бульвару Сен-Лу, но неожиданно поток попал в затор.

Им навстречу двигались первые жертвы сражения: кто-то едва волочил ноги, опираясь на товарищей, кого-то везли, перекинув через седло его собственной лошади, кого-то несли на носилках. Габриэль посмотрел вперед и увидел тела: кто-то бился в предсмертной агонии, кто-то лежал на земле зловеще неподвижно и тихо. Победные крики где-то там дерущихся здесь стирались стонами и криками раненых. Юноша уловил запах, который показался ему знакомым. Он вспомнил, как еще в Нанси ему часто приходилось проходить мимо лавки мясника, примыкавшей к скотобойне.