Кристи Голден - Assassin's Creed. Ересь

– Мы здесь закончили, не так ли? – спросил он. – Помогите мне выбраться из этой хитроумной машины, пожалуйста.

Казалось, Виктория целую вечность снимала с него шлем. Она смотрела на него с тревогой и любопытством, помогая освободиться из страховочных ремней. Ни на секунду не задерживаясь, он сошел с платформы «Анимуса».

– Саймон, вы можете объяснить, что происходит? – спросила Виктория спокойным голосом профессионального психиатра.

«Ирония судьбы, – подумал Саймон. – Почему бы тебе, Виктория, не объяснить мне, что происходит?» Он задержал взгляд на мече, покоившемся на бархате футляра, и наконец заговорил:

– Риккин хотел узнать, как вернуть мечу его силу. Мы наблюдали, на что этот меч способен, по крайней мере в руках Жанны. Мы видели такие вещи, которые другие частицы Эдема никогда не демонстрировали. Меч совершенствовался в руках Жанны и вместе с тем обучал ее. Но я потерпел фиаско. Я до сих пор не понимаю, как сделать меч тем, что он есть. И больше нет возможности продолжать наблюдать его в действии. Меч исчез. У нас есть еще два дня, но мы уже получили всю возможную информацию.

Саймон повернулся к Виктории, прищурил глаза и практически зашипел:

– Поэтому… игра окончена. Дело сделано. Финита ля комедия.

Доктор Бибо поджала губы и надолго отвела взгляд в сторону, будто что-то обдумывала и принимала решение. Когда она вновь посмотрела на профессора Хэтэуэя, что-то в ней переменилось.

– Риккин дал вам неделю, – начала она. – Сейчас пятый день, пять часов вечера. У нас есть еще время. Мы можем делать все, что вы посчитаете нужным. Если вы хотите закончить все прямо сейчас, мы закончим. Если вы хотите отсмотреть поминутно все сражения и найти что-то новое о мече, мы можем это сделать. Если вы желаете посмотреть, как Жанна теряет свое влияние, своих друзей и идет к неизбежному финалу… я буду смотреть это с вами.

Саймон растерянно заморгал. Такого он никак не ожидал от человека, который за ним следит и представляет отчеты самому…

Он открыл было рот, но вдруг четко осознал, что если и есть в Лондоне место, где полно самых современных подслушивающих и записывающих устройств, так это здесь, в зале «Анимуса».

Он вздохнул, снял очки и потер глаза, демонстрируя усталость.

– Давайте прогуляемся, подышим прохладным осенним воздухом, остудим головы? Мою, по крайней мере.

– Давайте. Я только возьму свое пальто.

Десять минут спустя они шли мимо витрины магазина «Бутс», где были выставлены духи и средства по уходу за лицом и телом, надпись гласила: «Подарки для него и для нее». Хэтэуэй вдруг остановился и огляделся, – похоже, слежки не было.

– Саймон, в конце концов, скажите мне, что происходит? – спросила Виктория.

Он посмотрел ей прямо в глаза и даже не сказал, а потребовал:

– Почему вы вступили с Риккином в тайный сговор против меня?

Сердце у него заколотилось, когда Виктория, глубоко засунув руки в карманы пальто, прислонилась спиной к кирпичной стене магазинчика.

– Я не большой мастер в таких делах, – сказала она. – И я рада, что вам это известно. Но это не тайный сговор. Вовсе нет.

– А, ну тогда все в порядке. Просто отлично, черт возьми! Виктория, я доверял вам!

– Я знаю. Мне очень жаль. Пожалуйста… позвольте мне объяснить. Мы можем куда-нибудь зайти? Это… займет какое-то время.

Они нашли букинистический магазин, побродили между рядами стеллажей со старыми книгами в мягкой обложке и подарочными альбомами. В дальнем конце, среди запаха старых книг, которые еще больше усиливали атмосферу таинственности, Саймон слушал рассказ Виктории о том, как ей позвонил Риккин, сообщил, что его беспокоит здоровье одного из членов Внутреннего Святилища, и попросил немедленно прилететь в Лондон. Риккину нужен был специалист, на практике наблюдавший воздействие эффекта просачивания на психику объекта. Виктория в случае необходимости должна была вовремя остановить эксперимент и оградить Саймона от возможных негативных последствий.

Звучало вполне разумно и логично. Хэтэуэй кивнул, для вида листая старую книгу о расследованиях Эркюля Пуаро.

Риккин хотел, чтобы Виктория сразу же поставила его в известность, если заметит у Саймона признаки психической нестабильности.

– То есть я был вашим пациентом, – резюмировал Хэтэуэй. – Не коллегой. Не другом.

По лицу Виктории было видно, что ей не понравились его слова, но она не стала оправдываться или отрицать его предположение:

– Да. Хотя… я думаю, друзьями мы все же стали.

Саймон не ответил, и она продолжила свой рассказ.

Женщина стала докладывать Риккину о ходе эксперимента и научном подходе профессора Хэтэуэя, который дал им шансы выйти на Наставника ассасинов. Виктория также просила у гендиректора продлить эксперимент.

– Затем он стал настоятельно требовать предоставить ему конкретную информацию о мече. Объяснял спешку тем, что хочет получить информацию до отъезда в Испанию. Я… я после того разговора стала чувствовать дискомфорт от сложившейся ситуации и от того, что мне приходится делать. Но Риккин наш босс. А мы – тамплиеры, и это значит, что есть вещи, о которых мы обязаны молчать.

– Мне известно, что значит быть тамплиером. – Саймон поставил роман Агаты Кристи на полку. – Я полагаю, вы обязаны были сообщить Риккину о моем срыве.

– Да, я сообщила.

– Отправили электронное письмо? Сообщение? Телеграмму с личной подписью?

– Мы встретились за ужином, – спокойно ответила Виктория.

– В «Bella Cibo»?

– Да.

Саймон сложил на груди руки и прислонился к стене.

– Почему вы солгали об этом, Виктория? Вас там видели.

Женщина казалась смущенной.

– Я уже сказала, Саймон, я не большой мастер в таких делах. Я умею наблюдать, помогать людям, слушать. Я знаю, когда человек лжет, но, очевидно, сама я лгать не умею. Когда Анайя спросила меня о ресторане, я растерялась.

В этот момент тугой клубок холодной злости в груди у Саймона распустился на нитки и пропал. Ему стало легче, приятное тепло разлилось по его телу, которое не имело ничего общего с тем фактом, что в углу магазинчика грел радиатор.

– Я верю тебе, – тихо сказал Хэтэуэй.

Лицо Виктории просияло, она улыбнулась:

– Спасибо, Саймон.

Они стояли и глупо улыбались друг другу. Чтобы как-то заполнить неловкую паузу, он снял с полки пахнущую прелой бумагой роман Дороти Ли Сэйерс «Убийству нужна реклама».

– Я сейчас вспомнил, что на письмо Риккин ответил не мне, а тебе. Хотя это я член Внутреннего Святилища и я был отправителем того послания. Он отправил нам меч, но дополнительного времени не дал. Он не сказал, почему позволил нам взять частицу Эдема?

– Возможно, он думал, если ты увидишь, что именно Жанна делает с ним, то сможешь повторить ее манипуляции и вернуть меч к жизни. Он не хочет, чтобы ты изучал жизнь Жанны после того, как она потеряла свой меч. Мне жаль, Саймон. Его не интересует твой метод. Но как бы там ни было, я думаю, это великолепная идея. Именно поэтому я попросила его позволить мне продолжать работать с тобой, хотя Риккин был явно против.