Алан Фостер - Чужой-3 (перевод А.К. Андреева)

— Вы попали в точку. Эти выродки свихнулись со своей религией, зато ведут себя смирно. Начальник колонии и я придерживались одного мнения. Эндрюз часто повторял: это очень хорошо, что Диллон и его болваны помешаны на своей религиозной чепухе. Религия делает их более послушными.

Рипли бросила на Эрона равнодушный взгляд.

— Очевидно, сами вы неверующий?

— Я? Чтобы я встрял в такое дерьмо? Ни за что на свете. Да к чему мне религия? У меня есть работа. — Эрон на минуту задумался. — По моим расчетам спасательная бригада прибудет дней через пять. Самое большое — через шесть. Они откроют дверь, войдут в хранилище со смартганами и убьют чудовище. Верно?

— Компания связывалась с вами? — без особого интереса спросила Рипли.

— Нет.

Эрон чувствовал себя превосходно. Его вполне устраивало сложившееся положение. Из всей этой заварухи определенно должно было получиться что-то полезное для него самого.

— Сначала пришло только подтверждение. Что-то вроде: "Ваш рапорт получен". И все. Потом прислали более подробное сообщение. Там говорилось, что вы — очень важная птица. И опять никаких объяснений. Вообще-то Компания никогда не вводит нас в курс дела. Мы на самом краю света.

— Послушайте, — осторожно начала Рипли, — если Компания захочет забрать тварь на Землю…

— Забрать тварь на Землю? Вы шутите? Они же не сумасшедшие. Вашу тварь сразу же убьют.

Эрон нахмурился, потом мысленно пожал плечами. Иногда ему казалось, что он понимает эту необычную женщину с полуслова, но порой она выкидывала такое, что он начинал сомневаться в ее здравом рассудке.

А, черт с ней, подумал Эрон, ему не обязательно ее понимать, надо только смотреть за тем, чтобы с ней ничего не случилось. Этого требовала Компания. После гибели Эндрюза и поимки чужой твари Эрон сумел усмотреть в сложившейся ситуации кое-какие перспективы лично для себя. Теперь он — первый человек на планете и именно ему предстоит приветствовать представителей Компании и давать им объяснения. Недавние события и свою роль в них надо подать так, чтобы начальство его запомнило. Потом может последовать повышение по службе или, еще лучше, досрочный отзыв с Фиорины.

Приятная перспектива теперь казалась Эрону не такой уж несбыточной мечтой.

Но, честно говоря, после стольких лет верного служения Эндрюзу и событий последних двух дней любая награда и любое поощрение не будут чрезмерными.

— Эй, я вижу, вы это всерьез? Но почему? Из-за чего теперь переживать? Проклятая тварь в ловушке, из которой она никогда не сможет выбраться.

— Меня тревожит не чужая тварь, а Компания. Я уже дважды сталкивалась по этому поводу с директоратом Компании. — Рипли, наконец, повернулась к Эрону. — С того самого дня, когда мои друзья по экипажу «Ностромо» впервые обнаружили тварей, Компания спит и видит, как бы их заполучить. Для разработки новых видов биологического оружия. До чиновников не доходит, как опасны твари; понятия не имею, сколько и какого материала связанного с ними, они уже накопили. Я очень боюсь, что они могут в очередной раз попытаться забрать это чудовище на Землю.

Эрон смотрел на нее с таким неподдельным изумлением, что Рипли даже немного успокоилась. Похоже, теперь у нее появился хоть один союзник.

— Забрать с собой? Живое чудовище? На Землю?

Рипли молча кивнула.

— Нет, должно быть, вы все же шутите.

— Посмотрите мне в глаза, Эрон. Для меня чужие твари — не предмет для шуток.

— Черт побери! Вы действительно говорите серьезно. Но это же безумие. Тварь необходимо убить.

Рипли холодно улыбнулась.

— Вот именно. Если я правильно вас поняла, в этом вопросе у нас нет разногласий?

— Какие, к черту, могут быть разногласия? Вы совершенно правы, — горячо заверил ее Эрон.

Итак, Эрон на моей стороне, размышляла Рипли. Пока на моей стороне. У Компании есть множество способов поколебать уверенность человека, заставить его изменить свое мнение о чем угодно, в том числе и о самом себе.

В лазарете было тихо. Мир вернулся на горнообогатительный комплекс, хотя и не в души всех его обитателей. Эрона беспокоило, что после гибели Клеменза некоторые заключенные, появление которых на Фиорине было так или иначе связано с пристрастием к запрещенным лекарственным препаратам, отправятся в лазарет их разыскивать. Поэтому помощник начальника колонии послал Морса присматривать за аптекой, а заодно и за единственным пациентом лазарета.

Морс сидел на койке, увлеченно глядя на видеоэкран. Никогда не интересуясь играми и прочей безделицей, на Фиорине он не страдал от недостатка развлечений. Он был человеком не слов, а дела, по крайней мере в молодые годы. Правда, теперь активная жизнь осталась лишь в воспоминаниях.

Морс и Голик давно знали друг друга; они проработали бок о бок не один год. Тем не менее все еще спеленутый смирительной рубашкой Голик не только не поздоровался с товарищем, но, похоже, вообще не заметил его появления. Лишь несколько часов спустя он, наконец, оторвался от стены.

— Эй, Морс!

Не отрываясь от экрана, Морс отозвался:

— Значит, ты еще не совсем проглотил язык. Большой успех. Правда, и в лучшие времена тебе нечего было сказать.

— Слушай, брат, сними с меня эту штуку.

Морс недобро усмехнулся:

— Ого! Значит, теперь, когда ты запеленут, как рождественская индейка, я вдруг стал тебе братом? Стреляного воробья на мякине не проведешь. Ничего не выйдет.

— Перестань, Морс. Не будь таким злым. Эта рубашка чертовски неудобна. Дай мне немножко передохнуть.

— Ни хрена не выйдет. У меня приказ.

— Ну, Морс, я тебя очень прошу. Мне больно.

— Могу только посочувствовать. — Морс снова уставился на экран. — Когда Эрон скажет, чтобы я тебя выпустил, я это сделаю. А до той поры оставайся так. Мне не нужны лишние неприятности, особенно когда вот-вот должен прийти корабль Компании.

— Я ничего не делал. То есть, я понимаю, что был немножко не в себе. Черт, а кто бы на моем месте не свихнулся? Но теперь я в норме. Док привел меня в порядок. Спроси у него.

— Не могу. Док сыграл в ящик. Ты наверняка слышал.

— Ах, да. Конечно. Теперь я вспомнил. Плохо, очень плохо. Хороший парень, хоть и засадил меня в эту рубашку.

— Кончай болтать, — недовольно сказал Морс.

Голик продолжал свое:

— Ну, что я сделал? Нет, ты мне скажи, что я сделал?

Морс тяжело вздохнул, выключил видео и уставился на сумасшедшего:

— Не знаю, что ты сделал, но могу точно сказать, что собираюсь делать я. Как мне и приказано, я буду охранять твою задницу.

Голик презрительно фыркнул.

— Ты боишься этого слизняка Эрона?

— Нет, не боюсь, хоть он сейчас что-то вроде начальника колонии. Я просто не хочу, чтобы у меня были недоразумения с Диллоном, и если у тебя есть хоть немного мозгов, в чем я здорово сомневаюсь, ты тоже этого не захочешь.