Алан Фостер - Чужой-3 (перевод А.К. Андреева)

Не отрываясь от карты, Рипли промычала:

— Угу.

— И вы рассчитываете на нашу помощь?

— Вы можете предложить лучший план?

— А почему мы должны ради вас подставлять свои задницы этому чудовищу?

Рипли наконец оторвалась от карты и окинула Диллона ледяным взглядом:

— Вы уже подставили ему свои задницы. Вопрос только в том, как вы будете выкручиваться.

Эрон в сопровождении заключенного Дейвида знакомил Рипли с просторным складом. Когда все трое подошли к штабелю барабанов, Эрон многозначительно прокашлялся и сказал:

— Вот здесь мы его и храним. Черт, опять вылетело из головы, как называется это дерьмо.

— Хинитрицетилин, — пришел на помощь начальнику Дейвид.

— Да, конечно, — проворчал помощник начальника колонии, сверяясь с записями в своем блокноте. — Ну ладно. Мне с Диллоном нужно распределить маляров по объектам. Дейвид, подготовь барабаны к отправке.

Эрон повернулся и направился к главному коридору.

— Слушаюсь, Восемьдесят Пять! — отозвался Дейвид ему вслед.

— Я запрещаю называть меня этой дурацкой кличкой!

Эрон скрылся в полутемном длинном коридоре.

Рипли осмотрела барабаны. Они слегка поржавели, но в общем выглядели еще вполне прилично. Очевидно, к ним давно не прикасались.

— Почему вы называете Эрона Восемьдесят Пять?

Натянув рукавицы, Дейвид взялся за ближайший барабан.

— Раньше его так называли почти все заключенные. Несколько лет назад мы заглянули в его личное дело, оно хранилось в памяти компьютера. Это его коэффициент интеллектуальности.

Дейвид рассмеялся и покатил барабан.

— Похоже, он очень верит в это взрывчатое вещество. А вы как думаете?

Дейвид поставил барабан под погрузку.

— Я всего лишь тупой сторож, как и все мы. Но однажды я видел, как барабанчик с таким дерьмом свалился в бункер буксира. Потом буксир ремонтировали в сухом доке семнадцать недель. Сильная штука!

В другом отсеке того же склада заключенные Трой и Артур копошились в гигантской куче забракованных электронных деталей. Держа в одной руке металлический цилиндр, Трой сунул в него найденный стеклянный шарик, щелкнул тумблером, выругался, недовольно отшвырнул шарик и принялся за поиски следующего.

— Будь они прокляты! Из двух тысяч только одна исправна.

Его напарник на минуту прервал поиски.

— Слушай, другие работы еще хуже. Нас ведь могли послать малярничать.

Он вставил очередной шарик, включил цилиндр. К его удивлению и радости лампочка зажглась.

Двое мужчин, с трудом втиснувшись в воздуховод, мазали его изнутри толстым слоем вонючего хинитрицетилина.

— Ну и воняет же это дерьмо, — в сотый раз пожаловался Кевин.

В ответ его напарник неохотно проворчал:

— Я же тебе говорил: не дыши им.

— Почему не дышать?

— Эти чертовы пары вредные.

— Так я торчу в трубе, а вокруг меня это дерьмо. Как же я могу им не дышать?

Другие заключенные таскали ведра с хинитрицетилином ко входу в хранилище токсичных отходов и размазывали его щетками и швабрами, а то и просто ногами.

Диллон и Рипли, стоя неподалеку в коридоре, наблюдали за работой. Пока все делалось по плану, но будут ли и дальше события развиваться в соответствии с ним, оставалось неизвестным.

Диллон обратил внимание на необычное выражение лица Рипли. Нельзя сказать, что его преисполнило сочувствие, просто богатый жизненный опыт подсказал ему, что с Рипли что-то не так.

— Вы тоскуете по доку, да?

— Я толком не успела узнать его, — вместо ответа пробормотала Рипли.

— Мне казалось, вы были довольно близки.

На этот раз Рипли удостоила Диллона взглядом.

— Надо полагать, вы подглядывали в замочную скважину.

Диллон улыбнулся.

— Я так и думал.

Тошнота снова подкатила к горлу, и на этот раз приступ оказался неожиданным и очень сильным. Рипли закашлялась и пошатнулась. Ей пришлось прикрыть рот рукой и прислониться к стене, чтобы удержать равновесие. Диллон хотел было помочь, но она, судорожно хватая ртом воздух, оттолкнула его. Он озабоченно смотрел на нее.

— С вами все в порядке?

Рипли глубоко вздохнула и кивнула.

— Как скажете, сестра. Но мне не кажется, что у вас все нормально.

Эрон оглядел сопровождавших его заключенных. Одни шли рядом с ним, другие чуть выше, по дорожке для обслуживающего персонала. У каждого в руках было по шашке, которая должна была загореться при ударе.

— Теперь слушайте меня. — Все повернулись к Эрону, ловя каждое его слово. — Не поджигать шашки, пока я не подам сигнал. Сигнал будет таким. — Он поднял руку. — Все поняли? Надеюсь, что да.

Заключенные слушали внимательно. Настолько внимательно, что один из них, тот, что стоял ближе других к вертикальному воздуховоду, выронил свою шашку. Он попытался поймать ее на лету, но не успел и, затаив дыхание, лишь проводил глазами опасную игрушку, скатившуюся к бортику решетки.

Его сосед ничего не заметил. Уронивший шашку со вздохом облегчения опустился на колени…

В тот же момент за решеткой бесшумно появилась чужая тварь. Готовясь к атаке, она осторожно протянула лапы к человеку.

Человек успел вскрикнуть, шашка снова выпала из его рук, пролетела сквозь решетку и стукнулась о пол нижнего уровня.

Там она ярко вспыхнула.

Эрон услышал взрыв и увидел вспышку.

— Прекратить, дьявол всех вас побери! Кретины, ждите сигнала! Черт!

Но тут Эрон увидел чужую тварь и забыл обо всем на свете.

А пламя распространялось быстро, очень быстро. На это и рассчитывали авторы плана. Огонь моментально охватил вымазанные хинитрицетилином коридоры, перекинулся на вентиляционные решетки, вздымая покрытие полов и пешеходных дорожек. Находившаяся в другом тоннеле Рипли издали услышала шум стремительно приближавшегося пожара. Она бросилась на чистый участок пола в тот момент, когда пламя охватило воздуховод, выход из которого находился прямо над ее головой. Заключенный, стоявший рядом с Рипли, оказался менее догадливым или менее проворным. От нестерпимого жара на нем вспыхнула одежда. Он закричал.

Морс, отчаянно уворачиваясь от языков пламени, перекатился по полу и увидел, как чужая тварь поспешно удирает от огня по потолку.

— Оно здесь, наверху! Эй, оно здесь!

Никто не услышал или не захотел услышать его крика.

Уследить за происходящим было невозможно. Обожженные заключенные метались от одного горящего ограждения к другому, спрыгивали с раскалившихся мостков. Эрик, спасаясь от настигавшей его стены огня, в последний момент сумел нырнуть в узкую трубу, еще не обмазанную хинитрицетилином. Он с большим трудом втиснулся в трубу, и пламя лизнуло лишь его ботинки. Другой заключенный погиб, столкнувшись со спасавшейся из раскалившегося воздуховода чужой тварью, которая свалилась прямо на него.