Жозеф Рони-старший - Звездоплаватели (авторский сборник)

— Или я все же ошибся, — думал Тарг, — или землетрясение действительно было такое ничтожное?

Слегка вздрогнув, он повел плечами. Как он мог подумать о ничтожности землетрясения — даже самое маленькое из них полно таинственных угроз. Озабоченный, он отправился проверять сейсмографы. Первый аппарат отметил легкой черточкой, едва в один миллиметр длиной, незначительное сотрясение. Второй вообще не показал никакого феномена. Тарг по болоту пошел к домику птиц, которых сохранилось всего около двадцати штук. Птицы спали, и едва подняли головы, когда хранитель направил на них лучи своей лампы. Очевидно, землетрясение их не потревожило и они не предвидели его повторения. Тем не менее Тарг счел своим долгом предупредить начальника надзора. Но равнодушный тип с бесчувственными нервами вообще ничего не заметил.

— Я пойду в очередной обход, — объявил он. — И мы каждый час будем проверять уровень.

Эти слова успокоили Тарга.

Тарга разбудило легкое прикосновение к плечу. Открыв глаза, увидел перед собой свою сестру Арву. Она была бледна, и Тарг понял, что случилось несчастье.

— Что случилось?

— Страшные дела, — отвечала она. — Ты знаешь, что сегодня ночью было землетрясение, именно ты о нем сообщил.

— Очень легкое сотрясение.

— Такое легкое, что его никто, кроме тебя, не заметил. Но последствия ужасны: из большого бассейна исчезла вода! И в южном резервуаре образовались три трещины.

Тарг побледнел, так же как Арва, и сдавленным голосом спросил:

— Значит, за уровнем воды не наблюдали?

— Да нет, следили. Уровень не менялся до самого утра. И только утром большой бассейн внезапно провалился. Вода пропала в какие-нибудь десять минут. Полчаса тому назад расщелины образовались и в южном бассейне: смогли спасти самое большее третью долю запаса.

Тарг поник головой и втянул ее в плечи. Он был похож на человека готового потерять сознание. Исполненный ужаса, он проговорил:

— Что же это, неужели наступает конец человечества?

Катастрофа была полная. Для нужд оазиса недавно израсходовали воду из всех гранитных бассейнов, кроме тех, с которыми произошло несчастье. И сейчас вода осталась только в резервуарах с искусственным покрытием. Ее могло хватить только бы для нужд пяти-шести сотен человеческих существ и то не больше, чем на год времени. Собрался Главный Совет. От этого почти безгласного собрания веяло холодом. Составлявшие его люди, все, кроме Тарга, достигли состояния полной покорности судьбе. Рассуждений было немного: все ограничивалось чтением законов, основанных на неизменных расчетах. Поэтому решения были просты, ясны и безжалостны. Начальник вод Рэм резюмировал:

— Население Красных Земель еще достигает семи тысяч человек. Шесть тысяч сегодня же должны подвергнуться эвтаназии. Пятьсот умрут до окончания этого месяца. Остальные будут умирать каждую неделю, так чтобы пятьдесят человек могли просуществовать до истечения пяти лет… И это будет конец человечества.

Собрание выслушало невозмутимо. Всякие рассуждения были лишни: непреклонный рок подавил весь дух. Рэм добавил:

— Мужчины и женщины, перешедшие сорокалетний возраст, не должны остаться в живых. За исключением пятидесяти человек, все остальные сегодня же должны приготовиться к эвтаназии. Что касается детей, то девять семей из десяти их не сохранят. Остальные сохранят по одному ребенку. Выбор взрослых будет решен заранее: нам для этого достаточно сверить списки здоровья.

Слабое волнение на какое-то мгновение все же овладело собранием, но затем, в знак покорности, головы вновь склонились. И толпа, стоявшая снаружи, куда волнопередатчики сообщили решения, замолкла. Едва лишь некоторая грусть отразилась на лицах молодежи. Но Тарг не мог примириться. Он быстро вернулся к себе домой, где с дрожью ждали его Арва и Эра. Они прижимали к себе своих детей. Их охватило, то молодое и сильное волнение, которое было источником античной жизни и широкого будущего. Подле них в задумчивости находился Мано. Их волнение ему передалось лишь на одну минуту. Фатализм уже придавил его, как камень. При виде Тарга, Арва воскликнула:

— Я не хочу!.. Не хочу! Мы так не умрем.

— Ты права! — ответил Тарг. — Мы поборемся с невзгодами.

Мано вышел из своего окаменения и промолвил:

— А что вы будете делать? Смерть к нам ближе, чем, если бы мы прожили до ста лет.

— Все равно! — воскликнул Тарг. — Мы уйдем.

— Земля опустела для людей! — безразлично проговорил Мано. — Она поразит вас в скорбях. Здесь же, по крайней мере, конец будет приятней.

Тарг больше не слушал. Его поглощали иные заботы. Бежать нужно было раньше полудня, на который было назначено большое жертвоприношение. Отправившись с Арвой осмотреть планеры и моторы, он сделал необходимый выбор. Затем он распределил по машинам имевшийся у него запас воды и провизии, а Арва тем временем набрала запас двигательной энергии. До девяти часов все было готово. Он застал Мано по-прежнему погруженным в окаменение. Эра собирала одежду.

— Мано, — проговорил он, коснувшись своего деверя, — мы отправляемся. Пойдем.

Мано медленно пожал плечами и объявил:

— Я не хочу погибать в пустыне.

Арва кинулась к нему и обняла со всей нежностью. Частица прежней любви согрела его, но в следующее мгновение им снова овладело роковое сознание, и он ответил:

— Я не пойду!

Все умоляли его. Тарг даже пытался увести его насильно. Но Мано сопротивлялся с непобедимой силой инерции.

Время уходило, поэтому с четвертого планера сняли провизию, и после еще одной бесплодной попытки заставить Мано сдвинуться с места, Тарг подал сигнал к отправлению. Планеры взвились к небу. Арва бросила долгий взгляд на жилище, где ее муж ждал эвтаназии, затем, рыдая, понеслась над беспредельной пустыней.

Тарг направил полет своей маленькой группы к экваториальным оазисам — остальные поселения дышали смертью.

Во время своих исследований он посещал Опустошение, Высокие Источники, Большую долину, Голубые пески, Светлый оазис, Долину скорби. В них еще сохранилась кое-какая провизия, но ни капли воды. Только в двух экваториалах сохранились небольшие запасы. Самый близкий из них — экваториал Дюн — лежал на расстоянии четырех тысяч пятисот километров, и путешественники могли достигнуть его на другой день.

Путешествие проходило мучительно. Арва не переставала думать о смерти Мано. Когда солнце достигло самой высокой точки своего пути, она испустила душераздирающий стон: наступил час эвтаназии! Никогда ей больше не увидеть человека, с которым она пережила сладкие дни!..

Пустыня развертывала под крыльями свой неизмеримый простор. С точки зрения людей, земля была ужасна, как мертвец. Но там развивалась другая жизнь, для которой это время было лишь началом существования. Страшная и непонятная, она кишела по равнинам и по холмам. Тарг по временам ее ненавидел, но иногда в его душе пробуждалась робкая симпатия. Да и не было ли какой-то таинственной аналогии и даже скрытого братства между этими существами и человеком. Тарг грустно вздохнул, подумав об этом.