Андрей Бабиченко - Транзит: Звёздная Гавань

Попробовавший исполнить во всю грудь вдох, попытка отдалась кашлем, вместе с захлёбывающейся слюной, сбившей доступ кислорода мучительными болями верхнего промежутка тела.

Аден учащённо засопил, откинув голову, краем зрения отмечая, как бушующим плменем, растекался пожар.

Ещё не так близко, чтобы касаться, но уже горячими струйками подогревая, заставив шевелиться.

Задвигав телом, намереваясь освободиться, обеими руками вцепляясь о тяжёлый лист.

Когда, наконец, поддавшись, с усилиями набухших вен, опрокидываясь вдавленными кольями, по бедру пустились многочисленные кровавые струйки.

Не испуская и писка, сжимая зубы, от отчаяния Аден перекрыл рваные раны.

Окропившись, красным пятном давно переливаясь сквозь пальцы, он судорожно заморгал, усматривая овальный проём из ангара.

Аден заполз, от собственного превозмогания, вначале тихим свистом, после закладывая уши.

Подбадриваясь растущей позади огненной спесью, он как можно быстрее вскидывал руки.

И вот достигнув, кое-как неуклюже переваливаясь о высокий переступ, сразу за ним ухватившись, подтягиваясь по трубам к ручным поручням.

Именно так — вприпрыжку, следуя вдоль неё, по протяжённости вглубь неизведанной станции.

Стоило ему только миновать первые тридцать шесть охватов рук и чуть более соизмеримых хромающих поддрагиваний ногами, отзвенев давнишно не работавшими цоколями, по отдельным крошечным участками, зажигалось освещение.

Возникнув, возвращая к бурной жизни плоские отражатели инфографиков.

Реанимируя прозрачные леветирующие на миллиметр экранов, всё это под аккомпанемент духовых инструментов с симфонией высокой ноты, ударяясь о соседнюю щербатую поверхность, распахнулось обзорное пространство.

Отделяя коллапс и тихую гавань слоем невидимого вещества.

Даже представить невозможно, как близко от полного смертоносного излучения и абсолютного холода космоса.

Для демонстрации, хлопнув, задрожав конструкцией при бледно-красном луче с выкачиваемого древнего гиганта.

При следующем Аденом шаге, окончив, ярко сверкнув, осветив тело.

Корректнее — одетый скелет.

Короткими рукавами истлевшей одежды, тянясь костлявыми пальцами к носкам прихрамывавшего.

По тусклому, воспылал один из сорока подставленных блоков.

У хранилищей данных, замотавшись лентопротяжными механизмами, постукивая о другие приспособления, в такт к подвешенным у потолка динамикам, доносясь отпикивающими цифрами.

— Оно пробуждается. Ты тоже это чувствуешь Аден. — прошипев в голове, не совсем к Адену, а как утверждением, произнёс ужасно искажённый голос.

— А? — не поняв, оглянулся Аден.

Не от динамиков, не от дудящего коммутатора, со сдвинутыми вверх ползунками такое не могло исходить.

Тогда, глянув на лежачий у ног скелет, в уникально глупой позе согнувшись, наблизившись к белёсым зубам челюсти.

— Эй. — прошептал Аден.

Ответ не последовал. Наверное, плохо воспитанным при жизни, скелет предпочитал молчать, сквозь собственные пустые глазницы, настойчиво зревший, откуда пришёл Аден.

Миновали сложные для первого подъёмного пара ступеней.

От них к малому подножью, подобных лежачих становилось всё больше.

Подобно умышленно изломанным, навеки застыв в искрюченных позах, распростирая руки и ноги в стороны, лишь изредка, так и оставшись на своих рабочих местах.

Жуткая сцена, наверное, пяти десятков, с широко раскрытыми ртами, костяшками пальцем тянущихся до горла.

Едва, с интересом наблизившись к одному из сидящих, рабочий экран покойника замерцал.

Заиграла приветственная музыка, под сине-красные цвета, группа из мужских и женских голосов в унисон радостно спели аббревиатуру — К-С-З.

С глубокой паузой на последнем слоге, в экране дёргалась надпись, будто требуя немедленного нажатия.

Не было кнопок, отсутствовал любой другой манипулятор, с присущей Адену осторожностью, дрожащими указательным и средним пальцем касаясь экрана.

Положительно пикнув, приветствие исчезло, усеивая доселе чистый экран уменьшенными изображениями коробок с иероглафическими и даже не заметив моментом расшифровывавшимися подписями.

Буклетов из вложенных вовнутрь бумажных свёртков и крупных, привлекшим внимание — отодвинутого подальше от глаз в правый край обрезанного диска.

Надпись на нём гласила — Стелла Портус.

Он опять уверенно ткнул.

— Надеешься узнать правду у них? — зашипел голос.

Назойливо блуждая от области лба к затылку и оттуда к глазу.

От своего несмолкания, убедив крепко сжать голову руками.

Как вобьённым предметом в темечко, развернув Адена о противоположную от экрана сторону.

— Как ты считаешь, зачем они тут? — с голосом, по команде восставали мертвецы.

В желание говорить, но немые. Тянущие к Адену руки, смыкая и размыкая челюстями.

— Что их больше пугало: собственные ночные страхи или мотивы совершённых дел?

Отойдя шумом в ушах, голос затих.

Исчезли и останки, в отныне пустом помещении, по тому же экрану демонстрируя видеозапись интервью.

С возвратившимися звуками окружения, проигрывая своё окончание, обрываясь парой строк:

«— И всё же, что такое Звёздная Гавань? — бодрый голос диктора, мучал уставшего, чуть выше обыденного, но очень похожего на человека мужчину.

— Ну-у-у. — задумчиво протянув, собой закрыв карту с обозначениями секторов станции. — Так-как, об официальной версии речь уже заходила, в наших… более узких кругах. — улыбнувшись, его глаза скакнули то в лево, то в право. По обе стороны к нему сошлись десятки человек, в одинаковых сине-красных строгих одеяниях. — Наше будущее. Наше наследие. Инструмент, в создании, новых, прекрасных миров. — все они под улыбки, радостно проговорили хором.

Съёмка затряслась, прощаясь с потенциальным зрителем, обрываясь в полуслове диктора».

Окончившись, всё обернулось на круги своя.

У невидимого слоя обзорного пространства, поделившись на четыре кубовидных элемента, растопорился новый проём.

Аден заковылял, поддерживаясь за всевозможные статичные предметы, пока не погрязнув ногами, он с ужасом не признал ещё десятка два.

Прямиком к теперь окрытому проёму, упёршись лицами, руками, навалившись друг о друга.

В период массовой гибели, исполосовав стену скребущимися царапинами, от ногтей.

Попытавшись переступить, Аден скакнул, непреднамеренно, ногой пробив один из черепов.

Мерзкая мысль посетила голову и попробовав во второй раз, прямиком у лица, узкой рамкой нарочно спроектировалась запись одного из погибших.

Замечая катающийся по полу паралелепипед, видно ранее сжимаемый костяливыми ладонями.

Отныне, повествующий от лица снимавшего, позволяя пронаблюдать ряд ранних событий.