Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

— Я хочу поговорить с тобой, парень, — начал он.

— Я не желаю с вами разговаривать. Уходите!

Он не обратил внимания на эти слова и прошел вовнутрь.

— Можно присесть.

— Вы, кажется, это уже сделали.

Он и на это не обратил внимания.

— Понимаешь, сынок, ты один из лучших моих людей, но иногда все же ты слишком спешишь с выводом.

— Пусть это вас не беспокоит, — сказал я. — Как только врач меня выпишет, я увольняюсь.

Наш босс всегда слышал только то, что хотел слышать.

— Ты очень спешишь с заключениями, сынок. Возьми хотя бы для примера, эту девушку — Мэри…

— Какую Мэри?

— Ты отлично знаешь, кого я имею в виду. Тебе она известна под именем «Мэри Каванах».

— Вот и забирайте ее себе!

— Опять ты прыгаешь! Ты не представляешь себе, как своим поведением расстраиваешь Мэри. Из-за тебя я могу лишиться прекрасного агента.

— Ха-ха. Я весь в слезах!

— Послушай-ка ты, сопляк зеленый, у тебя нет ни малейших причин быть с ней грубым! Тебе неведомы факты!

Я ничего не ответил — объяснения не самая лучшая защита.

— О, я догадываюсь, что ты думаешь, — продолжал он. — Ты считаешь, что она позволила, чтобы ее употребили в качестве приманки. Так вот, это не совсем так. Ею воспользовались, и сделал это я. Я именно так и задумал с самого начала.

— Вы знаете, что делаете!

— Так почему ты обвиняешь ее?

— Потому, что вы не могли бы это совершить, если бы она не помогала вам. О, какой это благородный жест с вашей стороны, со стороны бессердечного негодяя, взять всю вину на себя — но вы не можете этого сделать.

Он и ухом не повел и продолжал:

— Ты понимаешь все, кроме самого главного, а оно в том, что девчонка действительно ничего не знала.

— Но ведь, черт побери, она была там!

— Да, была. Сынок, я когда-нибудь тебе лгал?

— Нет, — должен был признать я. — Но не думаю, что вы станете колебаться, когда на карту поставлена судьба человечества.

— Возможно, я заслуживаю твоего презрения, — кивнул он. — Да, я мог бы солгать даже самому президенту, если бы от этого зависела безопасность страны. Я не считал это нужным, потому что был очень разборчив в выборе тех, кто работает со мной. Но в данном случае благополучие страны от этого не зависит и я не лгу, а тебе очень просто это проверить и удостовериться, лгу ли я или нет. Поверь, что эта девчонка ничего не знала. Она не знала о том, что ты окажешься в этой комнате, но знала, почему ты там оказался. Она ничего не знала о том, кто еще может сидеть в этом кресле. У нее не было ни малейших сомнений в том, что именно ей предначертано пройти весь этот ад. Она не имела ни малейшего понятия о том, что я уже решил, что именно ты будешь тем единственным добровольцем, кто всецело устроит меня, даже если для этого я вынужден буду тебя связать и подвергнуть этому насильно. Она даже не знала того, что ты уже выписан из лазарета.

Мне хотелось верить этому, поэтому я упирался до последнего.

— Погляди на меня! — добавил он. — Есть кое-что, во что я хочу ткнуть тебя носом. Прежде всего, это то, что все, включая меня, высоко ценят, что ты совершил независимо от побуждения. Я составляю сейчас докладную записку и ты, несомненно, получишь медаль. И это независимо от того, останешься ты в отделе или нет. Но не строй из себя героя… — продолжал он.

— И не собираюсь!

— …потому что эта медаль попадет не к тому человеку, — она заработана Мэри. Сиди тихо! Я еще не кончил. Тебя пришлось принудить совершить это. Нет, я не критикую тебя. Ты уже и так многое претерпел. Но Мэри была настоящим, подлинным добровольцем. Когда она села в кресло, она не ожидала, что в последнюю минуту может что-нибудь измениться. К тому же, у нее были все основания полагать, что даже если она и останется живой, то сойдет с ума — а это хуже смерти. Но она пошла на это и поэтому она — героиня и тебе в этом отношении, ой, как далеко до нее! Послушай, сынок, — продолжал он, не давая мне возможности ответить, — большинство женщин — по сути глупышки и дети. Но если им что-то дано от бога, то нам, мужчинам, далеко до них. Храбрые — храбрее, хорошие — лучше, порочные — порочнее нас! Что я тебе пытаюсь сказать, так это вот что: она больше мужчина, чем ты сам. И знай — ты сделал ей большое зло.

Я был настолько сбит с толку, что не мог судить, говорит ли он мне правду или снова манипулирует мной.

— Может быть, я набросился не на того, на кого надо бы, — сказал я. — Но если то, что вы говорите, правда…

— Так оно и есть.

— …то от этого не стало ничуть приятнее, а наоборот, еще хуже.

Он не стал оправдываться.

— Сынок, прости, если я потерял твое уважение. Но у меня выбора не больше, чем у командира в бою. Даже меньше, потому что я сражаюсь другим оружием. Я всегда мог бы пристрелить свою собаку, свою собственную собаку. Может быть, это плохо — но такая уж у меня работа. Будь ты на моем месте, ты был бы вынужден делать то же самое.

— Вряд ли.

— Почему бы тебе не отдохнуть и не поразмышлять об этом?

— Я беру отпуск — бессрочный!

— Ну и прекрасно.

Он поднялся, чтобы уйти.

— Подождите…

— Я слушаю тебя, сынок.

— Вы дали мне одно обещание и я хочу, чтобы вы его выполнили. Это касается паразита — вы сказали, что я мог бы убить его, убить лично. Вы уже закончили с ним опыты?

— Да, но…

— Никаких но! — Я стал приподниматься. — Дайте мне свой лучемет, сэр. Я сделаю это сейчас же!

— Ты не сможешь. Он уже мертв.

— Что? Вы же обещали мне!

— Я знаю. Но он погиб, пока мы пытались вынудить тебя — вынудить его — заговорить.

Я затрясся от смеха. Начал и не мог остановиться. Старик начал трясти меня за плечо.

— Перестань! Не то ты серьезно заболеешь. Очень жаль, но сейчас не до смеха.

— Что? Как раз и смешно, — давился я от смеха. — Это самое смешное из того, что я когда-либо слышал. Столько всего — и все без толку. Вы вымарали себя, испоганили меня и Мэри — и все это без всякой пользы.

— Серьезно? — Откуда у тебя такие мысли?

— Я знаю. Вы даже не получили самой малости от этого, то есть, от нас. Вы ничего не узнали из того, чего не знали бы раньше.

— Вовсе нет! Успех оказался гораздо больше, чем ты мог бы предполагать, сынок. Правда, мы ничего не выкачали из него непосредственно, прежде чем он умер, но мы извлекли кое-что из тебя.

— Из меня?

— Да, вчера вечером. Мы хорошенько поработали над тобой вчера вечером. Тебя напичкали лекарствами, твоя психика была подвергнута анализу, изучены ритмы мозга — в общем, все было выкручено досуха, как белье в стиральной машине. Паразит многое выболтал тебе и оно все еще у тебя в голове, доступное гипноанализу, его можно извлечь после того, как ты освободился…

— Что же? — перебил я его.

— Мы знаем, откуда они к нам явились. Мы можем нанести ответный удар. Это Титан — шестой спутник Сатурна.