Эндрю Нортон - Космические оборотни. Сборник

Хронометр показывал 21.27 по столичному времени. Мне еще нужно было преодолеть около тысячи километров. Даже если отбросить время, необходимое на посадку и на то, чтобы добраться до Белого Дома, то все равно я мог там быть только через несколько минут после полуночи. Так что я уже опаздывал, и Старик будет ругаться, как дьявол. Я попытался запустить левый двигатель— никакого успеха, он полностью вышел из строя. Тогда я попытался добраться до Старика по телефону.

Из этого тоже ничего не вышло. Я набрал телефон военной станции стереосвязи. Экран засветился и на нем появилось изображение человека. Увидев, что он голый по пояс, я облегченно вздохнул.

— Немедленно соедините меня с Белым Домом! Дело первостепенной важности!

— Предъявите ваше удостоверение.

— Оно все равно вам ничего не скажет. Быстрее!

Я может быть и уговорил его, но тут в поле зрения появился какой-то майор, очевидно начальник пункта связи.

— Сейчас же садитесь! — вот и все, что он сказал.

— Послушайте, майор, — чуть не закричал я, — чрезвычайный случай! Дело касается безопасности страны! Вы должны подсоединить меня к Белому Дому. Я…

— Крайняя военная необходимость, — прервал он меня. — Все гражданские аппараты посажены более чем за три часа до этого. Сейчас же приземляйтесь!

— Но мне нужно…

— Садитесь или вас собьют! Мы засекли вашу траекторию. В любой момент я могу запустить перехватчика. Попробуйте только совершить какой-нибудь маневр. Сейчас же идите на посадку!

— Вы можете меня послушать, майор? — закричал я. — Пожалуйста! Я приземлюсь все равно, но мне нужно было бы…

Экран погас. Впереди, за километр от меня, взорвалась ракета. Я начал притормаживать…

Посадка оказалась корявой, но не причинила вреда моему пассажиру. Мне пришлось долго ждать. Меня подобрали, и я вскоре встретился лицом к лицу с командиром поста связи. Он тут же сделал все, чтобы облегчить мне связь с Белым Домом, но было уже час тридцать ночи. Операция «Ответный удар» осуществлялась уже в течение девяноста минут.

Старик выслушал мой краткий отчет, промычал что-то сердитое, затем велел мне встретиться с ним утром.

Операция «Ответный удар» закончилась самым тяжелым провалом за всю военную историю. Удары были произведены ровно в полночь пятого временного пояса по 9600 пунктам связи — дирекциям газет, блок-постам слежения, релейным станциям и тому подобным объектам. Команды десантников были сливками наших военно-воздушных сил плюс техники, которые должны были возобновить нормальную работу пунктов связи.

После этого каждая местная станция должна была передать речь президента. «Режим голой спины» вводился по всей пораженной территории и война должна была закончиться, исключая разве что операции по очистке городов от неприятеля.

К двадцати пяти минутам после полуночи стали поступать донесения о том, что такие-то и такие-то пункты взяты под контроль. Чуть позже стали поступать просьбы о помощи с других пунктов. К часу ночи была введена большая часть резервов, но складывалось впечатление, что операция происходит успешно — во всяком случае судя по донесениям командиров высадившихся коммандос.

И больше о них никто ничего не слышал. «Красная зона» поглотила десантные силы так, будто их вовсе не было, никогда не существовало. Более одиннадцати тысяч боевых воздушных машин, более ста шестидесяти тысяч бойцов и техников, семьдесят один бригадный командир. К чему продолжать этот список? США потерпели жесточайшее военное поражение со времен Пирл-Харбора. Я не критикую Мартинеца, Рекстона, генеральный штаб, ни тех бедняг, которые участвовали в рейде. Программа действий исходила из того, что, казалось, было правдивой картиной положения, а положение это требовало быстрых действий, с привлечением всего лучшего, чем мы располагаем.

И только перед самым рассветом, насколько я понимаю, до Мартинеца дошло, что полученные ими донесения об успехах на самом деле оказались поддельными, причем подделку совершили их собственные люди — но уже взнузданные повелителями и приобщенные к их маскараду. После моего ответа, запоздавшего более чем на час, когда рейды уже нельзя было остановить, Старик попытался отговорить руководство от дополнительной посылки людей, но оно было на гребне успеха и рвалось к тому, чтобы полностью очистить территорию страны от врага.

Старик попросил президента настоять на визуальных проверках, но ход операции контролировался посредством космической станции Альфа, а она не располагала достаточным количеством каналов, чтобы обеспечить одновременный звук и изображение.

— Не беспокойтесь, — заверил его Рекстон. — Как только местные станции окажутся в наших руках, наши ребята смогут предоставить все визуальные свидетельства, которые вы хотели получить.

Старик указал на то, что к тому времени будет уже слишком поздно.

— Черт вас побери! — взорвался Рекстон. — Неужели вы хотите уложить тысячу человек только для того, чтобы успокоить мои нервы?

На сей раз президент его поддержал.

К утру были получены все необходимые визуальные свидетельства. Станции центральной части страны передавали привычную чепуху, вроде «Поднимайся и загорай с Мэри Санштайн», «Завтрак в семье Браунов» и тому подобное. Ни одна из этих станций не вела стереопередачу речи президента, ни одна не обмолвилась о том, что что-то случилось. На запросы Рекстона по сети военной связи никто не ответил. Силы возмездия перестали существовать.

Мне не удалось встретиться со Стариком почти до одиннадцати часов утра. Он выслушал мой отчет без каких-либо комментариев и, что было хуже всего, не кричал на меня. Он уже хотел было отпустить меня, но тут я заметил:

— А что с моим пленником, сэр? Он подтверждает мои выводы?

— Что? Он? Он все еще без сознания. Мне сказали, что он вряд ли будет жить.

— Мне хотелось бы взглянуть на него.

— Лучше займись тем, что тебе понятно.

— Да? У вас что-то припасено для меня?

— Я полагаю, что тебе… Нет, сделай вот что. Ступай в зоопарк. Ты увидишь многое такое, что представит тебе в другом свете увиденное в Канзас-Сити.

— Что?

— Поищи доктора Харейса, заместителя директора. Скажи ему, что тебя послал я.

Харейс был симпатичным невысоким человеком, очень похожим на своих бабуинов. Он перепоручил меня доктору Варгасу, который был специалистом по экзотической биологии — тому самому Варгасу, который был назначен в состав второй экспедиции на Венеру. Он показал мне, что все-таки произошло. Если бы мы со Стариком вместо того, чтобы болтаться возле мемориала, заглянули в национальный зоопарк, то было бы очевидно, что мне не следовало отправляться в Канзас-Сити. Десять титанов, которых мы поймали в Конрессе, плюс двое, выловленных на следующий день, были отправлены в зоопарк, где их поместили на плечи человекообразных обезьян — в основном, шимпанзе и орангутангов.