Михаил Пухов - Семя зла (сборник)

Согласно показаниям многочисленных свидетелей, вышедших в этот вечер гулять на площадь, дело было так. Стояла тихая, теплая погода. Над деревьями городского парка, куда опускалось солнце, висело багровое зарево заката. Вдруг из парка, сжимая в ладони кусок водопроводной трубы, выбежал черный человек, на человека непохожий. Например, у него отсутствовало лицо — его голова спереди выглядела как сзади, представляя собою гладкий шар без всяких отверстий. Черный человек вклинился в толпу гуляющих и остановился перед одним из них. Тот попятился, потому что черный человек был сам по себе очень страшен. Остальных охватило оцепенение, и никто не успел пошевелить пальцем, когда черный человек ударил выбранную жертву по голове водопроводной трубой, и тот, кого он ударил, зашатался и упал навзничь. Черный человек бросил трубу на асфальт, а еще через миг оттолкнулся ногой от земли и взлетел, и быстро исчез в вечернем небе, почему и заподозрили его космическое происхождение. К тому же нашлись свидетели показавшие, что они собственными глазами видели, как несколько часов назад черный человек с той же трубой в руках опустился прямо с неба в заросли парка, рядом с которым впоследствии совершилось убийство.

В действительности добрый волшебник, спустя несколько часов во всем разобравшись, и пребывая в отчаянии от происшедшего, и понимая, что в обратном времени Земли его благородный поступок является тягчайшим уголовным преступлением, и не в силах что-нибудь изменить, покинул Землю, ибо на встречных потоках времени «дать» означает «отобрать» и все добро, которое он мог здесь сотворить, в наших глазах выглядело бы злом, а творить зло, даже кажущееся добром, он не умел. И волшебник немедленно оставил Землю, прихватив чудотворный жезл с целью выбросить его в Солнце, чтобы он там расплавился и сгорел, и никогда больше не мог служить орудием преступления.

А подобранный кем-то кусок водопроводной трубы лежит сейчас под стеклом в местном краеведческом музее, снабженный соответствующим пояснением.

Точным движением инструктор отодвинул занавеску и теперь смотрел на меня так, будто был по крайней мере главным конструктором прибора, висевшего на стене в застекленной нише. Глаза инструктора глядели сквозь очки, как из аквариума, он был весьма доволен своей особой, своей работой и своим положением в обществе, говорил «мы», когда речь шла о вещах, в которых он заведомо не принимал никакого участия, и напоминал педагога, которого радует, что, по его мнению, ученики в рамках его предмета знают немного меньше, чем он.

— Еще раз о сегодняшнем испытании. — Он красиво взмахнул указкой. — Возможно, вскоре вы отправитесь в космос для контакта с одной из цивилизаций, которые мы, несомненно, откроем. Планета, на которую мы вас пошлем, и разумные существа, с которыми вам доведется познакомиться, абсолютно непохожи на Землю и на людей. Этот мир бесконечно чужд человеку. Еще вчера проблема контакта казалась неразрешимой. Скорее всего вы сошли бы с ума в первые же минуты после высадки.

Заученным жестом он вновь указал на застекленную нишу. Следует отдать ему должное — инструкцию он помнил почти наизусть.

— Для того чтобы вы могли работать, мы дадим вам этот прибор. Его научное название — мимикратор. Его вешают на спину, как акваланг. Но это не просто дыхательное устройство. Назначение мимикратора — переводить чужую действительность в адекватные картины обычного для нас мира. Благодаря мима-кратеру нагромождение багровых самовоспроизводящих кристаллов высотой с небоскреб превратится в вашем восприятии в милую березовую рощицу. Жуткий разумный паук о двенадцати волосатых лапах, преломившись в мимикраторе, станет интеллигентным старичком с мягкими манерами. И наоборот, мимикратор переведет вашу внешность и ваши поступки в аналогичные характеристики, привычные обитателям планеты, на которую мы вас пошлем. В их глазах, или что там у них есть, вы станете многоногим страшилищем, но никто вас не устрашится. Они решат, что вы — один из них, а вам будет казаться, что вы на Земле. Но если бы ваша девушка увидела вас с мимикратором за спиной, она бы очень испугалась. Не обижайтесь, я от чистого сердца.

Он захихикал. Примерно так смеялся бы электрический скат, располагай он этим самым мимикратором.

— К сожалению, полное подобие — недостижимый идеал. Мимикратор абсолютно точно транслирует норму — средние значения всех мыслимых и немыслимых характеристик. Но есть еще отклонения от нормы. Они настолько многообразны, что мелкие погрешности неизбежны. Поэтому вы не должны удивляться, встретив там человека с тремя глазами или с галстуком не на должном, знаете ли, месте. В своей миссии вы не раз встретитесь с подобными нелепицами. Но вы должны вести себя так, будто все идет как следует. Это непросто. Чтобы проверить ваши способности к адаптации, а заодно приучить ориентироваться в не очень логичном мире, служит наш комплекс. По теории у вас вполне приличные оценки. Но практика — это, знаете ли, другое. Мы создавали тренировочный комплекс несколько лет. Он построен не на песке. Кое-что мы почерпнули из литературы — когда-то были целые направления в искусстве, которые очень нам пригодились. Кое-что мы взяли прямо из жизни — всегда существовали и до сих пор существуют не особенно разумные, что ли, учреждения. Вам предстоит тренироваться у нас восемь часов в день на протяжении нескольких месяцев. Каждый сеанс будет оцениваться особо, а по завершении цикла мы выведем общий балл. От этой отметки многое зависит, поэтому вы не должны расслабляться ни на минуту. Вам это понятно?..

Я кивнул.

— И вы ко всему готовы?

Я снова кивнул. В своих адаптационных способностях я не сомневался. Мне не зря выставляли самые высокие баллы. Иначе у меня не хватило бы терпения выслушивать затянувшееся напутствие.

— Тогда — идите.

Он указал на дверь.

Изнутри это выглядело как ящик в клеточку. За дверью была другая дверь, в мелкий горошек. Ее подпирал вахтер.

— Документы! — прогремел он. Я показал язык. Он отступил в сторону.

За дверью была еще одна комната.

— Вы будете здесь работать, — сказали мне. Я уже заполнял анкету. — Но учтите: площадью не обеспечиваем.

— А улицей? — поинтересовался я.

Следующая комната походила на коридор. Какие-то люди стояли у зарешеченных окон и рассуждали о научных проблемах.

— Делать железо скучно.

— Закрывать бумаги неинтересно.

— Кроссворды и те надоели.

— Несмотря на то, что средств на нас отпускают меньше, чем на другие НИИ, — сказал тот, что был с ушами на голове, — текучесть кадров у нас больше, чем в прошлом году.