Михаил Пухов - Семя зла (сборник)

— Достаточно, — гордо произнес Мак-Грегори. — Я специалист высокой квалификации. Сейчас я занимаюсь телепатией и телекинезом.

— Телекинеза? — клюнул Билл. — Это что за штуковина?

— Телекинез, — это гипотетическая способность перемещать материальные предметы усилием воли, — снисходительно усмехнулся Мак-Грегори. — Я работаю в одной комиссии. В последнее время развелось несчетное множество шарлатанов, якобы обладающих парапсихологическими способностями. Комиссия, в которой я работаю, выводит шарлатанов на чистую воду.

— Разве ж их не видно? — изумился Билл.

— На это они и шарлатаны, — объяснил Мак-Грегори. — Прибегают к самым изощренным ухищрениям. Вот свежий пример. Некто на расстоянии пять метров передвигал по столу вилки и прочее. Знаете, как он это делал?

— Ну? — спросил Билл.

— У него был стол с двойной крышкой, — сказал Мак-Грегори. — Между крышками на колесиках перемещался радиоуправляемый электромагнит. В кармане у «телепата» был радиопередатчик. Манипулируя вращающимися рукоятками, он мог включать и выключать магнит, а также перемещать его в любую точку стола.

— А что он на этом имел? — спросил я.

— Ничего, — объяснил Мак-Грегори. — Все телепаты — честные мистификаторы. Скорее можно обнаружить парапсихологические способности у какого-нибудь животного. Но их почти не исследуют.

Билл опять вышел. Я курил у окна, глядя в темноту. Сосредоточиться было трудно, в голове шумело. За моей спиной Мак-Грегори выбирался из-за стола, сдвигая кресла. На определенной стадии он всегда лез проверять парапсихологические способности у кошек, собак и других домашних животных.

— Например, этот зверь, — сказал Мак-Грегори. — Сидит он на кочке среди болота. Вверху комары. Как их достать? Без телекинеза не обойдешься. — Он помолчал. — Послушай, тварь, не могла бы ты передвинуть вон ту бутылку?..

Последовала долгая пауза. Потом я почувствовал, что он трясет меня за плечо.

Я обернулся. Билл еще отсутствовал. Лицо Мак-Грегори было бледное.

— Он ее передвинул. — Он показал на стол. Бутылка с остатками виски стояла на самом краю. Рептил вращал глазищами за прутьями клетки.

— Невозможно, — сказал я.

— Ты знаешь, сколько за него отвалят? — Он отдал новое приказание. Рептил хлопнул глазами. Бутылка на краю стола дрогнула и поползла в центр. Потом задвигались рюмки. Потом дверь распахнулась, и в комнату ввалился Билл.

— Послушайте, старина, — вкрадчиво обратился к нему Мак-Грегори. — У меня есть брат — коллекционер. Завтра у него день рождения. Вы не продадите мне это животное?..

Билл отрицательно мотнул головой.

— Сколько вы за него хотите? — настаивал Мак-Грегори. — Хотите, я дам за него сто долларов?..

Билл расхохотался.

— Не, — сказал он, — совесть не позволяет. Я же не спекулянт. У меня на планете этих лягушенций знаете сколько?

Мак-Грегори размышлял.

— Много, — продолжал Билл, едва не выпадая из кресла. — Планета хоть и хорошая, но небольшая, с Марс. Сплошное болото. В болоте — кочки. Расстояние между кочками метр. На каждой кочке сидит лягушенция и жрет комарье. Покупайте планету, и все это будет ваше.

Лицо Мак-Грегори приобрело мечтательное выражение.

— Вообще в этом что-то есть, — задумчиво произнес он. — Болото, болото до самого горизонта. Вы шагаете по нему, перепрыгивая с кочки на кочку, и вдыхаете чистый воздух, не отравленный ни радиацией, ни смогом, ничем. В этом что-то есть. Сколько, вы говорили, стоит ваша планета?..

В темноте за окном взревел мотор автомобиля. Потом звук затих вдалеке. Билл стоял у окна, разглядывая чек.

— Как ты думаешь, мы не продешевили?

— Не знаю, — сказал я.

Билл устало опустился в кресло. Недопитая бутылка стояла посередине стола.

— Выпить хочется, — пожаловался он. — А встать сил нет.

Я извлек из кармана радиопередатчик и, манипулируя вращающимися рукоятками, передвинул бутылку к Биллу. Он оторвал ее от стола и разлил в рюмки то, что в ней оставалось.

— За ваше великолепие, — сказал Билл.

Рюмки были тяжелые — магнитные, стекло пополам с железом.

— Живут же люди! — громко произнес Сциф.

Младший наблюдатель Галактического патруля, блистая парадной формой, впервые после разлуки с близкими восседал во главе обеденного стола. Многочисленное семейство внимало, обратив к Сцифу восемь ушей, девять ртов и двадцать или двадцать один глаз.

— Люди — это такие млекопитающие гуманоиды с одной из планет, где мы побывали, — объяснил Сциф. Рты слушателей доверчиво приоткрылись. Отметив это, он продолжал: —У каждого человека есть одна голова…

— У человека? — не поняла жена.

— Это то же самое, — охотно объяснил Сциф. — Когда млекопитающий гуманоид один, он называется «человек». Когда их несколько, они называются люди. А все вместе они называются человечество.

— Какая сложная иерархия! — пропищал Сциф-самый-младший.

— Вовсе не сложная, просто не очень привычная, — объяснил Сциф-старший, радуясь окрепшим мозгам наследника и со вкусом поглощая обед жевательным ртом. — Так вот, у каждого человека одна голова и, соответственно, один мозг и одна шея. И один-единственный рот, хотя ушей и глаз по два. Еще у каждого из них есть две руки и две ноги…

— И два хвоста? — наивно предположила далекая от совершеннолетия дочь.

— Нет, хвостов как раз нет совсем, — отмахнулся счастливый папа. — И хоботов нет, и рогов, и копыт. Зато на каждой руке и каждой ноге у них по пять пальцев: вроде щупальцев, только короче и с костями внутри. Да, а в каждом носу у людей по две ноздри…

— Так? — деловито спросил Сциф-младший, успевший начертить что-то на золотой пластинке.

— Нет, — снисходительно усмехнулся отец, отбирая у сына алмазный карандаш. — Глаза у них размещаются в верхней части лица, на одной высоте от пола. Нос — между ними, пониже, ноздри опять же на одной горизонтали. Рот еще ниже. А уши вот здесь, шея здесь, руки тут, ноги внизу. Ногами они ходят.

Сциф внес необходимые исправления в творение отпрыска и предъявил изображение семейству. Дети заплакали.

— На деле они не такие уж страшные, — успокоил их Сциф, довольный произведенным эффектом. — Другие патрульные встречались и не с такими. Но не о том речь.

— Ты сказал, они живут на планете, — напомнила жена. — Разве бывают обитаемые планеты?

Сциф пожал всеми плечами.

— Как выяснилось, бывают.

— Неужели им приходится все время таскать на себе скафандры? Бедняжки!..

— Жалеть их не надо. Их планета — она называется Земля — непохожа на другие, — снисходительно объяснил Сциф. — Скафандры им ни к чему, воздух там и так есть.

— Прямо на этой Земле? — спросила жена.