Киселев Георгий - Реинкарнация и… (первые 4)

– Учение говорит, – продолжал Брумель, – за грехи наши разгневался Господь. Он прислал к нам Христа, и Тот учил нас искуплению грехов, Сам был примером жизни праведной. Учил не скрывать грехов – и оголил тело. С тех пор мы не знаем лживых одежд. Учил быть ближе к Богу – и взлез на высочайшее дерево, а по нему вознесся на небеса. С тех пор наш дом – дерево. Но больше нет у лесных исполинов крон, упирающихся в небо. Вот мы и обречены искупать грехи между землёй и небом. Время искупительных страданий не было напрасным, – мы прощены и можем возвращаться на, давшую жизнь праотцам нашим, любимую землю.

Гул негодования поднялся над толпой. Только одно может существовать наказание за столь великое кощунство – смерть. Как он мог звать от чистых небес на грязную землю?! Разъяренная безликая масса, в фанатичном порыве, плотно обступила Брумеля.

Президентский скипетр больше не страшил борцов за веру.

– Христос вернулся! – ошеломил обезумевшее племя герцог. – Он поручил мне вести вас на землю.

– Ты лжёшь! Лжёшь! – рычали озверевшие фанатики.

Когтистые руки вновь потянулись к президенту.

Мятежный правитель умело держал свой народ в страстном порыве, но не давал фанатичному накалу дойти до взрыва. Герцог и сейчас остановил бешеные глаза, жадные руки, брызжущие слюной и ненавистью рты:

– Он обещал явиться по зову моему.

– Если хочешь жить, – зови скорее! – выразил общее нетерпение и недоверие Мао.

– Да, да… мы долго ждать не будем… быстрее, быстрее! – роптало собрание.

– Позор, позор! Разве можно Сына Божьего торопить?! – стыдил президент лесных граждан.

К нему опять устремились хищные лапы. Тянуть с чудом было больше нельзя. Брумель зычно крикнул в небо:

– Христос, Бог наш, явись пред ничтожными детьми Своими! Научи жить нас. Мы будем верны Твоему завету, а отступникам – смерть.

Сначала ничего не было, и толпа вновь зароптала, а Брумель панически заволновался. «Обманул, подлец!» – решил он. Герцог напрасно проклинал сообщника и весь мир. Не успел он распрощаться с солнцем, небом, жизнью, властью и бананами, как ветви самой высокой верхушки затряслись, и на развилке показался граф Прушинский. В волосах его торчали орлиные перья, лицо размалевано углем и красной глиной, тело прикрывал невообразимый ворох шкур и листьев. Его бы не узнал, если бы только сам не наряжал, даже Брумель.

– Дети мои! – крикнул Прушинский с кроны. Я вернулся к вам с неба.

Лже-Христос сразу взял верную ноту. Годы постоянного обмана довели его игру до актерского мастерства. Пораженные джунгли смолкли, граф вошел в раж:

– Я учил верного сына моего, Брумеля, как вести по жизни вас, – вещал он с дерева, а народ переводил восхищенные очи со своего президента на Мессию и обратно.

Предвыборная кампания Брумеля сразу вела к успеху, к победе.

– Я – пример для вас, – неслись слова Нового Бессмертного Учения. – Оденьтесь, как и я. Возвращайтесь жить на землю, стройте на ней жилища свои. Вы – избранный народ. Владейте всеми землями, только следуя заветам моим, вы искупите грехи свои. А поведет вас Брумель. Прощайте.

Граф ухватился за лиану и быстро заскользил по ней в гущу джунглей. Лесной народ был слишком ошеломлен, что бы бежать за своим кумиром. Он еще не пришел в себя, как его «запряг» хитрый президент:

– Ломайте гнезда свои, – приказал он.

– А выборы? – робко возразил Мао.

– Ты что? – рявкнул Брумель. – Не слышал Мессию? Я вас веду по жизни!

Зуботычины, оплеухи, плевки посыпались со всех сторон на Мао. Вожделенный, казалось, близкий скипетр опять стал недосягаем.

– Да, да, – окончательно сломался претендент на власть. – Ты – наш вождь.

Небо посерело от мусора, обломков гнёзд. Живой мир джунглей никогда не видел такого переполоха, а своими криками и визгом лишь подливал масла в огонь милой герцогу неразберихи. В панической агонии кончались древние устои и нарождались новые. Еще летели гнезда, а на поляне уже росли шалаши, шатры, копались норы. Время покажет лучший вид жилища.

Прошло несколько дней, как Брумель не только укрепил президентскую власть, но и стал неограниченным хранителем Учения – учеником мессии.

Наступил противный сезон дождей, и все оценили пользу тёплых, непромокаемых шкур. Отлично жилось в просторных жилищах. Их можно было, в отличие от гнёзд, подогревать огнем костров.

Племя жило лучше и безропотно внимало своему благодетелю. Даже пинки властителя принимались с радостью и восхищением, как внимание Божье. Ведь Брумель был рукой Всевышнего в грешном поднебесье. Но герцог не мог удовлетвориться достигнутым, так уж он устроен. Мечты Брумеля витали не только над банановой рощей. Он жаждал правления манговыми зарослями, землями, богатыми киви и дальше… пока не кончатся джунгли, пока не ступит на край земли.

И он сказал народу:

– Избранники Божьи! Да, вы избраны Всемогущим образумить заблудившихся в чаще ереси братьев своих. Наши проповедники несут слово Отца нашего в соседние земли. Земли, богатые киви, свергли богохульного премьера Кебича. Их земля и народ слились с нашими владениями… Непокорный властитель манговых зарослей, Керенский, приказал избить принесших слово Господа.

Брумель опытным глазом оценил толпу, убедился, что она ему подвластна и крикнул:

– Достоин ли смерти презирающий Новое Бессмертное Учение?

– Да! – исступленно подтвердили сотни глоток.

– Не побоимся и собственной жизни отдать за веру?!

– Нет!! – гремели джунгли.

– Вот я и решил идти походом за веру Христову. Моим духовным помощником в походе будет Прушинский. Он, как нашедший перо Великого Учителя, назначается вечно почитаемым хранителем святой реликвии, и сам решать будет, кого благодетельно коснуться пером Божьим.

Граф гордо поправил святое перо в волосах, счастливо улыбнулся. Да и как не улыбнуться, когда последняя ложь обернулась для него почётом и, даже, пресытила бананами. Сейчас он – вернейший слуга, тоже лживого, но венценосного сообщника.

А властвующий плут продолжал укреплять свою власть хитроумными решениями и речами:

– Я даю сан вождей-гонителей неверных и Апостолов Веры десяти лучшим из лучших. Они пойдут впереди воинства и укажут путь к победе. Им же вручаю священные, отпускающие грехи, дубины.

Брумель вручил десяти крепким, фанатично ему преданным парням, тяжёлое оружие. Он пошёл на неслыханное решение. Раньше в джунглях им обладали лишь вожди племен. Иначе трудно, почти невозможно, было удержать власть и маломальский порядок.

Прушинский подошёл к избранникам и, под восторженный рев толпы, коснулся их святым пером.

– В поход, Христово воинство! – приказал властелин джунглей. – Вперёд, на Керенского!