Киселев Георгий - Реинкарнация и… (первые 4)

Так началась первая война за Веру. Первая война новейшей истории.

Под нестройный топот, необученной, но жаждущей праведной власти толпы, Брумель явственно видел во взбесившемся мозгу своём бескрайние джунгли. Империю покорившихся джунглей. И себя, гордого и никому не подвластного, плюющего в бездну на краю земли.

1993 г.

Следующая история тоже о власти. Честно говоря, она почти не фантастична, на планете власть держащие проявляются еще круче.

Дорога в ад устлана благими намерениями.

Всякая монополия порождает неизбежное стремление к застою и загниванию.

Владимир Ульянов (Ленин).

– Но правила межзвездных контактов запрещают вмешиваться во внутренние дела планет, – капитан немного помолчал и добавил: – Кроме того, мы ничего не успеем. Через неделю «снимемся с якоря».

– Тогда у меня есть другое предложение, – с мольбой в голосе попросил социолог, – Только разрешите.

– Через неделю мы улетим, – стоял на своем капитан.

– Мне хватит времени. Только разрешите.

– Что ты придумал?

– Если нельзя помочь планете, то разрешите только одному человеку прожить жизнь заново, – настойчиво выпрашивал свое социолог. – Пусть исправит свои ошибки, а возможно и мир этих несчастных людей.

– Разве есть способные на это люди?

– Раньше были люди с огромным опытом борьбы и преобразований, – по-прежнему просил социолог.

Социолог взглянул на капитана, и глаза его засветились радостью от предчувствия удачи. Знание товарища подсказывало, что не все потеряно.

– Время погубило генный материал. Он сохранился в мумиях фараонов, но они, как я понимаю, для нашей цели не подойдут, – продолжал упорствовать капитан, не подозревая, что уже проиграл.

– Разумеется. Я планировал использовать гены Ленина, – вдохновенно «доламывал» капитана социолог. – Микро роботы перепишут генный код незаметно для охраны мавзолея.

– И вы надеетесь, что он перевернет весь этот мир? – грустно спросил капитан. – Думаю, что и у него ничего не получится.

– Дайте еще один шанс планете. Неужели вы можете равнодушно смотреть на страдания целого человечества?

– Вы уверены в выборе? Может быть, ошибаетесь?

– Абсолютно уверен.

– К добру ли это? Ну что же, попробуйте, – разрешил капитан и грустно добавил: – Не быть мне после этого капитаном.

Сознание возвращалось медленно, со странным отсутствием боли в голове и плече. Каждый новый глоток воздуха уносил часть тумана у глаз, наливал тело здоровьем и силой.

– Надя, – по привычке позвал я.

– Ее нет.

Я повернул голову на голос и увидел странного человека. Со всем своим опытом я не мог его определить ни в социальном, ни в каком-либо ином плане. Расу определить невозможно. Одет фантастично, но элегантно и удобно. Глаза светятся умом, а не столь частым сейчас фанатизмом, злобой и хитростью.

– Ее нет совсем, – добавил таинственный человек.

– Она уехала? – спросил я, уверенный во лжи незнакомца. Не могла жена бросить меня больного.

– Она умерла. Давно умерла.

Эти слова были просто невероятны, но сказаны столь искренне, что я поверил.

Незнакомец продолжал ронять мне на душу булыжники слов:

– Всех ваших друзей, соратников и близких тоже нет. Весь Мир изменился.

– Всемирная катастрофа?

– Нет. Время изменило Мир. Ведь вы умерли больше полувека назад. Мы вас просто восстановили. Но только сделали здоровым и с молодым телом. Увеличили рост до среднего и изменили лицо.

– А Надя?

– Мы могли восстановить только вас, – ответил незнакомец и неожиданно добавил: – Мы инопланетяне. Вы, наш прощальный дар Земле. Может быть, вы панацея от болезни, а возможно «троянский конь».

– Земля больна?

– Да, и общество, и сама планета.

– Что я должен делать?

– Это вопрос вашей совести. Вы нам ничем не обязаны, – ответил инопланетянин и перевел разговор на конкретные вопросы: – В какой стране вы желаете жить?

– На родине.

– Я так и предполагал. Вы не против Минска? Ведь там был первый съезд вашей партии.

– Но без меня.

– Вы против?

– Нет.

– Тогда вот ваш паспорт. Просмотрите.

– Иванов Сергей Петрович, – вслух прочитал я. На фотографии было незнакомое, молодое лицо.

– Да, это вы, – ответил на мой удивленный взгляд инопланетянин.

– И не советую вам называть свое настоящее имя – попадете в дом сумасшедших.

– Наверняка вы правы, – согласился я.

Фантастичность происшедшего потрясла меня, но и пробудила любопытство. Я заново решил познать Мир, увидеть на яви свою мечту – коммунизм. Я вспомнил, что инопланетянин что-то говорил о болезни общества.

– С мечтой придется подождать, – подумалось мне.

Увиденное заполняло меня радостным волнением. Инопланетянин, несомненно, ошибался или говорил об окружающем нашу страну мире.

Отличная архитектура, непрерывные потоки быстрых машин, хорошо одетые люди. Все это может создать только социально здоровое общество.

Так размышлял я, по-детски восторгаясь увиденным. Дом стоял в центре города вдоль улицы, носящей мое имя. Последнее обстоятельство откровенно попахивало душком идолопоклонства.

Хозяева, на время длительной командировки, сдали квартиру инженеру Савчуку, а он, за плату, поделился со мной одной из комнат. Переговоры с Савчуком о квартире вел инопланетянин по телефону. И сейчас должно произойти мое первое знакомство с современником.

Схема пути была составлена точно, и я быстро дошел до дома, поднялся на второй этаж и прижал палец к кнопке звонка квартиры номер пять.

Дверь открыл мужчина с взлохмаченными волосами, нахальными и умными глазами.

– Вы Савчук? – спросил я и представился: – Иванов.

– Я так и подумал. Садитесь к столу, – Савчук заметил мое смущение и добавил: – Познакомимся, отметим середину жизни – тридцать пять сегодня стукнуло. Только не отказывайтесь. Такой день очень грустно встречать одному.

Я сел за стол и подумал, что сегодня и я заново родился – воскрес, словно Христос и вознесся в рай. Только инопланетянин мне рай не обещал.

День воскрешения состоял из множества волшебных радостей, вводил в возбужденно-беспечное состояние. Требования конспирации казались смешными и ненужными. Я жаждал открытого общения и после очередной рюмки неожиданно открылся.

Внимательно-недоверчивый взгляд Савчука постепенно преображался. И наконец, я понял: он верит.

– Только больше никому этого не рассказывайте, – предупредил словами инопланетянина Савчук. – Попадете в дом умалишенных.