Киселев Георгий - Реинкарнация и… (первые 4)

В дверь, напротив, вкатили «жениха» моей печени. Я узнал его сразу. Я подозревал, что Кротову понадобится именно моя печень. Предчувствие было верным.

Довольный Кротов махнул мне рукой, но тут между нами стал Клумов, и операция началась.

Профессор прижал плотно к лицу маску с хлороформом. В порыве ненависти я попытался расцарапать лицо Клумова, но оно начало двоиться. Отяжелевшие руки не отрывались от стола. Все начало растворяться и, наконец, исчезло. Вот она – Смерть…

… Постепенно, из небытия, стали вырисовываться контуры человека. Что за чушь? Неужели загробный мир не миф? Медленно проявились черты лица, и я узнал Клумова.

– С пробуждением, – произнес он.

– У-у, сволочь, – с трудом просипел я.

– Ну вот. Значит, пришел в себя, – Улыбнулся Клумов и дальше произнес такое, что я лишился дара речи. Это был пароль. Пароль известный только моему наблюдателю.

Наконец я пришел в себя и ответил условную фразу.

– Молодец, – Клумов мне улыбнулся. – Взгляни туда. – И он кивнул головой в сторону.

Там, на каталке, лежало тело Антона Волка. Остекленевшие глаза были устремлены сквозь меня в бесконечность. Мое тело невольно покрылось пупырышками озноба.

– Теперь вы – Кротов, а на нем ваша маска.

Клумов поднес ко мне зеркало. В зеркале я действительно увидел ошарашенного вестью Кротова. На голом боку алел огромный шрам. Я удивленно взглянул на профессора.

– Это только камуфляж, – ответил он. – Такой же, как и ваше лицо. Спасая вас, мы пошли на нарушение инструкции по конспирации. Но вы вели себя достойно, и мы решились. Вам просто повезло. Кротову пришла в голову изумительная идея воспользоваться именно вашей печенью. А теперь ему придется вместо вас рассеяться дымом в небесах. – И Клумов равнодушно взглянул на безжизненное тело на каталке.

– Ваше задание несколько изменится, – добавил Клумов− наблюдатель. – Я все объясню несколько позже. Сейчас ваша задача: разыгрывать больного. Теоретически, вам даже смеяться после операции больно.

И за этим последовала инструкция моего поведения. Я краем уха следил за речью наблюдателя и помимо воли счастливо улыбался. Не знаю, сколько еще мне встречать рассветов, но у меня есть еще один. И это прекрасно. Жизнь и борьба продолжаются.

Часть

III

. ВЛАСТЬ И СОВЕСТЬ

Не мощь армии, не качество оружия, а сила духа обеспечивает победу.

И.Фихте.

– Ваше Величество Председатель, обед готов! – торжественно произнес церемониймейстер и учтиво поклонился в ожидании распоряжений.

– Подать, – прорычал я.

Церемониймейстер живо распрямился и легонько встряхнул серебряный колокольчик. В ответ на нежный звон раскрылись створки огромных резных дверей и по мозаике мраморного пола засеменили стройные официантки с подносами в руках.

Мне не надо было отдавать распоряжений – желания угадывались. Я уже три года Председатель, но подобные церемонии вызывают у меня больше раздражения, а не удовлетворения, что всегда приводит слуг в трепет.

За черепашьим супом последовал шашлык из хвоста аллигатора. Церемониймейстер в напряжении сочился страхом и пытался угадать, следя за очередным куском шашлыка, нравится ли мне обед.

– Вон! – заорал я, и слуги спотыкаясь и падая, вылетели из зала.

Я попытался успокоиться, а затем нажал на кнопку. Через несколько секунд в зале появился секретарь.

– Клумов уже пришел?

– Да, Ваше Величество Председатель, – ответил секретарь.

– Пригласите.

Секретарь вышел, и вскоре в зал вошел Клумов. Мы прошли в небольшую комнату, примыкающую к залу.

– Согласно ли с моим предложением Братство? – в нетерпении спросил Клумова и пожаловался: – Мои нервы на пределе, я весь издерган, а ситуация так хороша, что просто грех ее проигнорировать.

– Надоело носить камуфляжный шов пятнадцать лет? – насмешливо спросил мой наблюдатель и, не ожидая ответа, радостно выпалил: – Все! Конец подполью! Операция утверждена, а тебя Совет Братства утвердил Великим Магистром.

– Магистром? – изумленно переспросил я.

– Да, так проще добиться успеха в восстании.

– Но у меня нет опыта руководства?

– Это у председателя нет опыта? – пошутил Клумов и перешел на деловой тон: – Время «Ч» назначено на четверг в 16 часов 30 минут. На подготовку осталось три дня.

– Так мало времени? Успеем ли? – засомневался я.

– Тебя просто не узнать. То дрожишь от нетерпения, а теперь прячется в кусты. Готовь приказы немедля. – Клумов дружелюбно потряс меня за плечо и добавил: – Не робей друг. Мы победили с тобой смерть, так неужели спасуем перед мечтой… Связь по-прежнему – через меня.

– К бою! – сверкнув глазами, ответил я единственному другу.

Затем я писал приказы для партии и передавал устные распоряжения для Братства наблюдателю. Время вышло из спячки и бросило нас в лихорадочный вихрь революции.

Убогость человеческих отношений ведет к примитивизму во всем. Даже захват власти был построен на нелепой ситуации. Мой приказ по армии, включая отряды охранников, гласил о необходимости чистки оружия новым секретным маслом. Время первой и обязательной чистки строго оговаривалось временем 15 часов сегодняшнего дня. Через один, максимум полтора часа после чистки должна произойти полимеризация масла, и оружие выйдет из строя.

Я набрал код одной из казарм и включил телеэкран. Солдаты на экране вскрывали банки с маслом. Я взглянул на часы, было пятнадцать часов и две минуты, и включил другую казарму. Здесь автоматы уже разобрали, и солдаты окунали тампоны в оружейное масло.

– Операция должна начаться в назначенный срок, – приказал наблюдателю.

– Да, несомненно, – обыденно ответил наблюдатель и взялся за телефонную трубку, с интересом следя за начавшейся на экране агонией государства.

– Это операционная? – спросил в трубку Клумов, немного подождал и добавил на первый взгляд безобидную фразу: – Операция начнется в назначенный срок. Готовьтесь.

Я, молча, пожал Клумову руку. Клумов ответил легким нажимом ладони и блеском глаз.

Старый Мир попал в нашу ловушку, до смешного простую, но крепкую. Армия гибла с каждым движением масляного тампона. Мир рушился и рождался новый.

Наконец я сорвал ложный шов и маску. Взглянул в зеркало, но и там увидел прежнее сомнение.

… Я вошел в зал связи, и сомнение утонуло в подсознании. Стук телетайпов, возбужденный разговорами по телефонам штаб Братства, бегом исполняющие приказы связники – все это окрыляло, вырывало из сознания размышление о вечном, подчиняло сознание текучке момента.