Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия

– Разумеется, лорд Иэн. – Спенсер и в самом деле достал книжку в кожаном переплёте. – Идите сюда, мистер Мюррей…

И скованная жёсткими стальными захватами Молли Блэкуотер досмотрела до конца всю процедуру – как Билл Мюррей, стащив с головы шапку, прижимая её к груди и затаив дыхание ждёт, пока сперва эрл Спенсер, а затем герцог Бедфорд выписывают ему чеки, а старый пэр ещё и протягивает более чем увесистый мешочек, как Мюррей заглядывает туда и физиономия его расплывается в широкой ухмылке.

– Поговорите с офицером Веймаутом, вон он, у двери, – махнул рукой Спенсер. – Обсудите детали передачи ему младшего брата арестованной ведьмы.

Билл шёл, словно сомнамбула. Деньги, правда, ему хватило ума спрятать.

– И будьте осторожны, дорогой мистер Мюррей, – с ласковой заботливостью напутствовал его герцог. – Советую обратиться в Первый Королевский банк, они помогут. Получите свои деньги и уезжайте отсюда, мистер Мюррей. Забирайте вашу маму, братьев и сестёр и уезжайте куда-нибудь на юг. Обратитесь к моему поверенному – вот его карточка, – он поможет вам разумно вложить деньги, чтобы приносили верный доход. Спасибо вам ещё раз, мистер Мюррей…

Молли глядела на всё это, оцепенев.

Они собираются забрать братика.

Они опять схватили и папу, и маму, и Фанни.

У них в лапах наверняка и Гарри, и другие мальчишки. Они испугались, да, но не выдали её, Молли…

Стальные захваты держат крепко, до боли – не шевельнуть запястьем. Наверное, другие магики не могли ничего сделать без помощи жеста, да и она сама такая же – «локоть, ладонь, пальцы».

Мюррей и офицер заговорили вполголоса у двери.

– Предатель! – громко бросила Молли, будя себя, стряхивая ступор. – Слышишь, Мюррей?!

Билл вздрогнул, голова втянулась в плечи.

– Думаешь отдать им моего брата?! – ярость поднималась, затопляла Молли, пожирая последние остатки страха, словно лесной пожар пожирает сухой подлесок. – Думаешь, я позволю?!

Лорд Спенсер пригнулся, вскинул руки, словно боксёр в стойке, только кулаки не сжаты, пальцы полусогнуты, точно когти. Герцог Бедфорд ласково улыбнулся, глядел на Молли, чуть склонив голову.

– Гори. – Голос Молли вдруг упал до шёпота, но такого, что вздрогнули стальные захваты.

Что-то начал выкрикивать лорд Спенсер, сбежала улыбка с губ герцога, но было уже поздно.

Словно на смертном поле под Мстиславлем, Молли вдруг ощутила за спиной встающий навстречу пулям строй Rooskies. Словно наяву услыхала сейчас их страшный, гибельный для врагов клич, то самое «ура!», от которого должна стыть кровь в жилах королевских стрелков и егерей; словно наяву положили ей на плечи руки Всеслав и Таньша; улыбнулась такой редкой улыбкой госпожа Старшая.

– Leti, Zhar-Ptitza! – слова сами сорвались с губ Молли, и безо всяких «локтей, ладоней, пальцев» её вмиг окутало пламя. – Гори!

Разом от пяток до макушки Молли пронзило болью, словно кто-то вытягивал из неё позвоночник. Всклубившееся пламя обернулось сотнями, тысячами огненных игл, ударивших во все стороны, впившихся в державшие девочку захваты, разивших, словно снопами раскалённой дроби, круглые смотровые окошки схвативших её «водолазов».

Иглы вонзались в стены, в ступени, в потолок, и по камню немедленно зазмеились чёрные трещины, мгновенно заполняемые рыжим огнём.

Молли кричала. Кричала дико, заходясь воплем, и ярость, боль, гнев, жажда мести словно подпитывали охватившее её пламя.

Страшен твой дар, Молли Блэкуотер. Беды летят за тобой следом…

С криками и воплями бросились кто куда полицейские и надзиратели, и лишь офицеры Особого Департамента, скованные дисциплиной, оставались на месте.

– Держать! Держать! – гаркнул лорд Спенсер. А герцог Бедфорд, упёршись в пол тростью, лишь придерживал цилиндр двумя пальцами в идеальной чёрной перчатке.

Его взгляд настойчиво искал взгляд Молли, и она понимала зачем – лишить сил, обездвижить, заморозить, чтобы и руки, и ноги, и воля отказались ей повиноваться.

А потом она бы уснула, оказавшись в их полной власти.

Ни граф Спенсер, ни герцог Бедфорд не побежали, не дрогнули, и пламя словно обтекало их, не в силах причинить вреда. Хотя лицо достойного эрла исказилось, покрылось потом, будто он пытался удержать незримый, но донельзя тяжёлый груз. Старый герцог встретил удар лучше, лишь губы его плотно сжались да обратились в щёлки сощуренные глаза.

Но Молли не останавливалась. Болезненная пустота, лишь частично и очень ненамного заполнившаяся после похода к живому железу, уже отдала всё, что могла, но боль и страх за родных словно пробили незримую запруду. В каждый из позвонков вцепились языки пламени, она будто горела, куда свирепее, что тогда, в первые свои опыты с госпожой Средней; но сейчас Молли радовалась этой боли, потому что она давала силы.

Стальные зажимы, охватившие её руки, размякли, словно намокший картон. Они гнулись, оплавлялись, оседали, точно тесто. Молли повела плечами – и державшие её департаментские в своих скафандрах с грохотом повалились. Железную броню покрывали вмятины, она оплывала, словно сыр на горячем бутерброде, и страшно кричали запертые в ней люди.

Но Молли никак не удавалось сомкнуть крылья своей Жар-птицы на горле обоих пэров. Те стояли посреди бушующего шторма, наклонившись, точно под ураганным ветром, однако не поддавались.

Лорд Спенсер даже вскинул согнутую в локте руку, прикрывая лицо; его медленно отталкивало назад, он уже был на целый шаг позади неколебимо стоявшего старого герцога, однако всё равно держался.

Молли была свободна, последний захват упал с неё бесформенным полуоплавленным обломком. Закованные в латы департаметские корчились на полу и ступенях, снабжавший их паром бронированный ползун прошило насквозь во множестве мест, словно огненными копьями, и машина сейчас лишь беспомощно травила пар – хорошо ещё, что котёл не взорвался!

Молли сама шагнула навстречу пэрам. Шагнула и наконец-то взглянула прямо в сощуренные глаза старого герцога. Удержаться от этого было выше её сил.

Её словно ударили в лицо ледяным кулаком, так что девочка едва устояла, не рухнув. Но сила её продолжала истекать яростным пламенем, и лёд не выдерживал, оцепенение не успевало охватить. Огненный молот Молли грянул в сгущающуюся перед ней ледяную не то стену, не то паутину; она разлетелась облаком стремительно тающих острых осколков.

Шаг, остановка. Вдох, обжигающий лёгкие, по ним словно дерут изнутри наждачной бумагой. Ещё шаг; всё ближе и ближе оба пэра, и нет ничего, кроме желания вцепиться им обоим в горла.

– Мисс Моллинэр! – крикнул лорд Спенсер. – Прекратите это, и мы поговорим! Всё ещё можно уладить!..

Молли не ответила. Свирепая ярость поглотила её с головой, и она жалела лишь, что не может обратиться сейчас таким медведем, как Всеслав, или, того лучше, как Предслава Меньшая. Броситься всей массой могучего зверя, сбить с ног, смять, разорвать!..