Джек Вэнс - Хроники Кадуола. (Станция Араминта. Эксе и древняя Земля. Трой.)

«Вполне разумное допущение, — сказал Шард. — Но тебе не кажется, что она взяла на себя слишком большую ответственность?»

«Так или иначе, она так решила. Теперь становится ясно, что Симонетта тоже узнала о пропаже Хартии — и, может быть, знает обо всем этом больше, чем Уэйнесс».

«Почему ты так считаешь?»

«Некоторые из документов Общества мог приобрести коллекционер по имени Флойд Суэйнер. Он умер, завещав все свое наследство внуку, Юстесу Чилке. Симонетта выследила Чилке и увезла его на планету Розалия. А Намур привез его оттуда сюда. Тем временем Смонни пыталась выяснить, где Чилке или его дед спрятали Хартию — но безуспешно. После чего Смонни приказала похитить Чилке и отвезти его на Шатторак, где она заставила его под страхом смерти подписать документ, передающий ей всю его собственность. Похоже на то, что Смонни и ее союзники, йипы, настроены очень серьезно».

«А причем тут Клайти Вержанс? Она откуда все это знает?»

«По этому поводу следовало бы еще раз поговорить с Каткаром», — посоветовал Глоуэн.

Эгон Тамм позвал горничную и приказал ей привести Каткара из комнаты, отведенной для его временного пребывания в усадьбе.

Руфо Каткар не замедлил появиться и некоторое время стоял в дверном проеме, оценивая собравшихся в столовой. Он успел тщательно подстричь черные волосы и бороду; на нем был мрачноватый черный костюм с коричневыми нашивками — в традиционном консервативном стиле Стромы. Черные глаза Каткара бегали из стороны в сторону. Наконец он сделал шаг вперед: «Чем еще могу вам служить? Я уже рассказал все, что знаю, и дальнейший допрос был бы чистым издевательством».

«Садитесь, Руфо, — предложил Эгон Тамм. — Не откажетесь от бокала вина?»

Каткар уселся, но жестом отмахнулся от вина: «Я очень редко и неохотно употребляю спиртное».

«Мы надеемся, что вы могли бы содействовать разъяснению некоторых загадочных обстоятельств, относящихся к Клайти Вержанс».

«Не могу себе представить, что еще я мог бы вам поведать».

«Когда госпожа Вержанс совещалась с Симонеттой Зигони, заходил ли разговор о Юстесе Чилке?»

«Никто не произносил это имя».

«А имя «Суэйнер» кто-нибудь произносил?»

«Нет, ничего такого я не слышал».

«Странно!» — сказал Бодвин Вук.

Глоуэн решил вмешаться: «Либо Клайти Вержанс, либо Джулиан Бохост встречались здесь, на станции Араминта, с сестрой Смонни, Спанчеттой. Вам это известно?»

Руфо Каткар раздраженно нахмурился: «Джулиан с кем-то говорил на станции — с кем, не могу сказать наверняка. Он обсуждал эту встречу с Клайти Вержанс и, если мне не изменяет память, произносил имя «Спанчетта». Джулиан был чрезвычайно возбужден, а госпожа Вержанс сказала ему: «Думаю, тебе следует уточнить этот вопрос. Он может иметь огромное значение». Или что-то в этом роде. Потом она заметила, что я слышу их разговор, и замолчала».

«Что-нибудь еще?»

«Сразу после этого Джулиан куда-то поспешно удалился».

«Благодарю вас».

«Это все, чего вы хотели?»

«Пока все».

Недовольный Каткар удалился в свою комнату. Глоуэн обратился к присутствующим: «Спанчетта показала Джулиану письма Уэйнесс, предназначенные для меня. Уэйнесс не упоминала Хартию непосредственно, но писем было достаточно, чтобы подстегнуть мысли Спанчетты в соответствующем направлении».

«Почему бы Спанчетта стала показывать письма моей дочери Джулиану? — спросил Эгон Тамм. — Я чего-то не понимаю».

«Если бы Спанчетта хотела проинформировать свою сестру, она известила бы Намура, — отозвался Шард. — Вполне может быть, что она предпочитает планы Клайти Вержанс той картине будущего, которую воображает Симонетта».

Глоуэн поднялся на ноги и обратился к Бодвину Вуку: «Директор, прошу предоставить мне отпуск — сию минуту!»

«Гм. Почему вдруг такой каприз?»

«Это не каприз, директор. Операция на Шаттораке закончилась удачно, и я спешу заняться другими делами».

«В удовлетворении твоей просьбы отказано! — заявил Бодвин Вук. — Я поручаю тебе выполнение особого задания. Ты отправишься на Землю и постараешься найти ответ на вопрос, который мы только что обсуждали, прилагая при этом все возможные усилия».

«Будет сделано, директор! — выпрямился Глоуэн. — Я возьму отпуск как-нибудь в другой раз».

«Вот так-то будет лучше...» — проворчал Бодвин.

Уэйнесс прибыла в космический порт Гранд-Фьямурж на Древней Земле на борту звездолета «Наяда Зафорозия» и сразу направилась в «Попутные ветры», усадьбу ее дяди Пири Тамма в Иссенже, неподалеку от городка Тиренс, в семидесяти километрах к югу от Шиллави.

Уэйнесс приближалась ко входу в «Попутные ветры» с некоторой робостью, так как не имела точного представления о сложившихся здесь обстоятельствах — она даже не знала, примут ли ее доброжелательно. У нее остались яркие воспоминания от предыдущего посещения усадьбы — большого старого дома, сложенного из темных бревен, просторного и удобного, хотя и несколько обветшавшего, окруженного дюжиной огромных деодаров. Здесь жили вдовец Пири Тамм и его дочери, Чаллис и Мойра — активные участницы местной светской жизни, обе постарше, чем Уэйнесс. Здесь всегда кто-нибудь приезжал или уезжал, здесь почти непрерывно устраивались званые обеды или банкеты в саду, ужины и вечеринки, не говоря уже про ежегодный бал-маскарад. Пири Тамм, каким его помнила Уэйнесс, был рослым добродушным здоровяком, искренним до прямолинейности, но при этом чрезвычайно щепетильным в том, что касалось нравов и взаимных обязательств. Уэйнесс и ее брату, Майло, он оказал щедрое, хотя и несколько формальное гостеприимство.

Вернувшись в «Попутные ветры» через несколько лет, Уэйнесс не могла не заметить множество перемен. И Чаллис, и Мойра вышли замуж и переехали. С тех пор Пири Тамм жил один, пользуясь помощью приходящей прислуги — огромный старый дом казался неестественно пустым и тихим. Тем временем хозяин усадьбы похудел и поседел; некогда румяные щеки стали впалыми и приобрели восково-бледный оттенок, от преувеличенно оптимистической жестикуляции, решительной походки и почти военной выправки остались одни намеки. Он все еще отказывался обсуждать состояние своего здоровья, но со временем Уэйнесс узнала от прислуги, что Пири Тамм упал с лестницы и сломал тазобедренный сустав; осложнения, последовавшие за переломом, во многом лишили его былой жизнерадостности — теперь он больше не мог напрягаться и долго работать.

Пири Тамм приветствовал Уэйнесс с неожиданной теплотой: «Как приятно тебя видеть! Надеюсь, ты останешься у меня подольше — ты ведь никуда не спешишь? В последнее время в «Попутных ветрах» стало скучновато».