Дин Кунц - Франкенштейн: Мертвый город

Джон почувствовал себя лучше.

Возможно, он должен сообщить об этом нарушающем правила Строителе. Но не было правила, которое требовало бы от него поступать так, скорее всего, потому что Виктор не верил в то, что Строители могут работать неисправно.

За все время развития только Члены Коммуны время от времени сбивались с пути, приобретая навязчивые идеи. И даже это решалось определением потенциальных помешанных и устранением их до того, как они покинут Улей.

Если Джон сообщит о Строителе, медсестру Ньюбери также попросят предоставить отчет. Тогда она сможет написать о восторженной реакции Джона на работу Строителя, после чего его попросят объяснить свое поведение.

Он переворачивал и переворачивал ухо в своей руке. Провел большим пальцем по поверхности зубов внутри этой бескостной ракушки.

Решил, что ему лучше не сообщать о Строителе.

Перед тем как перейти к месту своего следующего задания, он откусил мочку уха и пережевал ее. Интересный вкус.

На автостоянке KBOW, после того как Сэмми Чакраберти вытащил Мэйсона из перевернутой «Секвойи», и когда они с Бертом вернулись на станцию, Девкалион спросил Ральфа Неттлза, какой из других автомобилей принадлежит ему.

Все еще взволнованный магическим исчезновением татуированного великана из инженерского гнезда, который, кстати, без особых усилий перевернул внедорожник «Тойоту» Мэйсона, Ральф помедлил, перед тем как указать на трехлетний черный «Кадиллак Эскаладе».

— Мы отправимся к тебе домой и возьмем оружие и боеприпасы, о которых ты говорил, — сказал Девкалион. — Дай мне ключи.

Доставая ключи, Ральф помедлил с их передачей.

— Эй, ну, это моя машина, так что я должен вести.

— Ты не можешь вести так, как я, — сказал великан. — Ты видел, как я сделал шаг из твоей комнаты прямо на автомобильную стоянку? Мне не потребовалось пройти этот путь, не потребовалось использовать двери. Я могу вести машину так же. Я понимаю структуру действительности, истины квантовой механики, которые не понимают даже физики.

— Молодец, — сказал Ральф. — Но я люблю эту «Эскалейд». Это моя большеколесная малышка.

Девкалион взял ключи из его руки. Вспомнив, как великан убил четверых тех существ, что назывались репликантами, Ральф решил избежать ссоры.

Шел сильный снег, затмевая все, как помехи при паршивом телевизионном приеме. На самом деле Ральф почувствовал себя почти так, как если бы шагнул из реальности в какую-то фэнтезийную телепередачу, в которой все законы природы, которые он хорошо знал как инженер, были законами, которые Девкалион — и, возможно, другие — могли безнаказанно нарушать. Он любил стабильность, непрерывность, вещи, верные во все времена и в любом месте, но полагал, что лучше ему примериться к турбулентности.

Он сел на пассажирское сидение «Эскаладе», а Девкалион устроился за рулем. Ральф был немаленького роста, но чувствовал себя как ребенок рядом с водителем, голова которого касалась потолка внедорожника.

Заводя двигатель, Девкалион сказал:

— Место, где ты живешь — это дом или квартира?

— Дом, — Ральф сказал ему адрес.

Девкалион сказал:

— Да, я знаю, где это. Ранее я запомнил карту города с точностью до секунд по широте и долготе.

— Выглядит так, как будто это обычное дело, — сказал Ральф.

Через глаза великана прошел свет, и Ральф решил от них отвернуться.

Девкалион снял ручной тормоз, тронул «Кадилак» и спросил:

— Ты живешь один?

— Моя жена умерла восемь лет назад. Она была совершенством. Я не такой дурак, чтобы думать, что это может случиться дважды.

Девкалион начал широкий U-образный поворот по автостоянке.

— Никогда не знаешь. Чудеса случаются.

Во время поворота, в мгновение ока, снег уже не падал, и каждый источник блеска бури вырубился — фонари автостоянки, огни станции, фары — и ночь стала темнее любой другой ночи. Затем снова появился снег. И огни. Но, несмотря на то, что они должны были развернуться к выезду на улицу, они повернули прямо к подъездной дорожке Ральфа, в пяти длинных кварталах от KBOW.

Когда мешок раскрылся, Дэггет отшатнулся к стойке с раковинами.

Фрост, со следящим за коконом пистолетом в обеих руках, чуть не выстрелил. Он воздержался от огня, когда увидел, что начало появляться.

Даже в детстве Фрост не представлял себе монстров в шкафу, но и никогда до этого не встречал коконов размером со взрослого человека. Сейчас его сдерживаемое воображение неожиданно покинуло обычную земную тропинку и помчалось галопом на территорию абсурда. Он ожидал, что из раскрывшегося мешка выскочит что-то насекомообразное, не имеющее ничего общего с красотой бабочки-монарха, какой-нибудь неизвестный гибрид таракана с тремя головами или паука с лицом дикой свиньи, или клубок змей, судя по всему этому скользящему шуму.

Вместо этого из мешка появилась потрясающе эффектная обнаженная молодая женщина, с настолько безукоризненным лицом и телом, каких Фрост никогда не видел прежде, настолько безупречная брюнетка, что казалась отретушированной и отфотошопленной. Ее лицо не было испорчено ни малейшим недостатком. Ее гладкая и эластичная кожа, казалось, светилась хорошим здоровьем. Если бы она не была такой соблазнительной в своей обнаженности, даже атеист мог испытать чувство, что перед ним появился ангел.

Это прекрасное явление, грациозно выскользнувшее из кокона, вышедшее из большой ванны-джакузи на пол ванной комнаты, казалось, не было удивлено тем, что обнаружило в своем доме двух незнакомцев. Она не показывала смущение от своей наготы или интерес к их намерениям, и даже чуточку не была встревожена пистолетом, находящимся в двуручном захвате у Фроста. Она находилась в состоянии высшей степени самоуверенности, как будто была создана, чтобы верить — этот мир существует только для нее, и в переходные годы никогда у нее не возникало причин усомниться в этой вере.

Когда эта изящная женщина появилась из серебристо-серого мешка, который теперь обвисал как какой-нибудь огромный кожаный плащ, висящий на крючке, Фрост задумался о том, что это, все же, не кокон. Возможно, это новое изобретение, из этой эры, когда революционные продукты выливаются, как из рога изобилия высоких технологий тысячами в год. Возможно, это был роскошный прибор для красоты, в который женщина могла забраться, чтобы провести увлажнение, депиляцию, поднять тонус, наложить загар и получить кислородную ванну для поправки здоровья.

Направленная на Фроста, улыбка женщины была эффектной, возбуждающей и заразительной, но когда она улыбалась Дэггету, Фрост наполнялся закипающей ревностью, что не имело смысла. Он не претендовал на эту женщину, даже не знал, кто она.