Герберт Уэллс - Первые люди на Луне (пер. Толстой)

— Не пойду, — говорил я, — бесполезно. Вы не понимаете.

Третий селенит тоже стал подталкивать меня.

— У меня есть хорошая мысль! — сказал Кавор, но я уже ему не верил.

— Смотрите, — кричал я, — остановитесь! Это хорошо для вас,

Я повернулся и отпрыгнул назад, выругавшись, так как один из селенитов кольнул меня копьем.

Наконец я высвободил руки из щупальцев селенитов и повернулся к копьеносцу.

— Проклятый! — закричал я. — Я предупреждал тебя! Из чего я, по-твоему, сделан, что ты втыкаешь в меня копье? Если ты еще раз меня тронешь…

Вместо ответа селенит снова кольнул меня, Я услыхал голос Кавора, тревожный и умоляющий. Он и тут хотел идти на компромиссы с этими тварями.

— Бедфорд! — крикнул он. — Я нашел способ.

Но вторичный укол копьем вывел меня из себя. Цепь на моей руке распалась, вместе с ней распалось и благоразумие, заставлявшее меня быть покорным в лапах этих лунных тварей. Я был вне себя и не думал о последствиях. Цепь обмоталась вокруг моего кулака. Я ударил по лицу селенита.

Последствия моего удара оказались неожиданными, как и все в лунном мире.

Мой броненосный кулак прошел через тело селенита, и он лопнул, как студень с жидкостью внутри. Он раскололся, рассыпался, как гриб-поганка! Его легкое тело отлетело в сторону на несколько ярдов и упало, мягко шлепнувшись. Я был ошеломлен. Я не верил, что живое существо может быть таким рассыпчатым. Все это походило на сон.

Но скоро все стало реальным и страшным. Кавор и остальные селениты стояли неподвижно с того момента, как я повернулся, и до того момента, как мертвый селенит разлетелся на куски. Они стояли наготове позади нас. Оцепенение длилось не больше секунды, после того как упал селенит. Все растерялись. Я также замер с вытянутой рукой, стараясь понять, что случилось. «Что же дальше? — пронеслось в моем мозгу. — Что же дальше?» Потом все сразу пришли в движение!

Я сообразил, что мы должны сбросить цепи, но для этого надо разогнать селенитов. Я поглядел на троих копьеносцев. Неожиданно один из них метнул в меня копье. Оно просвистело у меня над головой и полетело в пропасть позади. Я набросился на селенита с такой же стремительностью, как копье, пролетевшее надо мной. Он повернулся бежать, но я сшиб его, поскользнулся в его расползшемся теле и упал. Он точно извивался у меня под ногами. Потом я привстал и увидел в голубоватом свете спины селенитов, скрывавшихся во тьме. Я разогнул цепь на ногах и встал, держа ее в руке. Второе копье просвистело около меня, как дротик, и я бросился в темноту, откуда оно вылетело. Затем вернулся к Кавору, все еще стоявшему около светящегося ручейка и возившемуся со своими цепями. Он что-то бормотал о своем новом способе общения.

— Следуйте за мной! — крикнул я.

— Но мои руки… — ответил он.

Я не решался подойти к нему, боясь не рассчитать шагов и свалиться в пропасть. Кавор понял и подошел ко мне, протянув руки. Я стал развязывать его цепь.

— Где они? — прошептал он.

— Убежали, но они вернутся. Это — мстительные существа. Куда нам бежать?

— Туда, к свету, в туннель…

— Хорошо, — согласился я, снимая цепи с его рук.

Я встал на колени и начал развязывать цепи у него на ногах. Что-то с плеском упало в ручеек, обдавая нас брызгами. Вдалеке, вправо от нас, послышался какой-то свист и писк.

Я сорвал цепь с ног Кавора и сунул ее ему в руку.

— Бейте вот этим! — проговорил я и, не дожидаясь ответа, побежал большими прыжками обратно по тому пути, по которому мы шли. Позади меня раздался шум от прыжков Кавора.

Мы бежали, но наш бег, конечно, не походил на бег по Земле. На Земле после прыжка почти тотчас же снова касаешься почвы; на Луне же несешься по воздуху несколько секунд, прежде чем опустишься вниз. Получалась как бы передышка, в течение которой можно было просчитать до семи или восьми. Шаг — и я взлетаю на воздух! В моем мозгу проносятся вопросы: «Где селениты? Что они собираются делать? Доберемся ли мы до туннеля? Далеко ли позади Кавор? Уж не отрезали они его от меня?» Новый прыжок — и новая передышка.

Вдруг я увидел селенита, бежавшего передо мной. Его ноги передвигались совершенно так же, как у человека, ходящего по Земле. Я увидел, как он оглянулся, услыхал, как он запищал и бросился в сторону, в темноту. Мне показалось, что это был наш проводник, однако я не уверен в этом. Скоро мелькнули каменные стены, и еще через два прыжка я уже находился в туннеле и стал передвигаться медленней из-за низких сводов. На повороте я остановился и оглянулся, Шлеп, шлеп, шлеп, — вдали показался Кавор, разбрызгивавший при каждом прыжке струи голубоватого света. Он приблизился и налетел на меня. Мы стояли, схватившись один за другого. Хорошо, что мы были одни, без наших тюремщиков. Мы оба запыхались и говорили отрывисто!

— Вы все испортили! — начал Кавор. — Что нам делать?

— Ерунда. Все равно нам грозила смерть. Спрятаться.

— Но как?

— В темноте.

— Где?

— В одной из боковых пещер.

— А потом?

— Там видно будет.

— Хорошо, идемте.

Мы добрались до темной пещеры. Кавор шел впереди. Он остановился в нерешительности, потом выбрал какой-то темный проход, обещавший надежное убежище. Он пошел вперед, потом обернулся.

— Совсем темно.

— Ваши ноги будут нам освещать дорогу. Вы забрызганы светящейся жидкостью.

— Но…

Послышался отдаленный гул вроде ударов гонга со стороны главного туннеля, — очевидно, началась погоня. Мы кинулись дальше в темную боковую пещеру. Дорогу нам освещал фосфорический блеск от ног Кавора,

— Хорошо, — проговорил я, — что они сняли с нас ботинки. Иначе эхо от топота наполнило бы всю пещеру.

Мы бежали, делая маленькие прыжки, чтобы не удариться о свод. Как будто мы удалялись от гула. Звуки становились глуше, реже и, наконец, совсем заглохли.

Я остановился, оглянулся и услышал шаги Кавора. Скоро он тоже остановился.

— Бедфорд, — прошептал он, — впереди нас какой-то свет,

Я взглянул, но сначала ничего не заметил. Затем различил голову и плечи Кавора, выступавшие темным пятном на более светлом фоне. Этот сумрак не походил на голубоватый блеск — его серовато-белый оттенок напоминал дневной рассвет. Кавор тоже заметил это, и у нас обоих появилась надежда.

— Бедфорд, — шепнул он, и голос его дрогнул, — этот свет… возможно…

Он не решался высказать свою тайную надежду. Мы молчали. Потом по звуку его шагов я понял, что он пошел вперед. Я последовал за ним. Сердце у меня сильно билось.

Свет все усиливался. Скоро он стал почти так же ярок, как фосфоресценция на ногах Кавора. Туннель расширился в пещеру, и этот новый свет брезжил на дальнем ее конце. Я заметил еще один признак, и сердце мое запрыгало от радости.