Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы: Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

— Я не Ромаррен!..

Когда он снова пришел в сознание, вокруг царила абсолютная тишина. Голова у него болела, и он все еще не мог отчетливо видеть, но кандалов уже не было и следа. Он уже знал, что его защитят, присмотрят за ним и дадут приют.

Они знали, кто он, и радушно встретили его. Теперь он был в безопасности. О нем нежно заботились, его любили, единственное, в чем он теперь нуждался, это сон и отдых. Однако мягкий, глубокий голос все еще оставался у него в голове:

— Ромаррен-маррен-маррен…

Он окончательно проснулся и ему удалось сесть. Он вынужден был уткнуться головой в колени, потому что она сильно заболела и закружилась от резкого движения.

Сперва он осознал только то, что сидит на полу какой-то комнаты. Пол был на удивление теплый и податливый, почти мягкий, как бок некоего огромного животного. Затем он поднял голову, сфокусировал зрение и осмотрелся.

Он находился посреди комнаты, столь необычной и странной, что у него снова зашумело в голове. Мебели здесь не было. Стены, пол и потолок были из одного и того же прозрачного материала, который казался мягким и волнистым, как толстая бледно-зеленая вуаль, но на ощупь был жестким и гладким. Странная резьба, завитки и швы образовывали сплошной узор по всему полу, но рука, прикасавшаяся к полу, не могла их обнаружить. Это был либо обман зрения, либо все это было под гладкой поверхностью прозрачного пола. Углы, где соединялись стены, были искажены оптическим путем, создававшим впечатление перекрестной стыковки. Для того, чтобы представить себе, что стены образуют прямой угол, требовалось усилие воли, хотя, возможно, это было тоже самообманом, поскольку углы на самом деле могли быть и не прямыми.

Но ничто из этого назойливого украшательства ее могло так дезориентировать Фалька, как то, что комната была полупрозрачной. Смутно, как если бы приходилось глядеть в глубь зеленых вод пруда, он видел за ними еще одну комнату. Сверху виднелось пятно света, затуманенное одним или несколькими промежуточными потолками, возможно, это была луна.

Сквозь одну из стен комнаты были отчетливо видны полосы и пятна яркого света, и он мог различить перемещение огней геликоптера и аэрокаров. Через остальные три стены наружные огни казались гораздо менее яркими, поскольку были ослаблены другими стенами, коридорами и комнатами. В других комнатах двигались какие-то тени. Он мог видеть их, но не мог разглядеть: черты лица, одежда, размеры и цвет — все было, как в тумане.

Где-то в зеленых глубинах неожиданно выросла темная тень, затем тень стала уменьшаться, становясь все более зеленой и расплывчатой, пока совсем не исчезла в туманном лабиринте. Видимость, но не полная, одиночество, но не уединение! Это было чрезвычайно красиво — замечательная игра света и теней сквозь зеленоватые туманные поверхности, но в то же время это мешало сосредоточиться.

Внезапно Фальку почудилось, что яркое пятно за ближайшей стеной слегка зашевелилось. Он быстро повернулся и с ужасом увидел нечто живое, отчетливое — какое-то лицо, испещренное шрамами, дикое лицо, глядевшее на него парой желтых, нечеловеческих глаз.

— Синг, — прошептал он.

Он был охвачен паникой. Лицо, будто насмехаясь над ним, изогнуло страшные губы в беззвучном слове «Синг», и он понял, что это — отражение его собственного лица.

Он выпрямился, тяжело дыша, с трудом встал и подошел к зеркалу. Он протянул руку, чтобы удостовериться в своей догадке. Это и в самом деле было зеркало, наполовину утопленное в литую раму, которая была выкрашена таким образом, что казалась более плоской, чем была на самом деле.

Внезапно раздавшийся звук заставил его обернуться. В другом конце комнаты он различил в тусклом монотонно мигающем свете скрытых источников стоящую фигуру. Двери нигде не было видно, но человек вошел в комнату и теперь стоял и глядел на него.

Это был очень высокий человек, широкие плечи которого были окутаны то ли накидкой, то ли плащом. У него были светлые волосы и светло-карие проницательные глаза.

— Добро пожаловать к нам, Фальк, — заговорил человек глубоким, мягким голосом. — Мы долго ждали, когда ты к нам придешь. Мы очень долго вели тебя сюда и защищали.

Освещение в комнате стало ярче. В глубоком голосе послышались патетические нотки:

— Отбрось свой страх и прими наше гостеприимство, о, Вестник! За твоей спиной долгий и темный путь, и ноги твои ступили на дорогу, ведущую домой.

Яркое сияние становилось все более интенсивным и стало слепить Фалька. Он вынужден был непрерывно мигать, а когда поднял взор, щуря веки, человека уже не было.

Непроизвольно в мозгу зазвучали слова, произнесенные несколько месяцев назад старым Слухачом в лесу: «Ужасная тьма ярких огней Эс Тоха».

Больше он не позволит травить себя наркотиками! Он больше не позволит им вводить себя в заблуждение. Он чувствовал себя глупцом из-за того, что дал себя заманить, и боялся, что живым ему отсюда не выбраться, но играть с ним больше не будут! Он бросился на поиски потайной двери, чтобы последовать за этим человеком, но голос за его спиной внезапно произнес:

— Подожди еще мгновение, Фальк. Иллюзии не всегда лгут. Ты ищешь истину? Ну что ж…

Фальк обернулся и увидел, как тонкая трещина в зеркале, за миг до этого сформировавшаяся на совершенно гладкой поверхности, начала расширяться и вскоре превратилась в дверь. В его комнату вошли две фигуры. Одна, маленькая и тонкая, шагнула к нему. На ней были штаны с нарочито выступавшим вперед гульфиком, короткая кожаная куртка, плотно облегающая голову шапка. Вторая, повыше, была в тяжелой мантии и двигалась мелкими семенящими шажками, какими обычно передвигаются танцоры. К его талии — а это был мужчина — спускались длинные пурпурно-черные волнистые волосы, голос был мягкий и глубокий.

— Нас сейчас снимают, Стрелла.

— Я знаю, — ответил невысокий человек голосом Эстрел.

Никто из них ни разу не взглянул на Фалька. Они вели себя так, как будто были совершенно одни.

— Продолжай спрашивать, что хотел, Краджи!

— Я хотел спросить у тебя, почему это отняло так много времени?

— Много? Ты несправедлив, мой Повелитель. Как я могла проследить его путь в Лесу, к востоку от Шорга? Там такая глушь! А от глупых животных помощи не добьешься. Все, что они могут, это лепетать слова Закона. Когда вы мне в конце концов сбросили детектор, я была в двухстах милях к северу от него. Когда я снова нашла его, он следовал прямо на территорию баснассков. Ты знаешь, Совет дал им птицы-бомбы для перехвата Странников и других бродяг. Поэтому мне пришлось присоединиться к этому грязному племени. Разве ты не слышал моих сообщений? Я все время передавала их, пока не потеряла свой передатчик во время перехода через реку к югу от Владения Канзас. Потом моя мать в Бесдно дала мне новый.