Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Так, в течение этих нескольких коротких лет ксенологическая станция была согрета теплом истинной дружбы двух блестящих молодых людей, которые в других условиях были бы обречены на холодное одиночество. Никому из них не приходило в голову, что эта идиллия оборвется раз и навсегда при обстоятельствах, заставивших содрогнуться все Сто Миров.

Все было так просто, так обычно. Новинья анализировала генетическую структуру тростника, кишащие мухами заросли которого протянулись вдоль реки, и поняла, что в клетках тростника присутствуют внутриклеточные тела, аналогичные возбудителю десколады. Она вывела на терминал образы других клеточных структур. Во всех присутствовал возбудитель десколады.

Она позвала Пипо, разбиравшего записи о вчерашнем визите к свинкам. Компьютер провел сравнительный анализ клеток всех имеющихся у нее образцов. Независимо от функции клетки, независимо от видов флоры или фауны, все они содержали возбудитель десколады, и компьютер сообщил о полной идентичности химических пропорций их состава.

Новинья ожидала, что Пипо кивнет, скажет ей, что это интересно, может быть, выдвинет гипотезу. Вместо этого он сел за терминал и прокрутил тест заново, задавая ей вопросы о методике сравнительного анализа и механизме действия возбудителя десколады.

— Отец и мать так и не установили, что инициирует процесс, но возбудитель десколады выделяет небольшую молекулу белка — псевдобелка, как мне кажется, — и он атакует молекулу генов с одного конца, распуская ее, как молнию, на две цепи. Поэтому они назвали его десколадором; он разрывает и человеческую ДНК.

— Покажи мне, что он делает в клетках здешнего происхождения.

Новинья запустила программу моделирования.

— Нет, не только молекулы генов — всю клетку в целом.

— Вот что происходит в ядре, — сказала она. Она увеличила поле зрения, чтобы захватить больше объектов. Работа компьютера замедлилась, ему теперь приходилось каждую секунду рассматривать миллионы комбинаций материала ядра. В клетке тростника происходило следующее: как только молекула гена была разорвана, к обеим ее цепям прикрепились окружающие ее большие молекулы белков.

— Человеческая ДНК пытается рекомбинировать, но белки случайного состава прикрепляются к цепям, и клетка за клеткой словно сходят с ума. Иногда они размножаются делением, как раковые клетки, иногда они просто погибают. Самое главное — то, что в человеке возбудители десколады размножаются с бешеной скоростью, проникая из клетки в клетку. Безусловно, каждое здешнее животное или растение имеет в своих клетках возбудителя десколады.

Однако Пипо не заинтересовался ее пояснениями. Когда десколадор покончил с молекулой гена тростника, он перевел взгляд с одной клетки на другую.

— Они не просто похожи, они идентичны, — сказал он. — Одно и то же!

Новинья не поняла сразу, что же он заметил. Что было такое же и как что? Она и спросить его не успела. Пипо уже вскочил со стула, сгреб свое пальто и побежал к двери. На улице моросил дождь. Пипо остановился, только чтобы сказать ей:

— Скажи Либо, чтобы он не ходил за мной, только покажи ему эту модель и посмотри, сможет ли он найти разгадку до того, как я вернусь. Он поймет — это ответ на главный вопрос, ответ на все вопросы.

— Скажите мне.

Он засмеялся.

— Не жульничай. Либо скажет тебе, если ты сама не видишь.

— Куда вы идете?

— Конечно, спросить у свинок, прав ли я! Но я знаю, что прав, даже если они и попытаются обмануть меня. Если и не вернусь через час — значит, я поскользнулся и сломал ногу.

Либо не удалось увидеть модель — собрание комитета по планированию затянулось из-за обсуждения вопроса о расширении пастбища, а после собрания ему нужно было зайти за запасом продуктов на неделю. Когда он вернулся, Пипо отсутствовал уже четыре часа, начинало смеркаться, а моросящий дождь переходил в снег. Они сразу же вышли на поиски, опасаясь, что им придется долго искать его в лесу.

Они нашли его слишком быстро. Его тело уже остывало в снегу. Свинки даже не посадили дерево в его останки.

Глубоко сожалею о том, что не смог выполнить ваш запрос о представлении более детальной информации о ритуалах ухаживания и брачных церемониях аборигенов Лузитании. Должно быть, это обстоятельство причиняет вам невообразимые страдания, иначе вы не стали бы обращаться в Ксенологическое общество с просьбой сделать мне выговор за отказ сотрудничать с вашими исследователями.

Когда так называемые ксенологи выражают недовольство тем, что я не получаю нужных данных в процессе наблюдения за пекениньос, я, как правило, настоятельно рекомендую им перечитать закон, накладывающий на меня всевозможные ограничения. Мне разрешено брать с собой на полевые работы только одного ассистента; мне не разрешается задавать вопросы, могущие раскрыть задачи наших исследований, дабы пекениньос не пытались подражать нам; мне запрещено делиться информацией в расчете вызвать их на ответную реакцию; я не могу находиться с ними более четырех часов в день; я не могу пользоваться в их присутствии продуктами нашей технологии, кроме одежды, включая фотоаппарат, магнитофон, компьютер, мне даже запрещается писать фабричной ручкой на фабричной бумаге; я не могу наблюдать за ними в естественных условиях, то есть без их ведома.

Короче говоря, я не могу ничего сообщить о том, как пекениньос размножаются, потому что они предпочитают не делать этого у меня на глазах.

Конечно же, наши исследования неполноценны! Конечно же, наши выводы, касающиеся свинок, абсурдны! Если бы нам пришлось изучать ваш университет в условиях такой же жесткой регламентации, как и на Лузитании, то мы, вне всякого сомнения, пришли бы к выводу, что люди не размножаются, не образуют семейных групп и посвящают всю свою жизнь задаче воспитания взрослых профессоров из зародышей-студентов. Мы могли бы также предположить, что профессора обладают значительной властью в человеческом обществе. Компетентное исследование быстро обнаружило бы ущербность подобных заключений — однако в случае со свинками не допускается возможность не только компетентного, но и сколько-нибудь вдумчивого и методичного подхода к их изучению.

Антропология никогда не была точной наукой; наблюдатель и наблюдаемый принадлежат к разным культурам. Но это все же естественные ограничения, присущие самой науке. Нам же, а значит, и вам мешают именно искусственные ограничения. При современных темпах исследований мы могли бы с таким же успехом отпечатать анкеты, раздать их пекениньос и ждать, когда они сдадут нам свои сочинения.

Известие о смерти Пипо имело не только местное значение. Оно мгновенно распространилось по ансиблу среди всех Ста Миров. Первая обнаруженная после Ксеноцида Эндера разумная раса замучила до смерти человека, занимавшегося их изучением. Уже через несколько часов ученые, политики и журналисты начали высказывать свое мнение.