Людмила Макарова - Близкие звезды

– Ты! – отрезал Эрвир. – Не спорь, капитан, тебе пока этого не понять. Давай, лети. Может, еще увидимся.

Комэск пожал им руки на прощание и сошел с платформы. Гардон представил, как он возвращается, и Валентина, встречая его у дверей, говорит: «Хорошие мальчики» или что-то в этом роде. «Счастье? – подумал Рэд. – Лет десять назад я бы не согласился, а сейчас? Хм, надо подумать». Он запустил двигатели. На борту их встретили Джери и Кейт.

– Все в порядке?

– Полет проходил в обычном режиме, процесс шлюзования соответствует временным нормам, – дикторским голосом доложил Блохин.

– Почему задержались?

Виктор выжидательно посмотрел на капитана, почувствовав раздражение в голосе первого пилота.

– Меня пугали Экологической инспекцией, – сказал Рэд.

– Ну и как? – с сомнением спросил Стрэйк.

– Испугали.

– Понятно. Тогда послушайте, сэр. Через полчаса вас ждет СКБ с рапортом, через час – Дорвард с подробным изложением событий. Одновременно и немедленно жаждут побеседовать с капитаном «Моники» лорд Геллер, представитель Экологической инспекции и журналист агентства информации «Галактика». И я устал от них отбиваться. Я все-таки помощник, а не капитан. С кого начнешь?

– Умеете поднять людям настроение, – скривился Блохин.

Гардон помолчал, оценивая полученную информацию.

– Я не в состоянии сейчас отвечать на вопросы и давать интервью, – устало сказал он Кейту. – И я не уполномочил первого пилота заниматься столь важными переговорами от своего имени. Пусть отстанут от Джери.

– Рэд, ты хочешь еще больших неприятностей, – покачал головой Стрэйк. – Ты хоть представляешь, какой шум поднимется, если Фил заявит это в эфир? Как он объяснит твое нежелание говорить об инциденте?!

– Провались! – Гардон зло плюнул на пол. – Как угодно! Скажите, что у меня сломано двадцать восемь ребер, что меня парализовало или случился припадок! Я вообще не намерен ни с кем разговаривать, пока не встречусь с Геллером лично, а уж сегодня – тем более. И мне, если честно, наплевать, как это будет выглядеть в эфире! – Капитан развернулся и, закурив на ходу, ушел в сторону жилого отсека.

– Круто, – заметил Кейт. – Что у вас там произошло? Я давно Рэджинальда таким не видел. Если не сказать никогда.

– Сам удивляюсь, – соврал Блохин, не моргнув глазом.

– Опять мне отдуваться! – Джери хлопнул ладонью по борту катера. – Так все и поверили в отсутствие полномочий и болезнь капитана! Потом сам же будет орать, что я сказал не то, что надо.

Повалявшись у себя в каюте и приняв душ, Рэд, все еще мрачный, все-таки пришел на мостик и в течение довольно продолжительного времени ругался с представителями служб, возжелавших пообщаться с капитаном МНК-17. Несколько раз Фил спасал его от судебного разбирательства, намеренно прерывая связь.

– Рекламная пауза, господин капитан. Не спорь с ними. Они бесятся от того, что мы выиграли, – советовал Кейт. – Брань в адрес СКБ или экологов – не самый сильный ход. Ты дай им понять, что они намного умнее и тебе жутко не хватало их чуткого руководства! Тогда будет полный порядок. И не хами журналистам, Рэджинальд. Дорвард тебе этого не простит. Продолжим?

– Угу. Закончим – вызовешь всех и скажешь Стрэйку, чтоб снимался с орбиты. Включай.

Завершив сериал фальшиво слезных извинений более или менее удачно, Рэд отключил индивидуальный коммуникатор и завалился в один из боксов медицинского отсека. Джеральд пришел на мостик и вопросительно посмотрел на Кейта, не обнаружив капитана на месте. Радист повертел в пальцах незажженную сигарету, покосился на стажера и поднял глаза к потолку.

– Коммуникатор? – спросил Джеральд.

– Отключен.

– Надоело кораблем командовать? – проворчал Стрэйк, не обратив внимания на присутствие Джоя в рубке. – Хоть на сверхновую упади – не дозовешься! Хрен ли было тогда график составлять? У него вон вахта сегодня на мостике с 18.00.

Чертыхаясь вполголоса, он демонстративно перебрался на место капитана звездолета.

– Виктор, а что с Гардоном случилось, – почти шепотом спросил Джой, забыв, что в индивидуальном режиме связи внешний звук отключился автоматически. – Где он, в самом деле?

– Заболел, – буркнул Блохин.

– Серьезно?

– Как пойдет.

– Виктор, рот откроешь – не обижайся потом. Я тебе не Рэджинальд. Первый пилот – экипажу. Уходим с орбиты в серию из четырех переходов. Старт по моей команде. Обратный отсчет с пяти минут. Доложить готовность по отсекам. Серж, мне все как положено. С запасными вариантами и без выходок с поясом астероидов.

– Да, господин верховный главнокомандующий.

– Распустились вконец! – заорал Стрэйк. – Слышал, что я бортинженеру говорил?! Тебя тоже касается!

– Да не переживай ты так, старпом, – вдруг совершенно другим тоном сказал Серж, оставив без внимания предыдущую реплику. – Ничего с ним не случится. Не ребенок ведь. Понимает, где находится. Ты-то чего дергаешься из-за него? Первый день человека знаешь? – Сент-Фалль перекинул на капитанское место вариант маршрута и продолжил: – Я вахту возьму, так и быть, – он ухмыльнулся, – с Джоем на пару.

– В том-то и дело, что не первый, – пробормотал Стрэйк себе под нос, надевая гарнитуру. – Тут что-то не то, ребятки. Что-то не так… Старт!

Джой старательно делал вид, что осуществляет контрольное пилотирование, и размышлял над словами «бог, судья и палач», как-то в запальчивости брошенными Гардоном. Все были на местах, все шло своим чередом. Никаких крупных неприятностей не случилось. Лишь безнадежно пропало ощущение, что звездолет движется сам по себе. И сразу же все, что раньше казалось фоном, нормой рабочей обстановки космического полета, приобрело иные оттенки. Слова команд показались слишком резкими, сообщения техников – немного тревожными. И как-то удлинились сами по себе тоннели подпространственных переходов, и что-то слишком много других звездолетов шли пересекающимися курсами, и… Джой оторвался от обзорника. Два техника Фишер и Карл обсуждали со Стрэйком, как лучше отремонтировать энерговвод на четвертом техническом уровне. Когда Гардон был на мостике, они в рубку носа не показывали, за исключением разве что Левиса Белтса. Может, это было и не совсем правильно с морально-этической точки зрения, зато стоило капитану бросить короткое: «Сейчас я приду», и проблемы на всех технических уровнях тут же решались сами собой. Ив сидел, вспоминал слова Стрэйка и мучился: «Что же не так? Техники на мостике? Ну и что? Обсудили и ушли.

Центральный энерговвод на четвертом техническом полетел? Ерунда. Раньше тоже поломки случались. Что-то пропало с мостика вместе с капитаном. Что-то еле уловимое и важное. Ощущение чего-то… Безопасность… слаженность команды? – перебирал в уме Джой. – Нет, люди столько лет вместе отработали, куда она денется слаженность действий? Да и не нужна она особо на обычном маршевом участке… Надежность? Да, пожалуй, надежность и уверенность в благополучном исходе любого рейса. Даже Виктор приуныл. Хотя, может, просто за друга переживает… – Джой еще раз исподволь окинул взглядом членов комсостава. – Э-э-э нет, господа мастодонты! – почти торжествующе подумал он. – Вы просто тоже это чувствуете… и ничего поделать не можете, несмотря на весь ваш профессионализм и жизненный опыт!»