Кэтрин Мур - Грядет тьма (сборник)

— Да, новенькая, — негромко ответила она.

Ее голос звучал не вполне уверенно. Ей еще никогда не приходилось говорить вслух до сего момента.

— Тебе понравится Сад, — чуть покровительственно сказал херувим, трепеща радужными крылышками. — Могу я чем-то помочь тебе? Я сейчас не занят. Буду рад показать тебе тут все.

— Спасибо, — улыбнулась женщина, и голос ее прозвучал немного увереннее. — Я сама найду дорогу.

Херувим пожал разноцветными крылышками.

— Как скажешь. Между прочим, я думаю, тебя предупредили о Древе?

Женщина, чуть прищурив глаза, быстро глянула на него.

— О Древе? Оно опасно?

— О, нет. Просто ты не должна дотрагиваться до него, только и всего. Оно растет посреди Сада, Древо Познания добра и зла, ты не сможешь его не заметить. Я видел, как Мужчина вчера долго глядел на него. И это напомнило мне... Ты уже встретилась с Мужчиной?

Женщина наклонила голову, и волосы ее мотнулись, скрывая лицо. Голос из них прозвучал так, словно она улыбалась:

— Сейчас он где-то ожидает меня.

— О-о! — протянул впечатленный херувим. — Ну, так ты найдешь его в апельсиновой роще к востоку от Древа. Там он отдыхает. Ты ведь знаешь, что сегодня День Отдохновения? — Херувим чуть приподнял бровь и добавил: — И Он отдыхает тоже. Слышишь пение? Лишь вчера Он создал Мужчину, прямо из этой земли, на которой ты стоишь. Мы все смотрели. Это было так чудесно!.. А потом он нарек Мужчину Адамом, и затем Адам стал давать названия животным... Между прочим, как зовут тебя?

Женщина словно улыбнулась собственному отражению в воде. Секунду помолчала...

— Лилит, — сказала она.

Херувим смотрел на нее, и глаза его превратились в два расширяющихся голубых кружка от удивления. Затем он сморщил розовые губки и тихонько присвистнул.

— Да ведь ты... — Он запнулся. — Ты... Ты — Королева Воздуха и Тьмы!

Улыбаясь уголком губ, женщина кивнула. Мгновение херувим глядел на нее большими глазами, словно собирался что-то сказать, но внезапно затрепетал крылышками так, что они почти растаяли в воздухе, и рванулся к деревьям, тут же скрывшись в листве, лишь полупрозрачный воздух чуть колебался, оставляя за ним еле видимый след. Лилит посмотрела вдаль с помрачневшей улыбкой. Херувим явно спешил предупредить Адама. Затем ее улыбка стала шире. Ну и пусть себе предупреждает.

Лилит повернулась, чтобы бросить последний взгляд на свое отражение в водоеме. Она уже знала, что Мужчина — последнее творение Бога. И чуточку удивленно подумала, что хочет даже полюбить его. Она не чувствовала себя ничем отягощенной, как ожидала, напротив, было что-то приятное в мягком ветерке, овевающем ее тело, в весенних ароматах, услаждавших обоняние, в мягкой траве под босыми ногами. Сад был прекрасен, полон той красоты, которую она не понимала, пока не увидела ее человеческими глазами. Все, что она видела ими, странно отличалось от прежнего. Теперь, во плоти, все ее чувства оказались странным образом сфокусированными по-новому, и для нее, прежде всегда видевшей с кристальной ясностью, все теперь было словно окружено радужной дымкой. И это была прекрасная перефокусировка. Она даже жалела, что не сможет и далее наслаждаться всеми пятью чувствами плоти, которой она сейчас владела так же, как и Адам.

Но у нее было слишком мало времени. Она взглянула на яркое, неизменное сияние над деревьями, словно могла проникнуть в сферу Небес и увидеть Господа на невообразимо сверкающем Троне, в то время как серафимы пели ему чудными голосами нескончаемую осанну. Но в любой момент Он мог шевельнуться и глянуть вниз на Эдем. Лилит инстинктивно поежилась, и туманная ее одежда прильнула к телу. А если он глянет вниз... острое волнение, точно разветвленная молния, пронизало ее странную новую плоть. И ей понравилось это чувство опасности.

Она склонилась над водоемом, чтобы еще раз взглянуть на себя, и водоем показался ей большим тусклым глазом, глядящим в ответ на нее почти разумным, почти осведомленным о ней взглядом. Сад был живым. Полупрозрачный воздух дрожал в едином ритме над деревьями, земля пружинила под ногами, виноградные лозы расступались, давая ей проход.

Лилит, все еще оглядываясь на оставшийся после херувима след в воздухе, немного озадаченно шла среди деревьев. Она каким-то образом чувствовала близость между своей плотью и землей... Возможно, так реагировала ее плоть, которая не так уж давно была частью Сада. И если даже она чувствовала это родство, то что должен ощущать Адам, который лишь вчера возник из земли?

Сад походил на окружающий ее огромный полуразумный объект, пульсирующий в такт с прозрачным воздухом. И из этого огромного пульсирующего плодородия Бог извлек все живое, что теперь населяло Эдем? Адам был просто частью его, фокусом и усилением той жизни, что пульсировала в Саду? Об этом Лилит могла лишь предполагать — слишком уж новым созданием был Адам.

И идя без помех между деревьями, она думала о Древе Познания. Об этом Древе, таком соблазнительном, но запретном. Почему запретном? Бог таким образом испытывал Человека? Значит, человек еще не совсем завершен? Или в самом Эдеме кроется какой-то дефект? Внезапно Лилит поняла, в чем тут дело. Само ее присутствие здесь являлось доказательством ее предположения, поскольку она, прежде кого другого, не имела никаких прав нарушать работу этой волшебной закрытой сферы, являющейся самым большим творением Бога. Но вот она идет в ее сердце, и даже Бог не знает... пока что не знает...

Лилит улыбнулась сквозь листву хорам серафимов, пение которых становилось то громче, то тише, и снова громче, невыразимой сладостью несясь над кронами деревьев. Животные наблюдали за ней широко открытыми изумленными глазами, почему-то не совсем непринужденно, хотя еще никакой страх не мог проникнуть и потревожить Сад. Лилит с любопытством глядела на них, проходя мимо. Симпатичные были зверушки. Ей понравился Эдем.

И тут новый аромат дошел до нее через деревья, почти невыносимо сладостный, и она услышала тихий взволнованный голосок:

— Лилит... Королева Воздуха и Тьмы... Это не понравится Ему... Нужно сказать Михаэлю...

Лилит улыбнулась и вышла из-под деревьев под открытое, нежное тепло солнца Эдема. Правда, даже оно не могло уничтожить тень, оконтурившую самую совершенную фигуру в Эдеме. Несколько раз словно неосязаемый ветерок поднимал ее волосы пышным облаком, хотя при этом не колыхался ни один листочек, ни одна травинка. Лилит остановилась и молча стояла, глядя через лужайку, и пока смотрела, то почувствовала первую дрожь ее новой плоти.

Потому что на поросшем травой берегу под ласковым солнышком возле цветущих апельсиновых деревьев лежал Адам. Деревья и цветы Эдема казались прекрасными глазами тела, которое носила Лилит, ветерок и ароматы — восхитительными, но теперь она увидела безупречное совершенство фигуры, вылепленной из теплой красной земли Эдема по образу Творца, и вид ее напугал Лилит, потому что сразу же до восхищения ей понравился. Она не доверяла красоте, заставившей ее остолбенеть возле деревьев, потому и замерла.