Нелл Уайт-Смит - 150 моих трупов

– Мне кажется, вы недооцениваете нас, – подал голос Онвар.

Хозяин Луны взглянул на него снисходительно, и цвет глаз демона почему-то напомнил мне холодную воду. Она льётся с небес. Прощает и очищает своей бесприютностью. И от неё нельзя спрятаться. Только принять. И мёрзнуть с ней вместе.

– Ты можешь представить мир, где никто не знает, что такое счастье? Я жил в таком мире, ещё до войны. Каждый день там приходилось рассказывать всем об этом: счастье – это улыбка ребёнка, счастье – это здоровье и самореализация, счастье – это то и сё. Это печатали прямо в газетах! И каждый вечер все читали в газетах про то, что такое счастье! Чтобы наутро опять прогнать его, чумазое и смурное, прочь от своих дверей… Потому что никому, оказывается, не нужно непричёсанное, неумытое счастье в грязной одежде. Счастье без улыбки отвергается вашим братом, ведь в газетах написали, как должно выглядеть счастье: чистое, яркое, пустое. – Он оглянулся на тьму и спохватился, адресовав Онвару точный ответ: – Я не оцениваю. Я видел ваше прошлое, как ваше будущее. Это одно и то же, тут не о чем спорить. Ни одна выдающаяся храбрость, ни один блестящий талант… ничего из этого не искупит того, что за расцветом технологической мысли (следующим за кризисом мира) приходит её упадок, совпадающий с ростом качества жизни… Таков мир. Храм и Луна стараются избежать этого пагубного жребия, но мир есть мир, потому что такова природа жизни. – Он отвлёкся от тумана и улыбнулся нам. – А жизнь – это такая штука, которой демоны, насколько мне известно, лишены. Мы не умираем, потому что мы не живём.

К нашей компании почти беззвучно присоединилась Инва. Прислонившись к двери, женщина закурила.

Увидев её, Хозяин Луны спохватился и обратился ко мне:

– А что же вы молчите, господин Риррит? Почему вы мне не напоминаете?

Я понял, о чём он говорит, и сказал это слово вслух:

– Вода.

– Конечно, – улыбнулся он и приступил к тому, чтобы сделать паузу в заботе о големах. Учитывая то, сколько для этого предстояло убрать и зачехлить инструментов, дело предстояло хлопотное. – Первооснова жизни! И безжизненности тоже. Вода – это жидкое движение, как сказал бы ваш коллега. Кстати, о Сайхмаре: я понял, почему его акцент мне показался знакомым и почему его манера общаться мне нравится! Так говорили много лет назад, ещё до войны. Так цокали и вот точно такие же упоры на шипящие звуки делали машинисты, кочегары… те, кто работали с паровозами… ну и с паром в целом…

– Да, – подтвердил я его догадку, – Сайхмара воспитали поезда. Его нашли в одном из блуждающих составов и начали обучать в работном доме Центра уже в девять лет.

Демон рассмеялся в голос:

– Умный ход! Ты, здоровяк, никогда не шутишь, а потом несёшь эту чепуху, и вы вместе смотрите на реакцию тех, кто вам верит! Отлично, ребята! Просто отлично!

Комментировать я это не стал. Молчала и Инва. Демон ещё немного повозился с инструментами. Перешёл к управлению составом. Что-то дёрнул. Это нечто отвалилось. Он начал это прилаживать, но, не закончив движение, замер и обернулся к нам всем телом.

– Вы не шутили? Его правда… правда воспитали поезда?

Будучи вынужденным это сделать, я пояснил:

– Чёрные локомотивы завода «Молот». Они эвакуировали производство в последние дни войны, перед самым терраформированием. Оборудование и механоидов. Но не смогли попасть в Храм. Они обладали замкнутой системой жизнеобеспечения. Блуждали поколениями. По путям старого мира. Пока их не нашли.

– И много там внутри осталось механоидов?

– Один мальчик. Он их любил. Они ещё не все умерли.

– Очень странно, что он не стал машинистом или инженером после этого, – снова заговорил Онвар.

Я дал ответ и на это. Мне часто приходилось повторять все эти слова:

– Он их воспитанник. И сын. Не их копия. Единственный способ успешно воспитать кого-то – дать ему дорогу в его собственную жизнь. Не в тень и не в отражение своей.

– Поезда, – взял слово Хозяин Луны, – генетически ближе всего к городам. Логика та же: сердце, вокруг него механика, поддерживающая жизнь и безопасность механоидов и големов. Коротко говоря, поезд – это такой город на колёсах. Города взращивают своих жителей, дают возможность реализовать себя, вот и поезд поступил так же.

– Да, но… – не отпустил своего удивления молодой механоид. – Такая работа, как ваша. Почему она?

– Видимо потому, что ему интересно, юноша, – поставил в точку в обсуждении демон. – Итак, – призвал нас к общему вниманию он, – вода!

В этот момент он отжал, повернул что-то. И у поезда раскрылись крылья. Длинные вытянутые конструкции по обе стороны состава. Пять, шесть… Когда я напрягал зрение, то видел семь пар. Думаю, их в глубине тумана крылось ещё больше. Они тянулись прямо к сердцу мглы. Удивительно, насколько тонкими казались эти неизвестные для меня конструкции, если поезд, казалось, даже не замечал их существования. Сами они представлялись не более чем карандашными линиями, набросанными небрежным проектировщиком.

Демон заметил наши взгляды и спросил самодовольно:

– Кто мне скажет, что это?

Мы промолчали.

– Ну тогда я скажу. Это холодные крылья. Их материал за счёт ликры поддерживает температуру ниже окружающей среды. Поэтому вода из тумана конденсируется на металле. А маленькие големы, коих вы уже имели удовольствие лицезреть (и даже пробовать на зуб, господин Риррит), по капле будут доставлять воду. По специальным водяным трубам к фильтру. Он очистит её, сделает питьевой. Вам это нравится? Меня это вдохновляет…

Инва уже заняла место рядом с демоном. Мне следовало принимать у Сайхмара дежурство. Но я дал себе ещё минуту полюбоваться этими крыльями. Могло показаться, что если проследовать за их изгибами, то попадёшь в какое-то волшебное место. В неизведанное. Прочь отсюда. И там… снова сможешь посмотреть на танец мёртвых тел, делающий твою душу такой подверженной боли… свободной.

Время, что я отвёл себе, кончилось. Я отправился на смену.

Пробравшись в темноте к грузу, я взял его на перчатку. Два цикла. Затем Сайхмар отправился отдыхать. Он прилёг тут же. Забрался при этом куда-то проворно. И, судя по звуку, довольно уютно.

Пользуясь темнотой, я достал из кармана часы. Повесил их за цепочку на шею. Время опять потекло сквозь и мимо меня. Аккуратное. Чистое и тихое время. Очень скоро я приступил к физической профилактике. Взял первое тело. Этой ночью под тенью спокойствия мне мерещилось дарованное тишиной счастье.

Утром мы первым делом принялись разбираться со светом. Хозяину Луны и его молодой помощнице удалось снова запустить ликрообращение в вагонах. Сразу после старта ликра оставалась существенно перенасыщенной. Подключение к ней грозило опьянением. Интоксикация (приятна она нашему разуму или нет) для груза являлась неприемлемой. И категорически противопоказана операторам. Поэтому для чистки ликры и питания мы до сих пор пользовались машиной тел. Демон обещал, что лишнее из ликры поезда отфильтруется через пять или шесть часов. Этот срок вполне нас устраивал.