Журнал «Искатель» - Искатель, 2019 № 05

Спасибо Илье, спас. А то бы — страшно такое вообразить: изгой, забаненный контентом. Как, что, куда? Родаки отстой, преподы андроиды, одноклассники уроды — не прогоняй, кровопийца! Съешь меня, паук-птицеед, я без тебя всё равно пропаду, потому что основания не имею, падаю. «Заметь, не я это предложил. Сегодня из приправ в моём меню квесты самоубийц, сайты самоубийц, блоги самоубийц — выбирай на вкус». Ласточка выбрала и растворилась в паучьем чреве. Канареечка Джи, подраненная ястребом Фрейдом Сигизмундовичем, кончиком ноготка за паутинку зацепилась, повисла. Неудобно ей было, плохо, так и трепыхалась, так и рвалась… Паук акробатические этюды оценил: «Лови лайфхак — сканк, вкусная травка для сладких снов. Маленьким девочкам по закону нельзя, но если очень хочется… Связь и перевод денег в сети, закладка в условленном месте». Правильная мать деньги на смартфон неправильной дочери клала исправно — излюбленный способ родителей заглушить в собственном организме растущее чувство вины. Разве нет?

Так и сосуществовали две родные женщины, одна настоящая, другая будущая, вместе словно врозь. У матери полный маоцзэдун, удочери инь, ян и хрень. Джи на непонимание жаловалась Лоту. Тот урезонивал: «Тебе повезло, у тебя мама есть, будь снисходительна». Джи не знала, что значит быть снисходительной, а уточнить стеснялась. Она с ним часто стеснялась. Слова туманные, поведение странное, да ещё хмыкает, хм, хм, как этот… Всего ему не расскажешь, вдруг засмеёт, унизит. Будь у неё папа…

Биологического отца маман никогда не упоминала, наверняка он был обычным донором спермы. Из парадигмы смыслов жизни этой выдающейся женщины, равно как абсолютного большинства эмансипированных женщин с высокой самооценкой, исключалась любовь к мужчинам. Самостоятельность, самодостаточность, самореализация — при чём здесь мужик? Бесполезный придаток, аппендикс. Хочешь — оставь, хочешь— вырежи. Ненавистное Шу общество потребления, не чураясь коммунистических идеалов, потребило мужика с потрохами. Но куда деваться девочке-десятикласснице с заниженной самооценкой от природного желания любить и быть любимой? Желание есть, инструмент по его воплощению отсутствует, что остаётся? Совокупление с недорослями обоего пола, с большими дядьками и тётками, с киберами, с интернетом. Все яйца в одной корзине. Чив, чив, канареечная душонка по родному папке томится. Эх, Фрейд Сигизмундович…

Джерсийский петух

Он возник из ниоткуда, когда она стояла, нахохлившись, у пешеходного перехода. На щеках колючая снежная крупа, в школе очередная двойка, Лот на танцполе. Её тоже приглашал, неоднократно, маман не разрешает, говорит, что эти дикие танцы способствуют разврату, а он говорит, что это его пространство свободы. Припёрся на уроки во взятых напрокат широченных брюках, рубашке со стоячим воротником и удлинённом мягком пиджаке, «сегодня свинг, отрыв по полной». Обычно-то вахлак вахлаком, в джинсах и свитере нерепрез… непрезер… табельном. Учит, учит, зла на него не хватает. С партнёршей сейчас флек-сит, фифой какой-нибудь. Она бы, Джи, тоже могла зажечь, платье бы напрокат взяла с заниженной талией, туфельки на танкетке… Сто пудов в сеть бы попала, там и маман, и все. Адома гарнитура, а в небесах какие угодно танцы, какие угодно наряды, какие угодно партнёры, а надоест — припрятанный трак-ливи… транвикли… затор.

Вдруг свист тормозов — напротив красненького светофорного человечка замер серебристый кар, самодвижущаяся по навигатору электронная колесница, и какой-то амбал, высунувшись из заднего окна, предложил:

— Девушка, давайте подвезу. Вам куда? — для солидной комплекции голос уж больно тонкий.

— До… мой.

— Садитесь, — распахнул дверцу. — Адрес диктуйте. Поехали.

— Точно домой? На свидание небось собралась, красавица.

— Издеваетесь?

— Ты о чём?

— О красавице.

— Да ты что? Я как увидел, притух — натуральная перчинка Санни из «Чили Гёрлз». Знаешь такой группешник? Фигурка, глазки, носик. Да ты сама всё понимаешь, просто прикидываешься. Скажешь, не так?

Не так. До восьмого класса Джи считала себя если не красавицей, то не хуже других. Стройная фигура, выразительные карие глаза, чётко очерченные губы. В девятом откуда ни возьмись появился утиный нос, который своим отталкивающим видом затмил все остальные достоинства. На лицах известных ей родственников, и ныне здравствующей маман, и покойных дедушки с бабушкой ничего подобного не росло, по-видимому, папашин подарочек, «самого нет, а доченьке фейс раз-безобразил». Ненавистный отросток отравлял жизнь и в новой школе, странно, что окружающие на него никак не реагировали. Маман называла переживания дочери по поводу внешности мудовыми рыданиями, советовала взять себя в руки, но не объяснила, как это ловчее сделать. Дочь, вынужденная прибегнуть к помощи интернета, из вариантов взятия себя чужими руками — замены человеческого носа титановым протезом и пластической операции — выбрала второй. Ринопластика — слово-то какое, загляденье. Хирургами стали роботы, хозяевами и заведующими клиниками остались люди, поэтому гадким утятам на переиначивание себя в прекрасных лебедей требовались деньги. Где взять? На маман рассчитывать бесполезно, больше не на кого, отстой. Сколько ждать? Парикмахерский салон, пока окупится, ещё нужно купить, мрак. Правда, если посмотреться в зеркало не прямо, а чуть сбоку, нос вроде ничего, нормальный. Или кажется? Джи набралась смелости и напрямую спросила Лота, считает ли он её уродкой. «Абсолютно наоборот. Ты похожа на солистку группы… как её… забыл… Санни! Вот».

Ёпрст, такое же сравнение от незнакомого перца! Когда б не это, фиг бы она ему телефон дала.

Верзила Боб работал швейцаром в пафосном ресторане «Кот и клизма». Стоял у дверей в костюме Кота в сапогах, шевелил приклеенными усами, одной лапой вместо шпаги держал спринцовку, другой заманивал гостей: «Добро пожаловать в замок маркиза Карабаса! Волшебные превращения воды в вино, живой дичи в отменную закуску, девушек в юношей! Бесплатно магическое устройство для облегчения желудка и яркости оргазма!» Здоровенный котяра со смешным, пискляво мяукающим голосом и клизмой невероятных размеров — народ валом валил. Боб благодарил небеса, что после года вынужденного простоя ему это место подвернулось, а то уж впору было в отчаяние впасть.

Сержант Боб. Борис Иванофф-Иванофф, в неполные тридцать оказался выброшенным на улицу из полиции, где с удовольствием оттрубил восемь лет. С детства он мечтал участвовать в межгалактических войнах, взял аватаркой рыцаря джедая, но, к сожалению, Земля пока ни с кем не воевала, пришлось искать способы пресечения зла на местности. Те же нарушители правил дорожного движения, чем не зло? Автомобили не нарушают, они беспилотные, зато среди байкеров такие мерзавцы попадаются, невольно усомнишься в их земном происхождении. Облачение чёрное, шлемы чёрные, дарты вейдеры обсосанные. Это ж сколько надо иметь бабла, чтоб вот так, без зазрения совести, на зализанных чёрных байках мимо порядочных граждан вжикать? Грезя о погонях за ненавистными мотоциклистами на таком же, нет, гораздо более мощном звере, Боб прилично окончил сначала обыкновенную, потом полицейскую школу и поступил в патрульно-дорожную службу, где собирался задержаться на всю оставшуюся жизнь. Слава небесам, здесь киберы людям не конкуренты, им бить человека по печени Первый закон запрещает. Достаточно того, что андроидный универсум снабжал каждый мотоцикл чипом и связью с полицейским управлением.