Александр Филиппов - Сказка без чудес

— Тем более! — невозмутимо подтвердил мэтр. — Но нам так далеко… гм-м… углубляться в историю не придётся. Достаточно будет предъявить документы, устанавливающие право вашей собственности на усадьбу в двадцатом веке.

— Уф! — облегчённо выдохнул Глеб Сергеевич. — Оказывается, в итоге всё так просто?!

— Отнюдь! — покачал головой адвокат. — Сложность как раз и состоит в том, что «лесная амнистия» не распространяется на земельные участки, расположенные на особо охраняемых территориях. К таковым, увы, и относится Заповедный бор.

— Опять двадцать пять! — не выдержала на этот раз уже Василиса Митрофановна.

У Глеба Сергеевича, которому беседа с адвокатом напомнила катание на «русских горках», то возносящее на вершины надежды, то вновь обрушивающее в бездну отчаянья, даже голова от напряжения разболелась.

— Тем не менее, у меня есть серьёзные основания полагать, что в конечном итоге нам удастся узаконить существование вашей усадьбы в заповедном лесном массиве, — вновь вознёс на высоты надежды клиентов вальяжный мэтр. — Например, взять занятый вами земельный участок в аренду. Продекларировав, что на нём ведётся природоохранная и научно-исследовательская деятельность.

— Это как же? — напряглась Василиса Митрофановна.

— Не просто, — признался Емельянов. — Но то — уже моя забота. За это мне, как адвокату, и деньги платят.

— А на скока лет аренда эта, голубь? — полюбопытствовала баба Ягода.

— Да практически навсегда, — любезно улыбнулся ей хозяин кабинета. — На сорок девять лет, например…

— Э-э… — разочарованно протянула старушка. — Всего-то… Да эти полста лет пролетят — глазом не успеешь моргнуть. Вот, помнится…

Однако мэтр перебил решительно её экскурс в историю.

— Во-первых, за сорок девять лет много воды утечёт, — заметил он. — А во-вторых, как в анекдоте про Ходжу Насреддина, за такой срок наверняка кто-то, либо ишак, либо падишах обязательно сдохнет. Что касается дня сегодняшнего, то в соответствии с существующим законодательством арендатор, успешно осуществляющий свою деятельность на арендованном земельном участке, имеет право юридически оформить этот участок в свою частную собственность через пятнадцать лет. И, — внимание! В законе нигде не сказано, что на земли федерального лесного фонда эта юридическая норма не распространяется! Поэтому, — обвёл он победным взглядом присутствующих, — как я уже заметил вначале нашей беседе, по российским законам, если что-то категорически нельзя, но очень хочется, то — можно! При соответствующей юридической поддержке, естественно, — удовлетворённо откинувшись на спинку музейного кресло, погладил себя по солидному брюшку адвокат. А через минуту снова принял официальный, сосредоточенный вид. — А посему, начнём прямо сейчас, с первого шага, мне необходимы подлинники всех документов, удостоверяющих ваше право на владение земельным участком в Заповедном бору и всеми надворными постройками. Надеюсь, они у вас при себе?

Василиса Митрофановна многозначительно посмотрела на бабу Ягоду.

— А как же, милок, — заквохчила та, поднявшись с места. — Сей момент! Из потайного кармана достану…

И, конфузливо отвернувшись к стене, принялась шарить где-то в складках своей безразмерной юбки. А через минуту обернулась с побелевшим лицом:

— Нету… украли. Вон, подол чем-то острым разрезали… в автобусе! Карманники, супостаты! — и махнула в отчаянье сухонькой ручкой. — Эх, такую юбку попортили. Новую совсем, два раза только надёванную…

Институт полномочных представителей Президента России в федеральных округах призван был, по задумке главы государства, укрепить властную вертикаль в разболтавшихся на нет, норовящих окуклиться в пределах собственных границ, регионах.

Губернаторы не без трепета ожидали, что полпреды президента на местах начнут активно вмешиваться в политические и экономические процессы, проходящие на подведомственных им территориях. Однако те ограничивались в основном надзорными функциями, рассадив в каждой области своих наместников — Главных федеральных инспекторов.

В прямое подчинение полпредам в федеральных округах были переданы все «силовые» структуры. Кто знает, о чём шептались президентские назначенцы в своих кабинетах наедине с прокурорами, полицейскими, «фээсбэшниками», и прочими облачёнными в мундиры руководителями ведомств, представители которых имелись едва ли не в каждом населённом пункте губерний? И потому были прекрасно осведомлены о реальном положении дел, без оглядки на лукавую статистику, объективно оценивая деятельность того или иного главы региона. Отслеживали настроения населения, состояние промышленности, малого и среднего бизнеса, собирали негласно оперативную информацию, в том числе при помощи внедрённой в самые разные государственные и бизнес-структуры глубоко законспирированной агентуры, кто из чиновников и сколько берёт, изучали, фиксировали, составляли докладные и аналитические записки, которые регулярно фельдъегерской почтой отправляли наверх, в федеральный центр.

И если вдруг оттуда, с заоблачных кремлёвских высот, поступала команда: «Фас!», любой деятель регионального масштаба — от главы какого-нибудь захолустного поселения до губернатора края, оказывался, вполне уязвим. Мигом извлекались из бронированных несгораемых сейфов толстенные папки с тщательно собранной, прошнурованной, пронумерованной и подшитой компрометирующей информацией, и делу давался ход.

И тогда на высоко поднятую надменно голову какого-нибудь уверенного в собственной изворотливости и безнаказанности чинуши внезапно обрушивался беспощадный карающий меч правосудия.

Кто-кто, а вице-губернатор Надежда Игоревна Барановская, женщина многоопытная и мудрая, была прекрасно осведомлена об этом.

И потому, когда секретарша доложила по селекторной связи, что в приёмной находится Советник Полномочного представителя Президента РФ в Приуральском федеральном округе, мигом выскочила из-за стола и помчалась встречать высокопоставленного визитёра в дверях кабинета, даже не поинтересовавшись ни фамилией его, не именем-отчеством.

Впрочем, этого и не требовалось. Едва увидев, кто стоит на пороге, Барановская склонила почтительно голову и растянула чуть тронутые перламутровой помадой губы в улыбке:

— Прошу вас, входите, Люций Гемулович!

Надежду Игоревну нисколько не смутило то, что ныне вычурный столичный гость в неизменных траурных одеяниях, которого прежде она знала, как вице-президента по связям со СМИ крупнейшей российской нефтяной компании, предстал перед ней совсем в ином качестве. В порядке вещей были там, на кремлёвских верхах, такие вот горизонтальные перемещения — из бизнеса на госслужбу, а с государевой службы — в коммерческие структуры.