Александр Филиппов - Сказка без чудес

Заметив, как дёрнулась Барановская, перестала шмыгать в платок, прислушиваясь к его словам, продолжил невозмутимо:

— Вы сейчас подходите как раз к возрасту расцвета политика. Тем более, что сегодня наш президент — и это всем очевидно, делает ставку на молодые кадры. Но не абы какие. Мы, — он произнёс это многозначительное «мы» с нажимом, — знаем, что последние восемь лет именно вице-губернатор Барановская, словно обозная лошадь, уж извините за такое сравнение, тянула тяжелейший воз административного управления областью. Так почему бы вам, многоуважаемая Надежда Игоревна, из рабочей лошадки, пардон, не превратиться в возницу? В этакого кучера-лихача, восседающего на облучке — губернаторском кресле? И твёрдой рукой правящего птицей-тройкой — Южно-Уральской губернией?!

Ещё год назад, слыша такие провокационные речи, Барановская замахала бы руками негодующе — дескать, что вы такое говорите? Я счастлива, работая и в нынешнем качестве под началом лучшего губернатора всех времён и народов — Курганова! А сейчас помалкивала в кружевную тряпочку, и внимала.

А Люций Гемулович вещал, гипнотизируя её своим жутким взглядом, словно душу рентгеновскими лучами просвечивал:

— Президент — он тоже человек. Всех и вся знать он не может. Тем более, в такой огромной стране, как Россия. На то и нужны ему мы, советники. И, когда наступит час принятия решений — а он, поверьте, не за горами… да вы и сами своим незаурядным умом прекрасно понимаете это, президенту предложат на рассмотрение кандидатуру будущего губернатора Южно-Уральской области. При этом желательно, из числа хорошо знающих регион, имеющих реальный опыт административного управления. И кто по праву должен стать таким кандидатом? Ведь не госдумовский же болтун — депутат Карасонов? Тем более что этот парень, став главой региона, наверняка вычистит все кабинеты Дома Советов, уволит всех из прежней администрации, вплоть до уборщиц, и рассадит своих людей! Да ещё, небось, уголовные расследования по фактам нецелевого расходования предшественниками бюджетных средств инициирует. Хотя бы для того, чтобы показать, в каком удручающем состоянии ему область досталась. Когда вы с губернатором почите в бозе… в политическом смысле, естественно, — тонко улыбнулся советник полпреда, — на вашу братскую могилу нанесут много мусора. И ветер истории никогда не развеет его! А поэтому, — перевёл дыхание после длинной тирады Люций Гемулович, — и для вас персонально, и для Южно-Уральской области, и для нашего общего дела, окажется лучше, если на рассмотрение президента будет представлена кандидатура вице-губернатора Барановской!

Надежда Игоревна и впрямь прошла непростую жизненную школу. А потому, решительно убрав скомканный платочек, спросила деловым тоном:

— Что я должна сейчас сделать?

— О-о, на данном этапе — сущий пустяк, — хохотнул советник полпреда. И, тут же погасив на ярко-алых, словно клубничным соком обрызганных губах, улыбку, принялся разъяснять: — Как вы знаете, правительство страны в целях снижения бюджетных расходов усиленно избавляется сейчас от… э-э… непрофильных активов. Есть мнение, что к таким непрофильным активам относятся и э-э… лесные угодья. Ну что, в самом деле, федеральному правительству заняться, что ли, больше нечем, кроме как берёзки да сосенки, кустики по лесам считать? И потому там, — он опять многозначительно глянул в потолок, — полагают, что некоторые лесные массивы следует передать в управление регионам. Например, известный вам Заповедный бор. В то же время в Южно-Уральской области, насколько мне известно, есть серьёзные проблемы с привлечением инвестиций. А в реликтовый лесной массив инвесторы валом повалят. Тут вам и туриндустрия, и пассажирские перевозки, и общественное питание, и оздоровительные учреждения санаторного типа. А ещё — строительство, прокладка дорог, коммуникаций, сфера обслуживания… регион получит тысячи рабочих мест дополнительно!

«Вот она, та инвестиционная программа, которую так жаждал получить к концу дня губернатор, — соображала про себя Надежда Игоревна. — Жаль только, что все лавры достанутся ему, главе области. А о Барановской, стоявшей у истоков этого грандиозного инвестпроекта, никто потом и не вспомнит!»

А Люций Гемулович, будто её мысли читал.

— Обещаю, что не только мы с вами, но и там, — глянул он многозначительно в небеса, — будут знать о вашей решающей роли в претворении в жизнь этого предприятия. А пока… — упёрся он огненными очами в Надежду Игоревну, — вам надлежит, не мешкая, не теряя драгоценного времени, сделать первый шаг. Подготовить и принять на заседании Законодательного собрания Южно-Уральской области обращение к Президенту, Правительству страны о передаче лесного массива Заповедный бор в региональную собственность. Федеральный центр, уверяю вас, охотно поддержит инициативу областных парламентариев. — И, помолчав, добавил: — Это моё поручение, между прочим, станет проверкой э-э… вашей способности решать задачи государственной важности. Хотя лично я в том, что вы справитесь, нисколько не сомневаюсь!

В отделе полиции после предварительного звонка адвоката Емельянова, имеющего здесь какие-то связи, Дымокурова с тётушками встретили довольно приветливо. Сразу же отвели к пожилому седовласому майору в белой форменной рубашке с разводами пота подмышками, возглавлявшему подразделение по борьбе с карманными кражами.

Внимательно выслушав сбивчивый рассказ потерпевших о происшествии в маршрутном автобусе — разрезанной сумочке, исчезнувшем из потайного кармана юбки пакета с документами и деньгами в сумме тридцати тысяч рублей, полицейский обратился к бабе Ягоде:

— Постарайтесь вспомнить, кто рядышком с вами в автобусе находился. Мужчина, женщина, возраст, приметы?

— Да, милай, там такая давка была! Но меня, старую, уважили. Место уступили, посадили…

— Вот-вот, — кивнул одобрительно майор. — А кто посадил?

— Молодой человек… он потом рядом стоял. В этот, как его, содовый телефон уткнулся…

— Сотовый, — привычно поправила сестру Василиса Митрофановна.

— Ну да, — согласилась старушка.

— Какие-то подозрительные люди рядом находились? — не отставал полицейский.

Баба Ягода, проникшись важностью момента, подобралась, и перейдя на доверительный шёпот, словно секретный агент боссу, доложила:

— Был подозрительный. Старикашка. Маленький, плюгавенький, невидный такой из себя… Всё хвастался, что, дескать, ветеран труда он, а потому проезд у него бесплатный. В доверие втирался. Да, молодая женщина с ребёночком на руках была. Она ещё мне сесть помогала…

— Стоп, мамаша! — насторожился майор. — С этого места давайте подробнее. Что за женщина — возраст, приметы? Вы мордашку ребёнка видели? Он плакал, вообще, признаки жизни какие-то подавал?