Александр Филиппов - Сказка без чудес

А потому, проследив негласно за укладом и распорядком дня обитателей усадьбы, чтобы прихватить всех чохом, пока они не разбрелись по неотложным делам, полиция нагрянула с рассвета, в пять часов утра. Как раз тогда, когда над тёмно-зелёной, туманной после ночного сумрака опушке бора только-только занималась, вставала в перламутровом сиянии ранняя, особенно нежная в эту благодатную пору середины лета, заря.

Впрочем, это был не какой-то боевой, облачённый в каски и бронежилеты, с автоматами наизготовку, устрашающий опасных преступников спецназ, а заурядный, довольно мирно настроенный экипаж патрульно-постовой службы УВД Зеленоборского района. Хотя автоматы из ружейной комнаты, отправляясь на операцию, они всё-таки с собой прихватили.

А возглавляла эту группу захвата старший капитан полиции, местная участковая, в чьё ведение входило село Колобродово с окрестностями. Девушка, к тому же и прехорошенькая, Елизавета Николаевна Перегудова, которую сослуживцы по причине довольно юного возраста и привлекательной внешности звали с дружеской простотой — Лиза.

Отчество и фамилия молодой сотрудницы правоохранительных органов полностью совпадали с именем и фамилией начальника Зеленоборского УВД полковника полиции Николая Петровича Перегудова. Из чего следовало, что Елизавета была его дочерью. А, исходя из того, что носила она фамилию отца, можно было сделать заключение о её семейном статусе — незамужняя.

Нет сомнений, что главный полицейский города и прилегающего сельского района, располагая большими связями в органах муниципальной и государственной власти, включая силовые структуры, мог бы найти для своего чада место и попрестижнее, как это нынче сплошь и рядом случается. Там, где она могла бы большую часть времени просиживать в уютном кабинете, щеголяя в туфлях на шпильках — в паспортно-визовой службе, прокуратуре, а то и, бери выше — в суде.

Однако полковник Николай Петрович Перегудов был служакой старой закваски, один из последних сохранившихся в органах внутренних дел могикан. А потому считал, что дочь Лиза должна самостоятельно прошагать все ступени нелёгкой и опасной ментовской службы. Чтобы, кроме опыта, ещё и утвердится в этой структуре, остаться независимой от фамилии высокопоставленного по меркам провинции папаши. Ибо за период тридцатилетней без малого выслуги Перегудов насмотрелся на родственничков больших начальников, пристроенных благодаря покровительству на престижные должности. Время летит быстро, начальство меняется, выходит в тираж, и пришедшие на смену руководители вышибали безжалостно протеже своих предшественников. Ибо у них, занявших властные кабинеты, в свою очередь, оказывалось множество закадычных друзей и родственников, которым требовались хлебные и непыльные места службы.

Исходя из этих соображений, полковник отправил дочь «на землю», в самое низовое, вечно испытывающее кадровый голод подразделение участковых инспекторов.

Тем не менее, отцовское сердце за дочку, мотавшуюся в одиночку по забытым богом селениям, в коих обитает немало спившихся деградантов и просто урождённых придурков, конечно, болело.

Вот и сегодня он настоял, чтобы вместе с ней на проверку жителей отдалённой лесной усадьбы и задержание тех из них, кто не имел документов, удостоверяющих личность, отправился экипаж пэпээсников, состоящий из надёжных ребят. Хотя и сержантов, но тёртых и битых, не то, что их сопливая начальница, Лиза.

Надо отметить, что опасения полковника Перегудова были не лишены оснований.

По оперативной информации, поступившей не откуда-нибудь, а с самого верха, областного УВД, с обитателями усадьбы и впрямь что-то было нечисто. Согласно этим сведениям, в Заповедном бору, близь села Колобродово, на протяжении многих лет в полном уединении проживает некая группа граждан. Имеющая все признаки секты, и держащаяся отчуждённо от прочей сельской общественности. Не исключён и более опасный вариант со «спящей» ячейкой террористической группы, залёгшей на дно, затаившейся до поры.

К тому же, длительное время, проживая на особо охраняемой территории памятника природы — реликтового бора, эта община возвела там домовые строения, развернула хозяйственную деятельность, что в заповедниках по существующему законодательству категорически запрещено.

Капитан Елизавета Перегудова с группой силовой поддержки операцию по задержанию таинственных обитателей лесной усадьбы провела успешно. Их удалось захватить врасплох.

Правда, не всех.

В ориентировке указывалось, что в старинном, рубленном из вековых лиственниц доме и флигеле в глубине двора проживает семь человек.

А в наличии за просторным обеденным столом оказалось четверо.

Они вкушали довольно плотный завтрак. Точнее, вкушали три рослых мужика, а женщина в летах, про которые говорят: «сорок пять — баба ягодка опять», подавала, расставляла снедь: гречневую кажу со сливочным маслом, вареные куриные яйца, нарезки буженины и окорока, овощной салат, сливки да медок, печёные шанежки к чаю.

Всё это успела заметить, сфотографировать в памяти искушённая в домашнем хозяйстве Лиза, будучи выросшей без матери дочерью вечно занятого отца, и оценила: живут обитатели усадьбы в простоте, но достатке.

Завидев на пороге грозных гостей, старший из трапезничавших — лысый, худощавый, в старомодных очках, поднялся с достоинством. На гладком, безбровом и безбородом лице его не отразилось ни малейшей тревоги по поводу столь необычных визитёров.

Два крепких белобрысых парняги, до того с отменным аппетитом уплетавшие гречневую кашу деревянными ложками из объёмистых керамических мисок, воззрились с любопытством на вошедших пронзительно-голубыми глазами. А в особенности — на Лизу, затянутую в чёрный форменный китель, с толстенной золотой косой, перекинутой через погон со сверкающими звёздами. Другое плечо чудо девицы пересекал ремень портупеи с пистолетом Макарова в коричневой, воловьей кожи, кобуре. Длинная, ниже колен, юбка, не могла, тем не менее, скрыть волнительных бёдер и стройных ножек бравой воительницы.

— Всем оставаться на местах! Проверка паспортного режима! — звонко скомандовала Лиза, и голос её прозвучал вовсе не строго, а как октава песни — по крайней мере, для Семёна и Соломона, замерших в восхищении.

Однако старший за обеденным столом вовсе не стушевался, а наоборот, представившись домоправителем усадьбы, Еремеем Горынычем, приветливо улыбнулся:

— Проверка так проверка, всё, что нужно, покажем да расскажем. А только не принято в нашем доме гостей у порога держать, пока хозяева снедают. Вы, небось, и не завтракали ещё. Присаживайтесь с нами за стол, отведайте, что Бог послал! — В этот момент он больше напоминал не злостного нарушителя паспортного режима, а смиренного, мудрого пастыря религиозной общины. И властно распорядился: — Ну-ка, Мария, уважь служивых товарищей!