Грег Иган - Останови мое падение

— Мне кажется, все бывшие пловцы немного… — Он не знал, как правильно закончить фразу. Никто из них не дремал, не страдал рассеянностью. Но им все как будто бы давалось труднее.

— Раньше нам было все равно, день сейчас или ночь; у каждого из нас было свое Солнце, и когда оно загоралось, то светило ярче прежнего. А теперь вы хотите, чтобы мы притворялись, будто его не видим.

— Это серьезная перемена, — признал Сэм. — Потребуется время, чтобы к ней привыкнуть.

Эмма натянуто улыбнулась. — Таблетки велят нам проснуться, и мы просыпаемся. Больше мы никогда не уснем в неподходящий момент. Но теперь мы как животные на ферме, которых гонят между оградами, заставляя идти туда, куда вам нужно.

От ее слов у Сэма внутри все сжалось. — Ты ведь это не серьезно. У каждого человека должен быть хоть какой-то распорядок; сравнивать это с тюрьмой — как-то чересчур. ты обязательно привыкнешь. Всего-то и нужно, что немного потерпеть.

Эмма вызывающе посмотрела ему в глаза, но спустя пару секунд все ее рвение сошло на нет, и она снова повернулась к телевизору.

Лихорадочно вздрогнув — что обычно с ней бывало только во сне, — Лора вдруг замерла, отчего Сэму стало не по себе. — Ты вообще собираешься спать? — с раздражением выпалила она. Она повернулась к стоявшим рядом часам. — Уже четверть третьего!

— Извини. — Он толком и не знал, как умудрился разбудить жену, просто лежа рядом без единого движения, однако ее способность ощущать бодрствование Сэма даже сквозь сон лишь отдаляла перспективу их воссоединения. — Может, мне перебраться в офис?

— Не глупи. Эти дни остались позади.

— Может быть, и зря.

Приподнявшись, Лора оперлась на подушку, и посмотрела ему в глаза. В комнате почти не было света, но глаза Сэма уже успели приспособиться, так что ее лицо он видел вполне отчетливо.

— Нельзя ей поддаваться, — сказала она. — Одно дело — раньше, когда у нее не было никакого выбора и весь мир был готов пойти пловцам навстречу. Но если она вернется к такому состоянию сейчас, то просто сломает себе жизнь. На какую работу она сможет рассчитывать? На какую семью?

— А что с ней станет, если мы и дальше будем лишать ее всех радостей жизни? — Сэм каждый день видел это на лицах бывших пловцов, хоть и не желал в это верить.

— В этом была ее изюминка, — возразила Лора. — Она чувствовала себя особенной, и теперь ей этого не хватает. То же самое было во время Второй мировой войны, когда лондонских детей переселили в глубинку, чтобы защитить от авианалетов. Это было настоящим приключением, пока не пришло время возвращаться назад — где приходилось мириться с пайками, во всем себя ограничивать и учиться снова быть нормальными.

Сэм не мог отрицать, что в ее словах была доля правды. Даже в двадцать с небольшим лет возможность не спать всю ночь казалась ему слаще любых других привилегий взрослой жизни. Получив такую способность в возрасте Эммы, он бы, наверное, вообразил себя властелином мира и уже ни за что бы не расстался с подобной силой по собственной воле.

— Я не хочу сказать, что она жульничает в глубине души, — добавила Лора. — Но ей всего девять, и она хочет то, чего хочет. Когда мне было десять, я три месяца притворялась больной, без малейших угрызений совести. Тогда все считали меня настоящим ангелочком, но я бы сказала что угодно, лишь бы добиться своего.

Когда за завтраком Сэм налил себе третью чашку кофе, Эмма бросила на него понимающий взгляд: « Таблетки велят нам проснуться, и мы просыпаемся ». Правда, в отличие от него, Эмма спала всю ночь; чтобы это выяснить, он на цыпочках пробрался в ее комнату, опасаясь, что может снова застать ее за рисованием на полу темной комнаты.

Уроки шли как по маслу, но отнюдь не в хорошем смысле: он зачитывал свои конспекты и переписывал их на доску, почти не думая о том, что говорит. Ученики все прилежно записывали. Сэм даже не останавливался, чтобы задать вопросы, опасаясь не только недостатка концентрации, который мог бы помешать ему их правильно сформулировать, но и того, что ни один из учеников попросту не сможет дать ему ответ.

Он одиноко сидел за столом в учительской, разглядывая доску для объявлений на противоположной стене — не погружаясь в настоящий сон, но готовый вот-вот поддаться галлюцинации наяву.

Кто-то хлопнул его по плечам. — Видок у тебя так себе, — весело сообщил Садик, выдвигая стул.

— Но я все-таки пришел, — сказал в ответ Сэм. — Ведь это наша работа, верно? Потому что все пойдет прахом, если каждый из нас начнет жить по собственным часам.

— Ну да, очень смешно. Должен признать, ты доказал мою неправоту: тебе и твоим друзьям все-таки удалось воплотить эту задумку в жизнь.

— Удалось, значит? — Сэм выдавил из себя одурманенную улыбку. — Миссии «Аполлон», Манхэттенский проект, Блетчли-парк [104] Особняк в центральной Англии (на территории современного города Милтон-Кинс), в годы Второй мировой войны служивший базой главного шифровального подразделения Великобритании — прим. пер … и школы «пловцов».

Впрочем, возобновить эти уроки государство им уже не позволит. Теперь все знали, что ради лекарства правительство было вынуждено заплатить свою часть выкупа и теперь рассчитывало поставить в этой истории точку — к чему бы ни привели попытки выкорчевать деньги преступников из рассеянных по миру криптовалютных аккаунтов. Никто и слышать не хотел о том, что лекарство, стоившее таких денег, оказалось хуже самой болезни. Никто, даже он сам.

Той ночью усталость развеяла чары бессонницы: упав в кровать, он спал мертвым сном, пока Лора не растолкала его в половине седьмого. Он даже не расслышал сигнал будильника.

Новообретенная ясность мысли лишь усугубила беспокойство, которое Сэм ощущал во время занятий. Чтобы не полагаться на собственную память, гадая, с кем из учеников ему уже приходилось работать, Сэм запросил в администрации школы официальный список бывших «пловцов» — и их коллективные недостатки тут же перешли из разряда отрывочных наблюдений в ранг неоспоримой проблемы. Эти дети выделялись — и, возможно, даже сильнее, чем исстрадавшиеся без сна кофеиновые зомби,… а клинические испытания с всеми их сомнограммами и графиками температуры тела, благодаря которым новый задатчик ритма получил зеленый свет, пусть катятся к чертям — даже если лекарство заставило «пловцов» открыть глаза и встать на ноги, с его ученикам что-то явно было не так.

Когда он поделился своими наблюдениями с Лорой, та отнеслась к ним с изрядной долей скепсиса. — Даже если Эмма не единственная, кто разводит канитель, это еще не означает, что проблема выходит за рамки коллективной хандры.