Владимир Грузда - Время Змея

Сергей пытался переварить услышанное. Ему казалось, что он начинает что-то понимать, хотя в действительности вопросов становилось значительно больше, чем ясных и утвердительных ответов. Намеки Прохорова казались фантастическими, но первый день службы дознавателя Рассказова полностью подтверждал их обоснованность. В Управлении Полиции происходили подлоги и искажения результатов оперативной работы. Объяснить и тем более оправдать данные преступления не представлялось возможным.

Выходило, что все-таки нашли способ обойти сдерживающий барьер, на который все так надеялись. СЕО не работала. Это не укладывалось в голове, и Рассказов непонимающе воскликнул:

— Как же это возможно? Система СЕО постоянно совершенствуется. В последние годы спектр обследований расширили до такой степени, что испытуемого буквально раскладывают на атомы и оценивают каждый из них в отдельности. А потом и весь организм в целом! По себе знаю! Биоинженеры утверждают, что обмануть СЕО невозможно.

— Ага, согласно официальным данным нельзя.

— А в действительности что?

— А в действительности сотни бесследно исчезнувших и покончивших жизнь самоубийством за последние полтора года. Такого у нас никогда не было! И никто не привлечен к ответственности! Все дела закрыты. Попытки возобновить расследования жестко пресекаются!

— Были прецеденты?

— У меня есть друг — майор Бурков, следователь Комсомольского ОВД. Знаю его с учебки, мы с ним огонь и воду прошли. Он с год назад напал на череду схожих по характеру исчезновений горожан.

Рассказов встрепенулся, ожидая продолжения. В тот же миг, словно по команде, ледяные тиски страха сжали, заставив стиснуть зубы. Живот скрутило тугим узлом.

— За первый квартал прошлого года пропали несколько десятков человек, которые до сих пор числятся в федеральном розыске. Выяснилось, что исчезали люди с резко пониженным Статусом Гражданина. Одинокие, без родственников и наследников. Иногда об их исчезновении узнавали от соседей спустя пару-тройку месяцев. На моем участке, как я и говорил, тоже три подобных случая. Сейчас будет четвертый.

— Какую связь между исчезновениями удалось установить? — пробиваясь сквозь обволакивающую разум пелену, проскрежетал Сергей. Давление не ослабевало.

Прохоров удивленно посмотрел на побледневшего коллегу, но продолжил:

— Почерк уж очень похожий. У всех неожиданно ухудшался Статус Гражданина, хотя до этого злостными нарушителями никто из них не являлся. Никто из них не получил социальной помощи по повышению СГ. Всех их бралось трудоустроить хорошо нам известное Кадровое Агентство «Левиафа», минуя Службу по Реабилитации Граждан.

Рассказов с трудом пытался анализировать новую информацию. Выходило очень плохо. Все что оставалось — просто слушать.

— Когда Бурков начал разработку этих исчезновений, он собрал восемнадцать похожих эпизодов. Пытался отработать Кадровое Агентство. И тогда ему сверху сказали: криминального следа нет, дело закрыть и передать в Архив. Сказали так же, как тебе сегодня… А ему на пенсию выходить через два года. Вот так-то…

Полицейские очень хорошо поняли друг друга, а потому с минуту задумчиво помолчали.

— Какая была рабочая версия? — спросил, наконец, дознаватель.

— Изначально думали, что исчезновения связаны с имущественными вопросами. Ну, помнишь, были времена, когда людей убивали, чтобы завладеть их жильем?

— Черные риэлторы, — машинально вставил Рассказов, вспоминая материалы громких дел прошлых лет. Прохоров кивнул.

— Такова была первоначальная версия, — глубокомысленно заметил участковый. — Но кое-что изменилось с тех пор. По закону через двенадцать месяцев можно по суду признать человека умершим. Ну, не мне тебе рассказывать. Так вот, в шести из восемнадцати случаях квартиры отошли в муниципалитет, а в двух других удалось отыскать дальних родственников, и они вступили в наследство. Остальные квартиры так и стоят опечатанные. Так что идея с «черными риэлторами» как-то не состыковалась.

Рассказов помотал головой, пытаясь отогнать легкий алкогольный дурман. Мысли смешались причудливо переплетаясь. То ли от запутанности рассматриваемого дела, то ли из-за навалившейся за день усталости и наступившей к вечеру расслабленности, то ли по причине очередного неконтролируемого приступа страха.

Прохоров еще раз внимательно посмотрел на Рассказова и вновь полез в холодильник, доставая оттуда баночку Антипохмелина.

— Формальный повод к закрытию дела, конечно, был. — добавил участковый, подавая банку Сергею. — Буркову, по большому счету, ничего стоящего нарыть не удалось. Ни трупов, ни мотивов. У исчезнувших ни общих знакомых, никаких других совместных социальных связей. Абсолютно разные люди. Объединяло всех следующее: все в последние дни перед исчезновением были связаны с «Левиафой», и, предположительно, исчезли в ближайших числах от дня собственного рождения.

Рассказов почувствовал, как странный холодок медленно, но верно отступает. Это являлось добрым знаком.

— Ларису Юдолеву последний раз видели накануне ее дня рождения. — продолжал Прохоров. — Когда на следующий день приехал Степан, ее уже не было.

Сергей не переставал удивляться, насколько информирован участковый. Он сам добывал информацию в полях, а оказалось, что более безопасный и доступный источник сидит напротив и невесело улыбается в седые усы. Сергей уважительно посмотрел на капитана. Участковый действительно знал, что происходит на вверенном ему участке. Быть может робот-участковый выдаст более красочную диаграмму со всевозможными математическими и психологическими выкладками, но по-настоящему заменить живого, преданного своему делу человека машине не удастся никогда. Глядя на седоусова полицейского, Рассказов понимал это совершенно точно!

— Значит, налицо новое исчезновение. — грустно заключил участковый. — Пора бы положить этому конец! Как мы это сможем сделать?

Прохоров решительно отставил рюмку в сторону и поглядел на Рассказова. Стальной блеск его глаз говорил о многом. Пожилому служаке до тошноты надоело творящееся беззаконие. Его снедало желание навести порядок. И в этом с молодым дознавателем они оказались очень похожи.

Рассказов чувствовал явное расположение участкового и глубокую заинтересованность в успешном разрешении теперь уже их совместного дела. После эмоционально сложного общения с непосредственными начальниками на службе, дружественное отношение Прохорова явилось глотком свежей воды утомленному страннику в пустыне. Да и сам участковый вызывал у молодого полицейского почти сыновьи чувства. Иметь такого старшего товарища и, возможно, наставника казалось исполнением мечты. У Прохорова было чему поучиться, а его участие и крепкое плечо пришлось как нельзя кстати. И как нельзя вовремя. Особенно в свете последних событий и ничем не прикрытых угроз.