Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

Чудесные открытия сделаны наукой в мире бесконечно малых величин. Слава открытия электрона и ядра, кванта и радиоактивности, слава Резерфорда, Бора, Милликена, Планка бессмертна. Но на другом конце шкалы размеров мы окружены звездной Вселенной, где мили слишком малы, чтобы принимать их во внимание, и где световой год, который является невообразимым расстоянием для обычного ума, является единицей измерения расстояния. И в эту большую Вселенную наблюдатели пытаются проникнуть с их гигантскими телескопами в обсерваториях на вершинах гор. Что они видят? Какие секреты могут однажды открыться им? Нам нечего сказать. Читайте рассказ Чарльза Уинна.

Хьюго Гернсбек

Чарльз Уинн

— Нет нужды рассказывать вам, господа, о тупике, в который зашла астрономия. В то время как все другие отрасли науки открыты для практически неограниченного развития, астрономия достигла предела развития. Причина тому — предел развития телескопа, о чем свидетельствуют эти фотопластины, и, увы, лучше качества изображения мы не получим. Что-то должно быть сделано. Может ли кто-то из вас предложить что-нибудь? — и оратор остановился и оглядел людей, сидевших вокруг стола.

Это была встреча Международного астрономического общества. Ученые собрались, чтобы обсудить результаты испытаний гигантского сорокафутового рефлекторного телескопа с ртутным зеркалом, который недавно был установлен в Грэйт-Холтонской обсерватории, расположенной среди вершин южноамериканских Анд.

Очевидно, что результаты оказались не слишком удовлетворительны, что подтверждалось серьезным и вдумчивым выражением лиц собравшихся. Холтон — председатель, и без того не отличавшийся чувством юмора, — клокотал от ярости.

— Возможно, стоит перенастроить ртутное зеркало, — мягко предложил Фламбер, французский астроном в ответ на гневную речь Холтона.

Лицо Холтона исказила гримаса отвращения, а ежик его рыжих волос, казалось, вздыбился.

— Что за чушь! Увеличение великолепное, но посмотрите на качество изображения! Я вижу какой-то полосатый блин! Вибрации! А от них в технике не уйдешь! Мотор крутит «тарелку» нашего телескопа, превращая ртуть в параболическое зеркало. Вся конструкция вибрирует, и зеркало покрывается рябью… И посмотрите, что микроскопическая рябь сделала в этом случае. Да, я хотел бы увидеть, как кто-нибудь из вас сделает что-нибудь… И если вам хватит глупости продолжать эту идиотскую затею, которая стоила миллионы долларов, то с меня хватит!

Неприятное молчание последовало за этим взрывом. Несмотря на все свои чудачества, Генри Ф. Холтон был величайшим астрономом современности. Никто не рискнул возражать ему.

И вдруг с места поднялся темноволосый мужчина на вид лет тридцати пяти. И среди повисшей тишины этот человек сказал:

— Предоставьте эти средства мне, и я построю телескоп, в который вы сможете разглядеть молекулы, из которых состоят лунные породы!

Холодная Луна восходила над снежными вершинами Анд. На одной из высочайших вершин раскинулась гигантская обсерватория Холтона, расположенная в наиболее выгодном для наблюдений месте земного шара.

На огромных бетонных ступенях строящегося здания двое мужчин вели серьезный разговор. Один из них был маленького роста и рыжеволосый, с яркими голубыми глазами, которые воинственно и решительно взирали на мир из-под тяжелых роговых очков. Его собеседник, высокий и темный, излучал вокруг себя атмосферу тихой силы и достоинства.

Уже десять лет эти люди работали с утра до вечера, один, строил огромный механизм для установки деликатного аппарата, который его спутник доводил до совершенства в большой лаборатории далеко в Штатах.

Шесть месяцев назад прибор был готов. С этого времени с помощью небольшой группы людей, они работали день и ночь напролет, устанавливая его. Наконец, сегодня они провели последние корректировки, необходимые для реализации невероятного проекта.

Несколько минут они стояли молча, многозначительно рассматривая плоды своих трудов. Тогда высокий темный человек, поднял взгляд и посмотрел на большую красную звезду, которая грозно и дерзко сияла в зените. Он что-то быстро сказал компаньону, и вместе они вошли в здание.

Два часа спустя они вновь появились снаружи, их лица преобразились, словно им явилось великое откровение. То, что они сделали только что, было сродни открытиям Бора, Резерфорда и Планка, открытию ядра атома и электрона, квантовой природы излучения и атомной энергии. Это было великое открытие, достойное записи золотом в скрижали науки. Но теперь открытия касались не мира бесконечно малых величин, но мира бесконечно большой, звездной вселенной, для которой мили слишком малы, которую меряют световыми годами.

Двадцать четыре часа спустя те же люди вошли в здание снова. На этот раз, однако, они были в сопровождении десяти других величайших ученых трех континентов: Харлтона, английского физика; Корона, американского химика; Фламбера, француза, вместе с руководителями четырех величайших обсерваторий мира.

В центре комнаты, где они собрались, стоял массивный ртутный рефлектор, бывший предметом жарких обсуждений десять лет назад. Но теперь он странно изменился. Больше он не был неподвижно направлен на одну точку в небесах, чего требовала капризная жидкая ртуть. Теперь он был установлен, как тонко сбалансированный драгоценный хронометр. И его блестящей поверхности больше не требовалось быстрое вращение для поддержания своей совершенной параболической формы. Жидкий металл был теперь тверд и прочен, как сталь. Волшебство современной физики дало ему вечную прочность.

Ученые несколько минут в тишине рассматривали колоссальное и чудесное создание человеческого разума, а затем направились по лестнице в специальное помещение, расположенное под куполом огромной обсерватории.

Это было странное место, заполненное замысловатой и сложной хитроумной аппаратурой. На одной из стен многочисленные вакуумные трубки были смонтированы группами на сверкающих бакелитовых панелях. Другая стена целиком представляла собой грандиозный пульт управления с бесчисленными кнопками, переключателями и рубильниками. В центре комнаты был установлен блестящий серебряный экран размером около шести квадратных футов. Глядя на него, люди могли видеть отражение странного аппарата, укрепленного на потолке выше.

Вначале ученые изумленно осматривали помещение. Затем оператор, как вы уже догадались, это был высокий темноволосый изобретатель, обратился к собравшимся спокойным тихим голосом.