Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

Это было в 1930 году, в году, когда началась моя странная история. Был один великий человек, который проводил операции, чтобы возвращать людям здоровье, мы называли таких людей хирургами. Джон Гранден носил звание «сэр», в указание благородства по рождению по законам Англии. Но операции были только хобби сэра Джона, если быть точным, ибо, хотя он достиг блестящей репутации как хирург, он всегда чувствовал, что его реальная работа лежала в экспериментальных исследованиях. Он был, в некотором смысле, мечтатель, но мечтатель, который мог сделать свои мечты реальностью.

Я был очень близким другом сэра Джона. Мы даже вместе снимали квартиру в Лондоне. Я никогда не забуду тот день, когда он впервые упомянул о своем выдающемся открытии. Я только что вернулся с длинной конной прогулки на санях по сельской местности. Ездил я с Элис… А теперь я сидел, сонно уставившись в окно, созерцая метель в серых вечерних сумерках… Странно, что моя история начинается и заканчивается снегом и сумерками…

Сэр Джон вдруг открыл дверь в комнату и начал лихорадочно мерить комнату шагами, из угла в угол. В какой-то момент он остановился и посмотрел на меня, ухмыляясь, как торжествующий маньяк.

— Получилось! — закричал он и, не останавливаясь, добавил. — Я почти сделал это!

Я в свою очередь улыбнулся ему. В этот момент сэр Джон выглядел очень смешным.

— Что у вас получилось, сэр? — ехидно спросил я.

— Господи! Да ведь это секрет… Секрет! — и потом он снова убежал, захлопнув дверь с победным кличем. — Секрет!

Меня все это, конечно, позабавило. Но я был очень заинтригован. Я знал, что сэр Джон достаточно хорошо понимал, что его экстравагантное появление потребует серьезного отчета о «секрете». Но пока строить предположения было бесполезно. Мне оставалось надеяться только на объяснение к ужину. Так что я погрузился в один из томов прекрасной библиотеки нашего хирурга и стал ждать.

Я думаю, что книга была одним из сочинений Мистера Уэллса, наверное «Когда спящий проснется», или другой из его блестящих фантастических романов, но точно вспомнить не могу. Я только хотел бы передать некоторую идею атмосферы, что пропитала нашу квартиру, мой интерес к тому, что было огромным, удивительным и странным. Вы могли бы тогда, кто бы вы ни были, понимать немного ту легкость, с которой я принял невероятное открытие сэра Джона.

Он начал объяснять мне так, как будто не имел шансов использовать его для себя.

— Вы думали, я сбрендил, Дэннел? — спросил он. — Я сам удивлен, что еще в своем уме… Всю жизнь я бьюсь, как проклятый, над этой проблемой. И вдруг я решил ее! Или, скорее, боюсь, создал еще одну, значительно большую проблему…

— Расскажите мне об этом, но, бога ради, словами попроще.

— Верно, — сказал он. Затем он остановился. — Дэннел, это великолепно! Это изменит все в мире, — его глаза вдруг засветились гипнотически. — Дэннел, это секрет вечной жизни, — сказал он.

— Господи, сэр Джон!

Я не знал, плакать мне или смеяться.

— Вы знаете, я провел большую часть моей жизни, изучая процессы рождения, и пытаюсь выяснить всю историю зачатия, — начал сэр Джон.

— Вы узнали?

— Нет, и это страшно развеселило меня. Я обнаружил что-то, еще не зная, что именно от этого ждать.

— Не хочу вдаваться в технические детали, я очень мало знаю о том, как все на самом деле проходит. Но я могу попробовать вам кое-что объяснить.

Этот разговор состоялся тысячи, а возможно, и миллионы лет назад. Я и тогда понял не все, а теперь еще и многое забыл. Но попробую передать саму суть.

— В моем исследовании процессов рождения, — начал он, — я в первую очередь обращаю внимание на процессы, которое происходит в телах мужчины и женщины. Все продукты, которые мы едим, сохраняются в организме, и содержащиеся в них микроэлементы влияют на процесс воспроизводства жизни. Можно выделить две различные эссенции, так сказать, из которых одна хранится в женщине, другая в мужчине. Объединение их порождает ребенка… Однажды я сделал небольшую ошибку в эксперименте с морскими свинками, я переставил определенные органы, которые мне не нужно описывать, так, что я думал, что полностью испортил брюшко бедного существа. Оно выжило, однако я отсадил его в сторону. Несколько месяцев спустя я случайно обратил внимание на это животное. Свинка была бесплодна, но при этом абсолютно не постарела! Я вновь и вновь осматривал морскую свинку и обследовал ее тщательно. Мне не нужно подробно описывать ход исследований. Но, в конце концов, я обнаружил, что моя «ошибка» на самом деле грандиозное открытие. Я обнаружил, что было достаточно удалить определенные органы и тогда активируются до того «спящие» органы. Подобным образом можно изменить весь процесс воспроизводства. Вы слышали, конечно, что наши тела постоянно изменяются, час за часом, минута за минутой, так что за каждые несколько лет мы в буквальном смысле возрождаемся. Тот же принцип работает и в воспроизводстве, только вместо обновления тканей старого тела происходит формирование нового. Деторождение заставляет нас умирать, но небольшой перестройки организма хирургическим путем достаточно, чтобы изменить направленность процесса, чтоб заставить его вечно обновлять наш организм! Таинственный процесс и очень абсурдный, не так ли? Но самое абсурдное заключается в том, что именно так все и происходит. Независимо от причин, факт остается фактом: можно сделать операцию и почти до бесконечности продлить жизнь любого живого существа, и я один знаю этот секрет…

Тогда сэр Джон сказал мне гораздо больше, но, в конце концов, думаю, главное я изложил. Невозможно выразить огромную власть его открытия над моим разумом. С самого начала у меня возникло безоговорочное доверие к его рассказу, я ведь хорошо знал сэра Джона. И это открыло передо мной новые горизонты. Я увидел себя ставшим вдруг вечным, никогда не ведающим страха смерти, из века в век накапливающим знания и возможности до того момента, когда полностью уподоблюсь Богу.

— Сэр Джон! — воскликнул я, почти плача, еще до того как мой друг закончил свой рассказ. — Вы должны прооперировать меня!

— Но, Дэннел, ты слишком спешишь. Ты не должен столь опрометчиво отдавать свою жизнь в мои руки.

— Вы усовершенствовали операцию, не так ли?

— Это правда, — согласился он.

— Но ведь вы должны попробовать на ком-то этот метод, не так ли?

— Да, конечно. Но, Дэннел, я боюсь. Я не могу избавиться от ощущения, что человек еще не готов к подобному. Есть жертвы. Он должен отказаться от любви и чувства удовольствия. Эта операция не только забирает способность к размножению, но это лишает нас всех чувств, порожденных полом, чувства любви, чувства красоты, всех чувств необходимых для занятий поэзией и искусством. Это оставляет человеку только часть эмоций — эгоистичные эмоции, которые необходимы для самосохранения. Вы не понимаете? Человек становится чистым интеллектом, холодным апофеозом разума. И я, например, не могу смотреть спокойно на такие вещи.