Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

— А ведь она действительно бессмертна, — вдруг сказал Эрланг, — Неживая. Многомерная, относительно независимая проекция.

Ефремов резко повернулся к нему:

— Вот как?! А медицина, импланты и всё такое? У вас этого тоже не было? Да, видимо, я был в заблуждении. О каком бессмертии можно мечтать внутри времени…

Нур улыбнулся его словам и сказал:

— Мой Котёнок отнёсся бы к ней как к неживому предмету. Прошёл рядом и не заметил бы.

На площади возникли гвардейцы королевы, числом не менее ста, распределённые равномерно по кольцу площади. На левом рукаве каждого нашивки, — алые пентаграммы, замкнутые в пятиугольник. У большинства — одна звездочка, у одного — целых пять.

— Знаки беззаветной приверженности королеве, — откомментировал Демьян, — С пятью звёздами, — по-видимому, — начальник гвардии. Уверен, и одну звёздочку преданности нам не заслужить.

Ефремов выглядел погрустневшим и разочарованным. И в голосе никакого позитива:

— Я хотел спросить её. Но очаровался и забыл. Вот какова цель развития планетарного сообщества? Неужели межзвёздная экспансия?

И тут же получил ответ. Голос королевы раздался со всех сторон, точно определить источник звука сразу не удалось.

— Целью нашего общества является познание причин и скрытых сил всех вещей и расширение власти человека над природой покуда всё мыслимое не станет для него возможным.

— Что за утопизм? — воскликнула Леда, — Она сама понимает, что говорит? Да и без точек с запятыми…

— А она воспроизвела слова земного мудреца Фрэнсиса Бэкона, — сказал Ефремов, — Теперь и я начинаю сомневаться в мудрости мудрецов.

Пока обсуждали заявление королевы, площадь заполнилась. Люди прибывали группами-семьями, в одежде почти одинакового покроя. Господствовали полутона, лишь намекающие на чистые цвета.

— Несмотря на серые одёжки, народ-то выглядит красиво! — сделал вывод Демьян, — Здоровые и вполне симпатичные. И как лица светятся! Для них это настоящий праздник. И в глазах — счастье. Как они смотрят наверх! С преданностью, почтением, любовью.

Регулируемая гвардейцами, толпа вливалась в восходящую лестничную спираль. Там, наверху, на самой вершине их мира, каждый получит возможность выразить своё кредо, принести жертву или вознести молитву у стоп живой богини этой части вселенной.

— Подобный культ можно встретить во всех временах и на Земле, и на Иле-Аджале, — сказал Нур, стараясь проникнуть в доминанту мыслей людей, стремящихся к венцу пирамиды.

Зазвучала музыка. Опять из классики. То ли земной, то ли… От зеркала на шпиле распространились лучи, медленно меняющие цвет. Небо сияет безоблачной чистотой, по площади распространяется аромат природной, растительной свежести. Цвето-звуковые волны катятся от Дворца, разливаясь по улицам-проспектам.

Нур отметил: в сознание проникает нечто извне, перестраивающее психику на безмятежность. На радость, ожидание приятного сюрприза, обещание светлого завтра…

— «Будь покорен и люби свою королеву. И получишь всё, что пожелаешь», — в одной фразе он выразил вслух внедряемую излучателем мысль-чувство. И добавил, — Теперь ясно: осуществляется план князя Дзульмы. Вы все, включая Кею, знаете, кто он. И какие у меня с ним отношения. Блуждающий Рай, в который экипаж устремился с пионерским энтузиазмом, его произведение. Здесь он уверен в успехе. Но он не знает, кто есть Ананда. Кто, а не что!

— А это значит, — воскликнул, резким движением руки как бы сметая с себя паутину наваждения, Демьян, — что замысел Дзульмы находится внутри замысла Роух! И все его хитрости и уловки учтены! Ведь так. Капитан? Это для меня — как откровение. А вот в чём тут истина?

Нур собрался объяснить. Но понял, что предварительно потребуется вложить в Демьяна и других хоть часть глубинного понимания Свитка. А таковое на данный момент получится только с Эрлангом. И есть надежда на Кею — она задумалась и явно заинтересовалась. И выразила интерес по-своему:

— Хочу, чтобы Роух стал моим другом. Как Ефремов.

Ефремов улыбнулся. Совершеннолетие? Маленькая девочка, нуждающаяся в опеке и заботе…

Пристально наблюдающий за процессией Эрвин обратил внимание на очередную загадку.

— А спираль не только восходящая. Она же ведёт вниз. И два потока людей не пересекаются. У меня обман зрения? Как такое может быть?

— А это заколдованная дорога, — объяснила Кея.

Странно или нет, но после отказа экипажа от участия в торжестве поклонения королеве никаких дополнительных мер воздействия к ним не предприняли.

— Мы свободны в рамках подвала-домзака, — сказал Ефремов на следующий день. — А мушкетёры — символ почёта и уважения. Так я понимаю наше положение.

— Обязан так понимать! — поправил его Эрвин; он взрослел буквально «по часам», и всё больше не только внешне, но и внутренне походил на Эрланга.

Очередной день стал днём просвещения прямо в «трапезной», как окрестил её Ефремов. Чрезвычайно ответственное задание поручили даме неопределенного возраста. Выглядела она весьма привлекательно. Стройное тело едва прикрыто несколькими кусками материи, сотканной из голубого тумана. Громадные, яркие голубые глаза смотрят откровенно оценивающе. Она словно раздевает Эрланга и Эрвина, отнеся прочих к теням, их сопровождающим. Голос не столь чарующ, как у королевы, но вызывает абсолютное доверие.

Учёная дама сделала экскурс в историю планеты, рассказала об особенностях социального устройства и главных центрах, которые предстоит посетить «дорогим гостям королевы Синхии». Рассказ сопровождался демонстрацией картин, проявляющихся на одной из стен «трапезной». Экипажу разрешено самому определить порядок их посещения.

Самым приоритетным в списке дама обозначила Академию Патриотизма и Преданности. Отбор в Академию производится с раннего детства из разных социальных слоёв. А готовят там кандидатов на самые важные профессии. Главнейшие — чиновники разных категорий, служители-храмовники и миссионеры-просветители.

На втором месте — Институт Любви. Он привлёк особое внимание Ефремова и Кеи. Они задали множество вопросов. Но ответы прояснили немного. Любовь на Анахате понимается совсем не так, как в мирах экипажа. Главное правило: разрешено всё, что не запрещено. А запретов практически нет, кроме ограничения половых связей между различными слоями общества. По горизонтали — полная свобода, по вертикали — регулировка.

Не меньше удивления вызвал показ Мукулама — Места Перевоспитания, разделённого на две части. Для тех, кто что-то преступил, находясь на королевской службе, устроили специальные убежища, напоминающие «домзак» экипажа. Условия для всех прочих напомнили землянам концентрационные лагеря военных времён.