Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

Шойль заметно побледнел. Его красиво вырезанные губы дрогнули. Но быстро справился с замешательством и сказал:

— Ты проницателен, айл. Я не ожидал твоего появления здесь. Но у меня иное предложение, по-настоящему деловое. Хочу сделать его вам и Синхии. Она согласится. Союз Анахаты и её колоний с тремя вашими планетами. Земля с Илой-Аджалой будут оснащены могущественными магическими технологиями. На Гайяне мы отрегулируем Поле, которое вы называете Ноосферой.

Ефремов всё же не выдержал и вступил в разговор:

— Так это вы охмурили общее гайянское сознание! А я-то никак не мог сообразить… Конечно, только влияние извне способно так исказить ноосферу. Но Вёльв и без вас решит задачу.

Он опустил голову, посмотрел на свои руки, сжал пальцы в кулаки. Разжал. И добавил в наступившей тишине:

— Кайма твоей патрицианской тоги расшита пятиконечными звёздами. Красное на жёлтом — броское сочетание. В чём смысл узора?

Шойль поморщился, словно прожевал целый лимон. Жестом фокусника он извлёк из-за спины и протянул Ефремову хрустальную на вид вазу с горкой конфет.

— Угощайся. Я знаю, ты любишь. Здесь те самые, земные. Знаменитая «Коровка» и «Кремлёвские».

Ефремов с сожалением посмотрел на вазу, сглотнул слюну. И, вздохнув, сказал:

— Я бы с удовольствием. Но не из твоих рук. Тебе и хлеб испечь никто не доверит. Самую скромную лепёшку. Потому что грязные мысли отравят всё, что угодно. Союз с Синхией? Даже практически бессмысленно. Ведь вам с ней ничего не принадлежит. Коттеджик вот… Государственная, королевская собственность? Сталинский подход. Дачку в подарок — и контроль, и пряник. Дачка сохранится. А королева вместе с тобой исчезнет. И перейдёт всё в личное да частное владение. Предвижу. Вскоре!

Шойль вновь поморщился и сказал, не скрывая раздражения:

— Язык твой — враг твой, землянин. Не быть тебе императором. Вы тут поминаете: «твой хозяин»… Его позиция вовсе не такова. И он не враг вам. Вы считаете, он стремится владеть вами? Вашей волей и чувствами? Но ведь истинное могущество, как сказал другой землянин, «это порядок, последовательность, систематичность и искусное чередование».

Ефремов не сдержался и рассмеялся:

— Какой ты хитрый проныра! Телеологическая концепция. Не требующая никакой веры. Позиция Тьмы. По-пластунски, змеёй проникаете… Ты действительно великий Исказитель. Чем конкретно ты занимался на Анахате? Уверен, мы разберёмся. Тот же землянин, слова которого ты использовал, сказал другое. Что можно отнести к тебе и твоему хозяину.

«Удивительно верной является мысль о том, что всякий более или менее сильный аффект похож на существо, имеющее признаки обоих полов, ибо он всегда несёт в себе и мужскую настойчивость, и женскую слабость».

Он краем зрения коснулся вазы с конфетами, стоящей на скамье рядом с Шойлем. И с ноткой печали сказал:

— Ведь это — о вас? Не мужики вы и не бабы. А так себе… Вот и навесил ты на себя эти сексограммы.

«А ведь действительно так! Как я сам не дошёл, ещё в Империи, — восхитился Нур, — Все эти пентаграммы на самом деле будят сексуальную энергию. Остаётся только направить её куда требуется. А для того — соответствующая идеология и пропаганда. На Анахате их будто и нет, но даже экипаж инопланетян подвергся агитационно-пропагандистской атаке с ходу, с момента прибытия».

Шойль продолжил давление на Ефремова:

— Чем вам пентаграммы не нравятся? На Анахате их не так уж и много. Тут не Земля, свои особенности. Напомню: каждый конец пятиугольной звезды — золотой треугольник. Его стороны образуют угол тридцать шесть градусов при вершине, а основание, отложенное на боковую сторону, делит её в пропорции золотого сечения. Это же гармония! Конечно, вопрос и в цвете. Вам не нравится красное, багровое и чёрное наполнение? А барачная архитектура, которую вы плодите, нравится? И красота, которая на Анахате повсюду, тоже не подходит?

— Я вначале обрадовался, — отвечал Ефремов. — Даже более чем. А после вспомнил слова Гераклита: «Скрытая гармония сильнее явной». И понял, почему тут разонравилось — внутри-то пустота. Самая распространённая сексограмма — портреты королевы. В туалетах нижних сословий тоже висят? Преданность королеве… Надо же!

О союзе планет неизвестно для какой цели Шойль больше не упомянул. Нур попытался вытащить из него хоть малость, но ничего не вышло. Обменялись несколькими нейтральными фразами, и визитёр исчез в погасшей ночи.

А Нур передал Эрлангу мысль-вывод:

«А ведь Шойль пришёл для Ефремова! Сам того не понимая. Не пришёл — направлен. Мудрость Роух, брат! Что же предстоит Ивану Антоновичу? Ведь Шойль — одна из ключевых фигур в деле искажения и сокрытия Истины. Маяк для невежд».

Утренняя заря поднялась на удивление красочной. И проложила апельсиновую дорожку по озёрной глади, сочно окрасила кроны деревьев и аппетитно высветила плоды, ранее не привлекавшие ни глаз, ни рук.

Экипаж, не сговариваясь, собрался в беседке. Молча дождались восхода. Светило выкатилось ярким и тёплым. Мир у коттеджа ожил. До этого дня пришельцы почти не замечали флору и, — особенно, — фауну планеты. А она оказалась богаче гайянской. И в других местах наверняка сравнима с земной богатством видов.

Листва шелестит, трава колышется, воздух жужжит…

— День-то какой! — прокомментировал Демьян, — Но почему прошедший вечер мне кажется сильно лучшим?

— И аппетита никакого. Может быть, потому, что хорошего ветра не хватает? Слишком всё спокойно и прилично, — добавила Леда.

И пришло молчание. Минута, другая, третья… Первым снова не выдержал Демьян:

— У меня ощущение, будто я проснулся не там, где лёг. Сегодня не равно вчера. Вот тут, смотрите, у восточного угла коттеджа, цветок. Красненький, хорошо виден. Вчера он был?

— Будем сравнивать две картинки, вчера и сегодня? Искать отличия? Или вначале с собственной психикой разберёмся? — иронично спросила Леда.

Но лицо её выдало обеспокоенность. Она перестала скрывать чувства, как раньше.

Нур насторожился. Да, что-то шло не так. Но что? И соединился мыслью с Эрлангом.

«Магия, фаэт? Почему я ничего не замечаю? Но отличия явно имеются. Ночь перемен? Стоит ли мобилизовываться?»

Эрвин ответил спокойно:

«Я не спал. Просидел один в беседке. Никого и ничего не заметил. Они умеют работать на расстоянии. Планета преподнесёт не один сюрприз. Но излишне волноваться не будем. Наши судьбы для Шойля и королевы недосягаемы».

Нур согласился. Планета — большой кукольный театр. Тут все — марионетки Дзульмы. Но Шойль не вожак. Не в этом его предназначение. Наверняка он и сам забыл, что побывал здесь ночью.

Ефремов заговорил задумчиво, не торопясь. Радуясь полному отсутствию заикания.