Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

Экипаж, захваченный ефремовским возбуждением, пытался встроить новую информацию в зыбкую картину Анахаты.

— Так Рай бывает и в этой жизни? — взволнованно спросил Демьян.

— Нет! Не бывает, — с жаром ответил Ефремов. — Но его оч-чень достоверная иллюзия — ещё как. Где-то рядом, совсем близко, группа иллюзионистов! И мы их найдём, достанем!

— И какой закон там действует, в Оазисе? — задал новый вопрос Демьян.

— Простой закон: ничто не запрещено и всё разрешено.

Азхара, мысленно улыбнувшись Нуру, обратилась к Ефремову с мягкой иронией:

— Иван Антонович! Ты в своих книгах… В свой любимый коммунизм поместил Остров Забвения и Остров одиноких матерей. Они отсюда, из Оазиса? Сходно? И — как ты сам-то вырвался из райских объятий?

— А мне не привыкать, — рассмеялся Ефремов. — Я, как и другие лучшие люди государства, отдыхал на курортах. Получил закалку. Можно было, да, погулять, развлечься недельку-другую. Но ведь после — похмелье тяжкое. Я так, прикоснулся там-здесь, и всё. Но главное — не в этом. Став своим, я услышал то, чего не смог бы со стороны. Слушайте! На планете, и не так давно, было достаточно отверженных. Так их называют. Я бы сказал — оппозиция. И — что крайне интересно! — их не уничтожили, как других, до них. Они просто пропали! И никто не знает, куда. Уверен, и королева не знает.

В шатре наступило молчание. Нур и Эрланг переглянулись. Да, Ефремов нашёл начало одной из нитей, ведущих в самое сердце загадочного сообщества.

— А предки? Они к чему? — спросил Эрвин.

— Не знаю, — развёл руки Ефремов, — Не успел. На планете нет могил — это точно. Но предкам поклоняются. Есть какое-то место для этого.

— Но ведь и крематориев нет! — воскликнул Демьян, — Как я не задумался! И куда-то они деваются, покойнички?

— А ты вспомни плато на Дахмау, — негромко ответил Ефремов, отирая влажный лоб платком.

— Другая планета, и неизвестно где. Нерентабельно, — с сомнением сказал Демьян, — И космических кораблей нет. Не на чем доставлять. Загадки множатся. Но Иван, — настоящий разведчик.

Ефремов довольно улыбнулся и продолжил:

— Но это не всё! Отверженных Нур с Эрлангом найдут. Тем более, что я встретил человека, в котором точно хранится важная тайна. И она, эта тайна, не имеет отношения к тому, что нам известно. И известно королеве. Этот человек не один. Так что мы попали в настоящий, не виртуальный мир.

В сгустившемся от напряжения воздухе шатра зазвучало волшебное слово «оппозиция». Слово до возвращения Ефремова немыслимое. И Нур принял немедленное решение:

— Всё! Свертываем походный лагерь. Возвращаемся в коттедж. Требуется хорошенько подумать.

Коттедж на прежнем месте. И озеро то же, и лесок. Но сумма отличий текущего от прошедшего на сей раз превысила меру спокойствия.

Вместо зеленовато-синей ведущей тональности как в природе, так и в интерьере здания стал сиреневый цвет. И запахи переменились.

— Пахнет аравийским оазисом, — сказал Демьян, помахивая перед носом красным блокнотиком, — Контрастно! Они способны воспроизвести для двух землян земную пустыню и анклав жизни в ней? Иллюзионисты работают, но они достаточно невежественны. Ещё одно подтверждение невиртуальности мира Анахаты — его поддельность, лёгкая изменяемость в деталях. Делается для нас, чтобы отвлечь от главного. А Иван Антонович зацепил это главное! Ты поэтому такой цветущий?

Ефремов огладил лацканы белого костюма и довольно сказал:

— Да. Но не только. Похоже, начинается моя эра. Выход на Ашрам «вероотступников» — это подарок! Ведь там наверняка свободные и мудрые люди. Уйти из-под опеки режима королевы — надо в себе такое иметь!

«Замысел у него созрел. Потому и в парадный костюм облачился, — пришёл к пониманию Нур, — Он сам не всё о себе постиг. И хорошо это, и жаль будет…».

— Ашрам? — растянул звуки слова Демьян, — Красиво звучит. Вспомнил легенду. О Земле. Послушайте…

«К Ашраму — обители мудрецов и отшельников, — подступило огромное вражеское войско, и началась стрельба, засвистели стрелы, разъярённые солдаты под предводительством царя бросились в атаку. Васиштха поднял посох, воткнул его в землю посредине дороги, ведущей к воротам и, не оглядываясь, вернулся в свою хижину. Натиск армии отражал посох. Ни один солдат не мог обойти его. Все стрелы, направленные к Ашраму, возвращались обратно, не причинив никакого вреда. В конце концов царь решил прибегнуть к сверхоружию — брахма-астре, которое обладает колоссальной разрушительной силой. Даже боги, узнав о намерении царя, встревожились и собрались в небесах, взволнованно глядя на Землю. Однако и сверхоружие не смогло преодолеть заслон в виде простого посоха…».

Демьян обвёл взглядом всех, чтобы понять, как люди отнеслись к экскурсу в земную историю и сказал:

— Комментатор этого события дальше написал своё предположение. Я склонен согласиться с ним. «Может быть, «посох» отшельника Васиштхи генерировал некое защитное поле, преодолеть которое не смогли ни солдаты, ни сверхоружие?». Как вы думаете?

Нур повернулся к Ефремову и ответил:

— Твой Ашрам, если он существует, обладает силой, сравнимой с мощью Дворца. Но они скрылись и не высовываются. В чём тут дело…

И Капитан решил провести эксперимент с участием Эрланга. Дать возможность Ефремову увидеть людей «Ашрама», оценить их состояние. Чтобы окончательно убедиться: ниточка, тропинка к Ашраму верная.

Эрланг суть понял сразу. И заверил — выполнимо. И сам Нур смог бы. Разве что, заметил он, опыта маловато, айлы себя плохо знают. Слишком долго жили беззаботно. Схватка с Империей не раскрыла всех способностей того же оперативного отряда «Чандра». Нур объяснил суть эксперимента Ефремову и сказал:

— Представь того человека из Оазиса максимально зримо. Рядом. Лучше во всех деталях. Остальное — наше дело. Будем с Эрлангом смотреть через тебя. Глазами твоими. И зрением того человека. Надеюсь, повезёт. И увидим реальность, а не картинки из его памяти. Должен ведь он встречаться со своими? И, не исключаю, зацепим попутно какой-нибудь интересный кусочек из их памяти.

Ефремов собрался. И — получилось!

Напротив неизвестной (!) из Оазиса — несколько человек. Где-то вдали силуэт гор, накрытых плотными облаками, которых экипаж на Анахате не видел. Природа явно не отретушированная, естественная. В лицах и глазах — немыслимая для «подданных» ирония с оттенком юмора. Никакой преданной патриотичности. Лица красивые, но не лишенные асимметричной недостаточности.

Фокус зрения переместился. Перед ними внешне некрасивая пара. Не стандарт. Но — очарование золотого сечения! Оба сразу вызывают симпатию и желание быть рядом.