Валерий Сабитов - Цитадель

— Поблагодарил и спрятался в пещере, чтобы не увидеть своё тело обезглавленным.

— О нет, Эрнест! В те времена люди не были столь жестоки. Отшельник заявил императору, что недостойное предложение осквернило его уши и поспешил омыть их в ближайшей реке. Как тебе поступок?

— Загордился твой Сюй, Лия. Но в целом он прав.

— То-то! Так я сообщу Лу Шаню? Ведь не император, а дядя всего.

Мартин вынужден был согласиться. Местные буддисты связались с монастырём на северном Тибете и через неделю пришло неожиданное известие: по указанию высшего руководства лама покинул горную обитель более месяца назад. Новость заставила пересмотреть некоторые предварительные оценки. Лия заново вспомнила непонятный вопрос Лерана, заданный во время памятного ужина в восточном стиле. Непонятное прояснялось, запутывая бывшее ясным прежде. Леран определённо видел в тот вечер Лу Шаня. Как, где, когда точно? Лия задумалась.

— Люй с детства был увлечён идеей самосовершенствования. А в последние годы мечтал о вступлении в секту «красных шапок». О ней я мало знаю. Совсем немного. Местопребывание «красных шапок» известно только далай-ламе. Ну, и кому-то из его ближнего окружения.

— Элита ламаистов? — заинтересовался Эрнест, — Чем они занимаются? В чём их отличие от остальных?

— Они идут дальше. Развитие мозга, телепатия и всё такое. Слышала, хотят стать как йети.

— Йети… А эти кто? — спросил Эрнест, рассматривая усталое лицо Лии, похудевшее, с обозначившимися морщинами.

Хотелось проявить сочувствие, но они оба не любили беспричинных порывов нежности.

— Лесные люди. Или снежные. Их по-разному называют. Разумные существа, подобные нам. Только они не меняются, остались такими, какими были тысячи лет назад. Лу Шань говорил, йети имеют способности, которых нет у обычных людей. Понимают язык животных и растений, могут при желании становиться невидимыми…

— Маленький Люй стал большим Лу Шанем и пожелал обрести невидимость. Забавно! Восток переполнен легендами, — почти раздражённо сказал Эрнест, — Золотые люди, Шамбала, йети… Что здесь делать бедному безработному негру, не понимающему языка и растений, и людей? Кругом разгул преступности, а в услугах профессионального полицейского никто не нуждается!

— Лу Шань как-то сказал, что Шамбалу надо искать в своём сердце, — прошептала Лия, положив жёлтую ручку на чёрную ладонь мужа, — Я знаю, тебе трудно. Но когда нам было легко? Главное, — мы вместе.

— Да, Лия, это главное, — потеплевшим голосом согласился Мартин и обвёл глазами скудное убранство их временного пристанища, — Ещё несколько дней, и нечем будет платить за эту конуру. Со страховкой за яхту ничего не получается. Здешние власти обращаются с законом, как теннисист с мячом. Они выталкивают нас из города. Пока нас спасает твоё двойное гражданство. Безработный комиссар полиции, — лучшей мишени не придумать и для левых, и для правых. А центром тут и не пахнет…

После долгого разговора Эрнест и Лия пришли к выводу, что надо ещё месяц продержаться в городе. Лия займётся Ледой, а Мартин найдёт себе какую-нибудь работу в порту. Только порт мог помочь ему приблизиться к решению всех проблем. Без этого будущее представало в мрачных тонах.

Причалы, склады, грузовые и контейнерные площадки… Минимум автоматики и механизации. Почти каменный век. В почёте дешёвый ручной труд. Экс-комиссар Эрнест Мартин, — портовый грузчик. Как объяснили ему в портовой администрации, эту работу нужно ему оценивать как удачу. Иначе пришлось бы переквалифицироваться, учиться заново. На официанта или мойщика посуды. И сдать экзамен по минимуму специальных навыков. Даже на вышибалу портового кабака он не тянул, не было рекомендаций.

Эрнест уже достаточно прилично изъяснялся на китайском и старательно «ловил» разговоры, надеясь узнать новые подробности о происшествии с «Бартом Эриксоном», отыскать ходы к тайным структурам, имеющим к тому отношение.

Спина Мартина не подвела, и ежедневный заработок позволял им существовать вполне сносно. Лия ухитрялась экономить на случай непредвиденных обстоятельств. Ведь и для того, чтобы срочно исчезнуть из города, требовались деньги.

Терпение их вознаградилось на исходе месяца, когда Мартин начал думать, что он грузчиком родился и грузчиком умрёт.

В один из жарких перерывов бригада расположилась в символической тени контейнера на горячем асфальте. Мартин надвинул на лоб шляпу и в мечтах о любимом йогурте лениво потягивал пиво из бутылки.

— Эрнест, смотри, кто пришёл, — услышал он насмешливый голос одного из грузчиков, — Видно, безработный мандарин.

Мартин поднял шляпу. Перед ним стоял китаец в национальном платье немыслимой расцветки с невероятными складками.

«Ненаглядный ты наш, — подумал Эрнест. — Заблудшая овечка сама нашла родное стадо. И куда ты дел свой жёлтый плащ мудрости?»

Он медленно поднялся, расправляя затёкшие от получасового бездействия мышцы.

Судьба делала новый поворот, предстояло прощание с товарищами по профессии, столь удачно обретённой.

Мартин и Лу Шань полминуты постояли, смотря в глаза друг другу. Затем Эрнест пожал руку всем членам своей бригады, собравшимся было через неделю избрать его своим главой вместо чересчур хитрого и болтливого корейца, и медленным шагом направился за пределы порта. Лу Шань держался за ним в пяти шагах.

До прихода на квартиру, где их встретила изумлённая Лия, они не произнесли ни слова. Лу Шань обнял племянницу, осмотрел комнату, задержал взгляд на неразличимых рисунках выцветших обоев.

За чаем Лия рассказала историю их приключений. Лама слушал с закрытыми глазами. И философски мудро изрёк, смотря в пол:

— Люди не хозяева своей судьбы. Правит нами мудрость Шамбалы.

— Ты их видел, Лу Шань? — не удержался Эрнест; он склонялся к мысли, что поторопился попрощаться с портовыми друзьями, — Тебя приблизили к их мудрости? Тогда скажи, чего нам ждать!

— Намерения великих не открыты и императорам. Их мысль непостижима.

Лия смотрела на Лу Шаня непонимающе, словно не узнавала его.

— Недостижимость, неподвластность… Анархию тайной силы ты возводишь в божественный закон, — Эрнест усмехнулся девственно опущенным ресницам Лу Шаня, — А я не понимал, почему это Леран Кронин не признавал буддизм за религию. Теперь и я соображаю, чему вы поклоняетесь.

Лама ничем не показал, что заметил откровенную грубость. А Мартин подумал: «Кажется, мы ошиблись. «Красношапочник» нашёл нас сам. Он знал, что с нами, но не показывает того. Приехал с лекцией о буддийском рае среди лотосов, но не с желанием помочь. От совершенномудрых отрешённых нечего ждать сочувствия. Всё равно, что рассчитывать на пост начальника полицейского управления всего Востока. Сейчас он пригласит нас на вечное поселение в свой монастырь, и я его выставлю. Пусть мечтает о лотосовых сиденьях в своём западном раю в одиночестве».