Леонид Дюк - Теория поля

– Я сказал «тупой придурок». К тому же еще и глухой! Хочешь оспорить?

За доли секунды Цыпкин побледнел как мел. В его глазах застыл ужас. Как загипнотизированный кролик, он не мог оторвать взгляд от глаз надвигавшегося на него «удава», наполненных жуткой ненавистью. Козырев стоял вплотную к обидчику, далее приближаться не было никакой возможности, но Цыпкину казалось, что тень перед ним продолжает увеличиваться, достигая невероятных, чудовищных размеров и заполняя собой все пространство от пола до потолка. Он попятился прочь от этого всепоглощающего монстра. Отступая, наткнулся на небольшой столик. Вниз полетел цветочный горшок, с глухим звоном разбился, и земля из него рассыпалась вокруг широким веером. Сверху упал графин с водой, разлетелись листки бумаги. Сам Цыпкин, кубарем перелетев через лежащий столик, успешно увенчал собой неприглядную композицию из влажной почвы, осколков посуды и перепачканных документов. Картина вышла вполне завершенной, хотя и не совсем эстетичной: «грязь превращает в грязь все, с чем соприкасается, с ней же и сливается», только вот оценить шедевр оказалось некому: всем участникам инцидента сейчас было не до искусства. Павши ниц, Сергей Львович продолжал торопливо отступать. Суетливо семеня коротенькими ножками, проскальзывая по черной жиже, он в панике медленно продвигался к стене, размазывая костюмом по полу гадкое месиво.

Арсений медленно двинулся на поверженного врага. Неизвестно, чем бы закончилось скандальное происшествие, сумей он достигнуть своей цели. К счастью, Лена, вполне сохранившая самообладание, крепко схватила его за руку, не пуская дальше. Козырев вырвался, но несколько секунд ушло на преодоление неожиданного препятствия, и гнев, так внезапно нахлынувший, теперь столь же быстро отпустил. Враг лежал у его ног, поверженный и жалкий, и хотя молодого человека все еще трясло мелкой дрожью, продолжать экзекуцию не имело никакого смысла.

После того как стихли последние звуки несостоявшейся битвы, в комнате установилась гробовая тишина. Все сотрудники встали со своих мест и как зачарованные следили за развитием событий. Арсений молча, как ни в чем не бывало, сел за компьютер, намереваясь продолжить отладку. Лена присоединилась к нему с тем же невозмутимым видом. Цыпкин встал и под пристальными взглядами присутствующих мокрый и грязный поспешно покинул помещение.

Уровень адреналина в крови все еще зашкаливал, сосредоточиться не получалось. Минут через пять, едва только стало понятно, что с пользой работать пока не получится, девушка не выдержала:

– Нет, так не пойдет! Нужно сходить перекурить!

Они вышли на лестничную клетку и поднялись на один пролет вверх. Лена достала сигарету. Закурила. Протянула пачку Арсению. Тот сначала взял ее, рассеяно повертел, но потом, передумав, вернул обратно. Руки дрожали. Возбуждение было еще слишком высоким.

– Да, Козырев, а ты, оказывается, страшный человек!

– Собственно, что я такого сделал? Подумаешь, назвал его придурком.

– Назвал придурком? – повторила за ним Лена. – Да видел бы ты себя в этот момент! Я думала, все, нет у нас больше Цыпкина! Ты изменился до неузнаваемости! Абсолютно другой человек! Я такого злого, бешеного лица никогда не видела! Даже мне стало страшно! Представляю, что он испытал…

– Нужно было наконец поставить его на место. Хотя, если признаться честно, я себя в тот момент не контролировал. Если бы ты меня не удержала, я бы мог с ним что-нибудь сделать. Наверное. У меня такое не часто, но пару раз уже бывало.

– Глядя на тебя, не подумаешь. А вообще тебе не идет. Это не твой стиль, ты же у нас интеллектуал. Но ты меня напугал! На всю жизнь! Я теперь никогда тебя злить не буду, ну его на фиг! Не дай бог, еще раз такое увидеть.

– Знаешь, не применительно к этому случаю, а так, вообще, в целом я считаю, что с людьми нужно разговаривать на доступном им языке. Иначе они просто не поймут тебя. С хамами надо разговаривать по-хамски. Твою вежливость или учтивость они воспринимают как слабость и наглеют еще больше. А если использовать их наречие, они, может, и не исправятся, но, по крайней мере, хоть поймут, что им сказали. Коли человек воспринимает только силу, то с ним и разговаривать нужно с позиции силы.

– Но ведь тогда ты опускаешься до их уровня!

– Да, это так. Конечно, лучше с такими людьми и вовсе не иметь дела, но как себя вести, если все-таки приходится? Молча терпеть и успокаивать себя, что ты выше этого? Культурные люди обычно предпочитают не отвечать хаму в том же стиле, но почему? Что важнее – сохранить лицо или все-таки решить вопрос окончательно? Подняться до моего уровня он не сможет, а значит, мне приходится опускаться до его методов общения. Я не вижу ничего зазорного в том, чтобы на время стать другим. Раз уж иначе поговорить с человеком невозможно. Ты же с англичанином беседуешь по-английски, и это вовсе не значит, что ты теперь отныне и навсегда англичанка. Точно так же вынужденное хамство с моей стороны не означает, что и сам я стал хамом. Я так считаю. Вот тебе, к примеру, я бы никогда не смог нахамить!

– Ты меня успокоил, – улыбнулась Лена. – Нет, а все-таки потешно он завалился. Весь этот мусор на полу, и Цыпкин в середине в мокрых штанах. И ты такой нависаешь над ним злобной, незгибаемой скалой!

Лена начала смеяться. Уровень адреналина упал, напряжение стало отпускать, а впечатления все еще оставались яркими и свежими. К тому же организм остро нуждался в разрядке. Перед глазами вновь проносились картинки недавнего эпизода, но теперь они представлялись скорее комично, нежели трагично. Молодые люди, вспоминая эти моменты, смеялись все сильнее и сильнее, пока не зашлись оба в неуемном, оглушительном хохоте. Здоровый смех позволил расслабиться окончательно.

– Пойдем, надо убрать весь этот бардак, – все еще хихикая, сказала Лена, и они дружно направились обратно в лабораторию.

Вечером, часов уже около десяти, зазвонил домашний телефон Козыревых. Взяв трубку, Арсений услышал приятный женский голос:

– Привет!

Это была Вика.

– Привет!

– Узнал?

– Узнал, конечно, рад слышать!

– Ну вот, значит, богатой не буду.

Несмотря на напускную веселость, девушка заметно волновалась. Молодой человек решил поскорее ее успокоить.

– Хорошо, что ты позвонила. А то я уже думаю, куда пропала, где теперь искать. Ну рассказывай, как там у тебя дела, чего нового?

– Да что тут может быть нового? Ресторан закрылся, сезон закончился. Съездила в Симферополь, купила себе кое-что. Все лето работала, захотелось как-то себя порадовать. Теперь вот надо найти хоть какой-нибудь доход на зиму.

– Есть варианты?

– Меня обещали в ларек устроить, торговать там газетами, журналами, сигаретами всякими. Пока не открылся, бездельничаю. Зато у нас такая погода теплая! Гораздо теплее даже, чем когда вы были. Солнышко, море двадцать два градуса! Народу никого нет. Можно целый день на пляже валяться!