Леонид Дюк - Теория поля

Видимо, маме Арсения, которая имела в жизни всегда несколько иные приоритеты, просто трудно было понять и принять позицию молодой подруги ее повзрослевшего сына. Привыкшая к высокому социальному статусу, находящаяся всегда на переднем крае современной науки, живущая полноценной общественной жизнью, Нонна Алексеевна занималась домашним хозяйством по остаточному принципу. Арсений, правда, никогда не страдал от неустроенности быта. Когда он был еще ребенком, к ним приходила домработница, которая готовила еду, встречала его из школы, стирала и убирала. Позднее он и сам научился вполне сносно себя обслуживать. В доме всегда было и чистое белье в шкафу, и продукты в холодильнике, и еда на плите – минимум, необходимый для нормального существования, как правило, обеспечивался.

Но женщина воспринимала Викины атаки на грязь и попытки вывести тараканов – этих постоянных спутников московских квартир – как намек на ее, Нонны Алексеевны, домашнюю несостоятельность. В общем, в их отношениях постепенно появилась напряженность.

Вика всецело окружала Арсения вниманием и заботой: утром всегда поднималась раньше, готовила завтрак, провожала его на работу, вечером встречала и кормила ужином. Однако Нонна Алексеевна, несмотря на все сделанные ранее заверения, начала понемногу жаловаться Арсению. Конечно, делала она это очень тонко, со всей присущей ей деликатностью и осторожностью, но юноша, который давным-давно изучил все уловки своей матери, моментально все понял.

Но понять – одно, а найти выход из создавшейся ситуации – совсем другое. Денег, которые Арсений зарабатывал, едва хватало на жизнь. Откладывать практически не получалось. Пару раз ему удавалось неожиданно скопить небольшую сумму, но в первый раз она вся ушла на поездку в Крым, а во второй – на встречу Нового года. О том, чтобы снять квартиру, даже речи не могло идти. Ежемесячно выбрасывать на ветер сумму, которая практически равнялась его зарплате, Арсений позволить себе не мог.

Чтобы не провоцировать открытых конфликтов и не допустить неконтролируемой эскалации напряжения в рамках отдельно взятой семьи, Нонна Алексеевна не предъявляла претензий непосредственно Вике. Видя, что ее тонкие намеки не приводят к желаемому результату, она стала действовать хитрее. Обладая природной способностью располагать к себе людей, входить к ним в доверие и провоцировать на откровенность, она решила на время забыть о своих неудовольствиях и придирках и поплотнее сблизиться с девушкой. Ей это довольно легко удалось. Вика, не подозревая подвоха, быстро открыла женщине свою наивную душу.

Мать Арсения воспользовалась этим откровением с собственной корыстной целью. Естественно, внешне все выглядело как проявление искренней заботы о сыне. Однажды вечером она позвала юношу к себе в комнату.

– Ты знаешь, я тут поговорила по душам с Викторией. Узнала много интересного!

Сын чувствовал, что мать сейчас вывалит на него кучу негатива, а ему вовсе не хотелось слышать что-либо плохое о своей девушке. Однако выбора не оставалось – Нонну Алексеевну остановить трудно.

– Ну хорошо. Давай рассказывай, что там ты нарыла?

– Я не нарыла, как ты выражаешься. Она сама мне рассказала, – мама сделала вид, будто обиделась.

– Да ладно тебе. Говори уже!

– Ты знаешь, она довольно долго была любовницей женатого человека. Да-да! И не просто какого-то там человека, а жуткого негодяя! И он преследует ее теперь! Она несколько раз пыталась уехать, так он с поезда ее снимал!

– Ну и что, уехала ведь. Что ты мне хочешь сказать? Что она не девственница? Я это и так знаю. Мам, ей двадцать один год! Если бы она до сих пор оставалась девственницей, это было бы странным.

– Да я тебе не о том говорю. Ты думаешь, она к тебе приехала?

– А к кому она приехала?

– Ей надо было сбежать оттуда! Хоть куда-нибудь! Ты подвернулся, она и воспользовалась. Какие у нее там перспективы? А здесь Москва все-таки. Да и ты – вариант получше, чем курортные алкаши.

Арсений передернул плечами, пытаясь сбросить неприятные ощущения. Он ненавидел подобные разговоры. Все это изначально плохо пахло и походило на сплетни дворовых старух на скамейке перед подъездом. Нонна Алексеевна тем временем продолжала:

– А зачем тебе нужен этот ненормальный, ее бывший любовник? Еще прибьет тебя в каком-нибудь закоулке!

– Мам, ты что, детективов начиталась? Не драматизируй! Хватит уже! Я твое настроение и так давно понял. Не надо всей этой грязи, ладно? Я тебя прошу! Я уже убедился: на самом деле у меня нет возможности привести домой девушку, и нечего мне на это лишний раз указывать. Это ваша квартира, так что вы, безусловно, имеете право решать, кому в ней жить. Куда нам с ней деваться, я придумаю! Я не позволю диктовать мне условия, с кем встречаться, а с кем нет.

– Чего ты горячишься, я же совсем не это имела в виду…

– Мам, я тебя не понимаю! Вот честно! Ну не нравится тебе, что Вика здесь живет. Просто скажи мне об этом. Прямо и честно. Я пойму. Зачем ее грязью поливать?

– Я же о тебе беспокоюсь, как ты не понимаешь? Я тебе желаю только добра! Мне не то не нравится, что она здесь живет, а просто она сама мне не очень нравится.

– Прекрати! Подобная участь ожидает любую мою девушку, я уверен. Так что не надо. К тому же она и не обязана тебе нравится. Важно, чтобы мне нравилась. И вообще! Ты понимаешь, что твой интерес сохранить с ней хорошие отношения гораздо выше теперь, нежели ее?

– Почему это?

– А ты смотри в перспективе. Конечно, ты моя мама, и я очень люблю тебя, всегда буду любить и никогда не брошу. С ней отношения пока неизвестно, могут и не сложиться. Но если они все же сложатся, то именно она будет во многом определять взаимоотношения между нашими семьями. Она, возможно, мать твоих будущих внуков. Поверь, она хорошей человек, и тебе надо попытаться найти с ней общий язык. А насчет квартиры я понял. Я буду думать об этом.

– Нет, чтобы ты от нас уходил, сейчас не может быть и речи!

– Ладно, посмотрю на ваше поведение, – Арсений примирительно улыбнулся. – Вообще не понимаю, что тебя не устраивает? Квартира большая, Вика по хозяйству очень много делает. Тебе должно стать полегче. Да ты радоваться должна, а ты ворчишь. Ох уж эта извечная проблема – свекровь и невестка! Ты себя-то вспомни, когда за отца выходила. Такой же стать хочешь, как бабушка?

– Нет, ну у нас там другой совсем случай был…

– Конечно, своя-то рубашка ближе к телу. Ладно, это пустой разговор, поссоримся только. Я тебя понял. Давай постараемся не трепать друг другу нервы какое-то время. А там видно будет.

Нонна Алексеевна согласилась с сыном, и хотя в целом записала этот разговор к себе в пассив, с поражением не смирилась.