Леонид Дюк - Теория поля

Арсений подошел к своей комнате и в сердцах сильно ударил рукой в дверь. Хлипкая конструкция заскрипела, и верхняя петля отошла от косяка. Несколько шурупов слегка вылезли из своих гнезд. Дверь перестала закрываться.

– Что случилось? – спросила Вика.

– Да так, ничего. Мелкие семейные дрязги. Не волнуйся, все в порядке.

Девушка обняла его сзади за талию, встала на цыпочки, вытянулась во весь рост и нежно поцеловала в ямку под шеей.

– Не переживай, все образуется, – сказала она.

Как ни старался он убедить себя в том, что все услышанное от матери не имеет ровным счетом никакого значения, ничего не получалось. Неприятный червь сомнений закрался в душу и начал планомерно грызть изнутри. Юноша вспомнил разговор с барменом в Крыму. На фоне всей ситуации в целом картина получалась не очень приятная. Возникло необъяснимое раздражение по отношению к девушке.

– Эх, мама-мама. Все-таки достигла своей цели, разбудила дремавших в подсознании демонов, – прошептал он тихо. И чуть громче добавил: – Надо снимать квартиру, искать где-то денег. Черт, не хотелось бы уходить из науки, но придется, видно, попробовать поискать другую работу. Мама сама так хотела видеть меня ученым, а теперь вынуждает бросить все. Впрочем, если поймет, к чему все приведет, может, и одумается, изменит свою позицию? Ладно, не буду пока дергаться, будь что будет.

Ликвидируя последствия вспышки гнева, Козырев взял отвертку, ввернул шурупы на место, предварительно укрепив разбитые отверстия.

Арсений верил, что все так или иначе образуется. Даже не верил, он твердо знал! Не знал только, каким именно образом. Он предоставил решение вопроса судьбе, даже не подозревая, что тем самым уже распорядился по этому поводу.

В четверг вечером Евгений Михайлович позвонил Козыреву и огорошил его неожиданным предложением:

– Арсений, в субботу мы собираемся с коллегами на концерт Бетховена в исполнении Московского симфонического оркестра. В Дом ученых. Приглашаю тебя присоединиться к нам.

– Но я не член Дома ученых… – удивился молодой человек. Малахов никогда раньше не приглашал его на такие мероприятия.

– Это не страшно. Я тебя проведу.

– Вообще-то у меня уже были планы на субботу. Но если вы приглашаете…

– Даже настаиваю!

– Вот как? Ну тогда, безусловно, буду. Вы меня заинтриговали!

– Тогда давай сделаем так, заходи за мной часика в два, нормально?

– Заходить за вами? А почему прямо там не встретиться? И почему так рано, во сколько концерт начинается?

– Концерт в пять, но встретиться нужно пораньше. Есть разговор. Прогуляемся пешочком от меня до Пречистенки. Там недалеко, погода хорошая. Весна на дворе, хватит сидеть взаперти!

Московский дом ученых располагался в просторном старинном особняке на улице Пречистенка. Улица получила свое название благодаря тому, что со второй половины семнадцатого века по ней проходили пышные церковные процессии из Кремля в Новодевичий монастырь, к иконе Смоленской богоматери, которая также называлась Пречистой. Малахов жил недалеко от Новодевичьего монастыря, так что им предстояло практически повторить старинный маршрут религиозных шествий, только в обратном направлении.

Они шли вдоль тихих старинных московских улочек в лучах теплого майского солнышка. Весна в этом году задержалась, и поэтому город лишь недавно очистился от зимнего мусора и весенней грязной распутицы. Тем приятнее было неспешно брести по чистым тротуарам, наслаждаясь видом и запахом свежей, молодой зелени, кустов и деревьев, слушая переливы птичьих трелей.

– Арсений, у меня к тебе деловое предложение, – начал наконец Евгений Михайлович. – Но должен предупредить тебя сразу: отказаться ты не можешь.

– Ничего себе вступленьице! – улыбнулся Козырев.

– Как ты смотришь на то, чтобы перевернуть всю мировую науку с ног на голову? Развенчать те догмы, которые сейчас считаются непреложными истинами? Снести старый храм науки и на его месте воздвигнуть новое, современное здание? Навсегда изменить мировое устройство?

– Продолжение еще круче, чем вступление. Что, все так серьезно?

– Нет, я шучу, конечно, преувеличиваю. Но в каждой шутке есть доля шутки. Остальное – чистая правда!

– Какая разница, как я на это смотрю, раз отказаться у меня все равно нет вариантов? Правда, я бы и без этого предупреждения согласился на подобные перспективы. Так что мне остается разве что уточнить подробности.

– Я знал, что ты именно так все и воспримешь!

– Ближе к делу, профессор, прошу вас.

Малахов не мог отказать себе в удовольствии немного подразнить нетерпеливого ученика и все карты сразу раскрывать не спешил.

– Что-то жажда обуяла. Давай-ка по стаканчику кваску выпьем!

Они подошли к бочке, стоящей прямо на улице в тени деревьев, и молоденькая продавщица налила им свежего, ядреного, традиционно русского напитка.

– Евгений Михайлович! Не томите! – взмолился Козырев, наблюдая, как профессор неспешно смакует прохладный квас.

Утолив жажду, Малахов наконец-то сжалился над молодым человеком:

– Организована закрытая секретная группа, которая занимается исследованиями одного перспективного научного направления. Вопрос уже решен, ты зачислен в группу. Видишь, как получилось. Она настолько секретная, что пришлось без тебя тебя женить. Шансов было немного, и я не хотел обнадеживать понапрасну. Зато теперь не придется ждать, волноваться и гадать: возьмут или не возьмут. Все уже закончилось, хотя признаюсь честно, пришлось непросто. Хоть завтра выходи на работу!

– Ничего себе сюрпризик! – Козырев буквально опешил. – И что, мне придется все бросить? Я сейчас вообще-то в трех местах работаю.

– Я знаю. От Акименко и Романского уйдешь, а в университете можешь оставаться. Твои вечерники новой работе не помешают.

Арсений молчал, переваривая услышанное. Малахов продолжил:

– Так получилось, что в группе сплошь известные ученые, они занимаются ее вопросами время от времени, соблюдая вынужденную маскировку. Есть еще пара-тройка человек, которые начинали все это дело. Вместе с тобой они и составят основную ударную группировку, а мы, все остальные, готовы в любой момент прийти на зов и оказать необходимую помощь или поддержку.

– Профессор, возможно, я покажусь меркантильным, но сейчас для меня это важно…

– Можешь не продолжать. Зарплата тебя устроит. Я сейчас не знаю точных цифр, которые тебе назначат, но уверен, в этой части нет повода для беспокойства.

– Это точно? – недоверчиво уточнил Арсений.

Малахов наклонился к нему и на ухо произнес сумму.

– Это то, что я получаю.

– Неплохо! Мне и половины хватило бы с гаком!

Они подошли к Садовому кольцу и остановились на светофоре, ожидая зеленого сигнала для пешеходов.