Элла Чак - Единичка. Мир, где каждое прикосновение отнимает год жизни

Заметив возле Кайла рыжую незнакомку, Лея удивилась:

– Новенькая? И во второй коже? Откуда ты взялась?

– Нэл пришла с городских островов, а кожу ей отдал Воеводин. Нам пора к Иванычу. У Нэл для него послание.

Карие глаза уставились на новенькую с любопытством:

– Надо же! – удивилась Лея, – как ты только от комиссаров уходила столько лет посреди островов? Расскажешь потом?!

– Конечно, – улыбнулась Нэл.

– Замётано! Ускорюсь! Быстрее бы добраться до помывочной.

Лея рванула вниз по эскалатору. Следя за ней взглядом, Нэл заметила такие же черные прямоугольники на затылках некоторых штабных.

– Кайл, а что это такое у них? Набалдашники… Для чего?

– Это блокираторы. Мы ставим их двушникам. Понимаешь, когда Сектор создает клона, они вживляют в мозг дистанционный чип уничтожения. Это чтобы убить их, если перехватим. Когда мы освобождаем двушников, есть всего минута, чтобы установить на затолок блокиратор. Иначе их головы взорвутся.

– Я не знала, что людей можно «отключить».

Нэл никогда не делила людей на клонов или естественно рожденных. Она слышала от тети, что в Секторе двушников больше трети.

– Про двушников мало, что известно. – продолжал рассказывать Кайл пока они спускались на подземную станцию. – Говорят, при их создании использовалась кровь одного прототипа. Самого первого клона. С тех пор они как бы связаны с ним.

– С этим прототипом? А зачем это сделали?

– Не знаю, Нэл. Был бы я Нестором, знал бы ответ!

– Если это придумал Нестор ничего хорошего не жди… – вздохнула Нэл.

– Все равно он был гений. Сумасшедший, но гений.

В мыслях Нэл улыбнулась штабному с легкой благодарностью. Восторгаясь им, он как бы восторгался и Нэл. Пусть даже и семейным сумасшествием.

На широкой платформе подземки свет горел ярче. Почти не пахло сыростью и чувствовалась жизнь. Отголоски разговоров, шаги, возгласы, смех. Разносился запах еды и горячего хлеба. Нэл привычно закрыла глаза, ориентируясь по слуху. Слева за их спинами группа ремонтников колотила молотками. Нэл показалось, что вдалеке кто-то напевает песню. Она озиралась по сторонам, не веря, что добралась до Штаба и все здесь настоящее. А главное, вокруг столько людей.

«Тетя Ли… жаль ты не видишь этого!» Нэл прижала ладонь к сердцу, пытаясь передать ей кусочек своей радости.

– Кайл, а как тут все устроено?

– В спасательные вылазки ходим добровольно. Кто боится, помогает здесь: готовит, чинит, собирает полезные предметы минусовых с городских островов. Несколько человек от нас ушли в Сектор. Их внедрил двойной агент. Кажется, он какая-то шишка там. Занимает важный пост. Двойного агента в лицо знают только Иваныч и Лея.

– А что? Совсем любой может внедриться через агента в Сектор? – эта тема больше прочего волновала Нэл.

– Любой. С билетом в один конец. Внедриться возможно. Вернуться – нет. А Сектор – огромная трудовая тюрьма. С камерами для ночлега два на два и ходьбой строем. Провинившихся превращают в пыль выстрелами фитокрона. Их пепел падает с башни и бетонные площади покрыты глубоким серым… как ты там говорила… снегом?

Они углублялись по рельсам внутрь тоннеля. На макушку Нэл упала тяжелая мокрая капля с подтекающего свода. Внутри стало холодно, стоило ей представить сугроб человеческого пепла.

– А почему никто не знает, кто двойной агент?

– Из-за сыворотки правды. На сыворотке в миг расколешься. Расскажешь всю родословную до самого дедушки! – дальность такого недалекого родства для минусовых казалась поразительной.

– …почему сразу дедушки, – пожала плечами Нэл.

За разговором дошли до железной двери. Дальше по тоннелю красные гирлянды ламп не мигали. Последний большой пучок покачивался и дрожал над головами в такт биения сердца Нэл.

– Это кабинет Иваныча, – взялся Кайл за ручку массивной коричневой двери из железа, – я расскажу о тебе, подожди. – Он медлил, – и не бойся, старик самый обычный человек, как твой Воеводин.

– Кайл я… – хотела она признаться, что соврала про кожу и Воеводин ничего не давал ей, но он перебил:

– Не волнуйся, я останусь в кабинете с тобой.

«Значит, и так все узнаешь». Она не хотел врать. Само получалось. Все-таки Нэл не хватало опыта общения с людьми. На практике выходило посложнее, чем в стареньких фильмах, которые она крутила на допотопном проекторе.

Через минуту голова Кайла выглянула кивая, чтобы она проходила.

– Значит, ты у нас Нэл!

Старик, одетый в широкий свитер и телесные перчатки, прищурился, рассматривая новенькую. Он выглядел удивленным, будто не мог поверить собственным глазам. Нэл не знала, как понять этот взгляд. Вот точно так же, будто вспоминая о чем-то, на нее иногда смотрела тетя Ли. Как на оживший забытый сон. Может, она напоминала ей о сестре, о маме Нэл? И кого-то потерянного в эру минусовых Нэл сейчас напомнила Иванычу?

– Какая ты… рыжая, как наше опасное солнце! – произнес Иваныч. – Ну, добро пожаловать в Штаб! – поднялся он со стула, – я Иванов Иван Иванович! По-простому штабные меня Иванычем кличут! Усаживайся в кресло. Вон туда, напротив.

Он держал руки широко расставленными, словно обнимал её через три метра. Ему оказалось хорошо за семьдесят. На широком круглом лице залегли глубокие носогубные складки. Губы тонкие и бесцветные, а лоб все время хмурился, от чего стал похож на шкуру шарпея. Тем ни менее, Нэл понимала, что перед ней невероятно умный человек. Способный поднять за собой людей на что угодно.

Кайл тоже обратил внимание на разволновавшегося Иваныча. Он ни к одному дикарю или спасённому двушнику не проявлял такой заинтересованности. Не смотрел с таким любопытством и ностальгией. Словно рыжая голова Нэл олицетворяла минусовую эру безопасного солнца.

– Воеводин просил передать вот это.

Нэл вытащила из рукава сложенный вчетверо листок. Иваныч зачитал вслух, давая понять Кайлу, что у него нет секретов от своих людей:

«Мой дорогой друг, Ив, это девушка спасла меня от жаб и триглов. Она чудная, но силы в ней и страсти к спасению мира, не меньше, чем у нас, когда мы были всего на несколько лет старше нынешних», – Иваныч покосился на фотографию с Нестором, что висела у него на стене, и продолжил, – «вторая кожа Нэл теперь имеет код доступа. Она в Системе. Помоги в избранном ею пути. Сделай все, чтобы она исполнила свое предназначение. Твой боевой товарищ Воеводин».

– Предназначение, – повторил Иваныч, заметив, что Нэл рассматривает фото с ним и Нестором. – Ты знаешь, кто это на фото, Нэл?

– Нестор. Он изобрел все это, – кивнула она то-ли вверх, то-ли вниз. Я ненавижу Нестора, хоть, говорят, он был гением, – дернулись ее губы.

– Тогда поведай мне старику, в чем твое предназначение, как решил изъясниться Воеводин? Чем я могу тебе помочь?