Элла Чак - Единичка. Мир, где каждое прикосновение отнимает год жизни

– У меня была тетя. Она умерла. Ее звали Ли. Это ее вторая кожа.

– Что? – поднялся Кайл, – но ты сказал, ее Воеводин отдал.

– Если бы я сказала про тетю из Сектора твой Смит пристрелил бы меня. Я объясню! – обернулась она к Иванычу почти крича, – тетя работала химиком. Она тормозила создание беты! Вы не знали про нее. Она никогда не слышала про двойного агента, просто делала все, чтобы Сектор не создавал новые беты!

– Новые… – повторил ошарашенный Иваныч, – какие еще это?

– Которые стирают эмоции, потребность во сне, еде и пищи! От них люди становятся роботами. Им все равно, сидеть или работать, говорить или молчать! Это уже не жизнь!

– А твоя тетя мешала им?

– Каждый день, пока ей сорок не исполнилось. Она отправилась на вылазку за ядами, отдала мне вторую кожу и умерла. Я нашла вас! Я обещала, что найду и продолжу бороться! Мое предназначение… это Система.

– Система, – повторил Иваныч, снимая фотографию со стены, – ее Нестор изобрел. Внутри Системы формула Единички. Никто ее не знает, кроме искусственного интеллекта.

– Поэтому Систему нужно уничтожить. И я могу это сделать!

– Но как, Нэл? – чуть не рассмеялся Иваныч, видя ее милый юношеский максимализм. – К ней даже не подойти. Наш агент не может, значит, никто не может. Чтобы убить ИИ нужен не топор, и не вилка с розеткой. Ее невозможно разбить или отключить от сети.

– А что же? – именно топором Нэл и собиралась разбабахать компьютер.

– Никто не знает, Нэл. Никто.

– Но я должна попытаться! – уперлась Нэл руками о рабочий стол Иваныча. – Нестор придумал, как уничтожить Единичку. У меня есть ноутбук. Он принадлежал Ли. В нем подсказки!

– Подсказки, тети, ноутбуки! – не мог поверить Иваныч в происходящее. – Ладно, – согласился он. – Я свяжусь с агентом. Узнаю, что можно сделать по твоему запросу.

– А я раздобуду ноутбук. Он спрятан в надежном месте.

– Хорошо, Нэл. Кайл и Рудо помогут тебе.

– Выходим на рассвете. – поднялся со стула Кайл и первым вышел из кабинета Иваныча.

Нэл спешила за ним вдоль рельсов подземки.

– Слушай, Кайл. Я не специально соврала про кожу. Ты бы не поверил мне. Смит тем более.

– А ты еще много о чем врешь? Скажи лучше сразу.

Он остановился и Нэл ударилась вытянутыми руками в его спину. Она была в перчатках, а он в коже. Кайл не шелохнулся. Нэл тоже не была напугана. Наоборот, она могла бы срикошетить от него еще парочку раз – так это было странно, но в тоже время необычно и даже… приятно.

– Не особо много, – ответила Нэл про свою ложь.

Ощущение рикошета от чьего-то тела было будоражащим и новым. Ли не позволяла им прикасаться друг к другу даже в перчатках.

Кайл обернулся, и Нэл поспешила уточнить:

– Я не вру. Я просто молчу.

– Как удобно.

– Ну прости! Я не умею общаться. Жила в норе семнадцать лет и болтала только с конем!

– А так и не скажешь. Мы находили дикарей, которые не могли двух слов связать. Это они семнадцать лет молчали. Но точно не ты.

– Я много читала. И вообще, не обязана оправдываться – умная я или дура! Какой хочу, такой и буду. Сама решу умничать мне или тупить! Слышишь!

Кайл ушел вперед по проходу еще на слове «дура», но Нэл продолжала стоять на своем. Знать много слов – еще не означало умение общаться. Что она могла знать про дружбу? Или про доверие? Ну ничего. Если Нэл и дура, то вот Сильвия всегда была умной. Пятьдесят от одной, пятьдесят от другой плюс генетика полоумного деда – как-нибудь она приживется в этом новом мире людей.

В коридоре, где располагались комнаты штабных, свет горел ярче. Проходы здесь были шире, а двери украшены хозяевами. Кто-то повесил себе рождественский венок, кто-то шестнадцать подков. На одной из был прибит ковер с узорами, а была еще одна сплошь в табличках «не входить», «убьет», «добрая собака, злой хозяин».

– Здесь живет Рудо, – заметил Кайл, как она смотрит на дверь с табличками. – Он двушник. Смит его спас. Он каждого спас так или иначе. Помнишь Лею на эскалаторе?

– С блокиратором на затылке. Да помню.

– Она нравится Рудо. Трудно представить, но что-то между ними, кажется есть.

– Что есть? – не понимала Нэл, – соперничество что-ли? Кто быстрее загонит кабана?

– Скорее флирт. Романтика.

– Это еще что?

– В твоих умных книжках об этом не пишут?

– Я читала о выживании. Физику и химию зубрила, а не сказочки минусовых. Всего этого, – остановилась она возле двери, на которой висел замызганный старый плакат обнимающейся пары, – нет и не будет.

– Твоя кожа, – сказал он.

– А что с ней?

– Не комбинезон, а твоя настоящая. Я почувствовал, когда ты врезалась мне в спину, какие у тебя горячие руки.

– Они всегда такие. С рождения. Зато я никогда не мерзну и быстро сохну под дождем. Удобно и полезно, когда выживаешь в лесу.

Кайл открыл дверь в комнату, которая еще не была занята.

– Проходи. Тебе сюда.

– Ничего себе!

Сначала Нэл показалась, что это была не дверь, а портал. Она словно оказалась на берегу океана. Всю стену от пола до потолка занимал рисунок пляжа, кудри мягких волн, пальмовые поклоны, треугольники чаек.

– Красиво. Как же это красиво…

– Спасибо, – ответила Кайл.

– Ты что? Это ты нарисовал? Конечно… океан, о котором мечтаешь. Смит же говорил.

– Эй, Кайл! – услышала она голос из-за двери, – опять рисунок правишь? Ой, здрасти…

В комнату заглянул парень в защитной второй коже и даже с опущенным на лицо экраном. В Штабе по наблюдениям Нэл так никто не делал. Все переодевались из кожи во что-то более удобное.

– Привет! Я Нэл.

– А я… Сру… в смысле Рудо! Ты новенькая? Ты точно не внедренная комиссарша?

– Иваныч поговорил с ней. С сегодняшнего дня, Нэл одна из нас.

Кайл чувствовал, как Рудо пялится на нарушение – дистанция между ним и Нэл была всего метр, а не три.

– Хорошо, да, я понял. Ну, супер! Не опаздывайте на ужин. Сегодня я готовил.

Рудо поспешил уйти. Он не рискнул зайти туда, где уже набилась толпа.

– Рудо не снимает вторую кожу. Двушников с детства муштруют в Секторе, чтобы не снимали.

– А я не люблю кожу. Предпочитаю минусовую одежду.

– В Штабе огромное хранилище людских шмоток. Годами сносим туда мало-мальски полезное с городских островов. Вот там, в конце коридора. Ужин в зале справа от атриума. Когда хочешь можешь приходить. Подъем завтра в семь.

Он собирался выйти и закрыть дверь.

– А книги у вас есть? – спросила Нэл. Она села на пол, прислоняясь к океанской глади. Кайл прикрыл за собой дверь и сел возле нее.

– Целая библиотека.

– Ты знаешь, что такое Ракиура?

– Ракиура? Впервые слышу. Это важно?

– Не знаю. Не люблю чего-то не знать.

Кайл рассмеялся:

– Ты что, Нестора цитируешь?

– Я его ненавижу, – произнесла безо всякой эмоции, повторяя эту фразу теперь слишком часто.