Элла Чак - Единичка. Мир, где каждое прикосновение отнимает год жизни

Шуршали увядшие по углам листья. Юркнула полёвка. Над головой беспокоились потревоженные в гнездах сипухи. Где-то по стене струился ручеёк сочившейся влаги. Втянув прохладный воздух носом, Сильвия ощутила запах гниения, плесени, грибов.

– Зачем тратить два ведра краски на координаты заплесневелой парковки?

Она открыла глаза и пошла вниз по цементной петле, уводящей ее вглубь. Впереди уже скоро замаячил тусклый желтый свет.

– Эй! Кто-нибудь меня слышит?

На всякий случай она выставила перед собой клинок.

Сильвия услышала пыхтение древнего генератора, а сквозь него голос:

– Красота ж какая! – отозвался старческий хрип недавнего знакомого с черепашьей шеей и редкими седыми усами.

Одет он был в желтую порванную футболку и потрепанные синие штаны минусовых. Такие назывались то ли «йинсы», то ли «ждинсы». Сильвия точно не помнила.

Дедок всматривался в выставленный в его сторону клинок. Он сидел на велосипеде и еле-еле крутил педали:

– Длина миллиметров сто тридцать? Стабилизированное дерево в рукояти, кованая сталь. Твердость по шкале Роквелла, поди, шестьдесят?

– Шестьдесят два… – опомнилась Сильвия, – вы украли мою вторую кожу! Верните!

– А ты не украла? А, внучка?

На слове «внучка» Сильвия вздрогнула. Ей не повезло застать даже родителей, не то, что бабушек и дедушек. Впрочем, как и всем остальным.

– Как ты ушла от красных жаб? А, рыжая? Говори!

– Каких еще жаб? – переспросила она.

– Ну этих, летающих в консервных банках! Вторая кожа комиссаров Сектора красного цвета, прям кричит, что ядовитые. И по людям стреляют сетками, словно липкими языками. Жабы и есть! Ядовитые красные жабы! Так их кличут.

– Я штабным расскажу. Ведите меня к ним!

– А! – обрадовался старик, – так иди, – кивнул он в сторону выхода. – Это тебе не Штаб.

– А что тогда? Вы кто?

– Я-то… Я-то Вмешатель, внучка. Когда-то помогал штабным вмешивать липовые кода в Систему. Лазутчики штабных проникают в Сектор и шпионят на Штаб. Устраивают диверсии. Славное было времечко! Людей тогда еще поболе встречалось-то. Двушники были редкостью, а штабные захаживали ко мне раз в месяц точно.

– А сейчас?

– Сейчас?.. – задумался дед, – ты первая за пять лет. Видать, все кому был нужен липовый код, уже вмешаны в Систему. Ее придумал один гениальный ученый. Нестором его кликали. О нем-то слыхала?

– Так… немного, – пожала плечами Сильвия. – Значит, это не Штаб. А где же он?

– Иди-ка подсоби. Умаялся. Покрути-ка ты!

Старик слез с велосипеда. Его желтая футболка пропиталась на спине потом. На руках не было перчаток. Сильвия сразу заметила это, еще от входа. Почему не боится? Слишком редко встречает выживших? Он не боялся даже ее, вооруженную и полную сил. К тому же обиженную за кражу второй кожи тети Ли.

– Крути! Зарядишь генератор, кипятков к чаю заварю. – подсказывал он жестами, что делать. Сразу понял, девчонка никогда раньше не каталась на велике.

Сильвия забралась на сиденье:

– Вы говорили про липовые кода. А зачем они?

– Те, кто не опался комиссарам Сектора организовали Штаб повстанцев. Лет двадцать назад. Они саботируют их. Воруют двушников и вторую кожу. Со временем мой прототип придумал, как вмешать липовый код в искусственный интеллект Системы.

– Ваш кто?

– Прототип. Ну тот, из чьей крови меня создали.

– Вы что? Клон?

– Двушник, внучка. Двушниками нас называют. Меня создал прототип, а не Сектор. Оттуда я бы не сбежал. Он отдал мне всю свою память, и продолжаю теперь его дело.

– А что, память можно не отдать?

– Можно! Двушника можно создать любого возраста. Отдать ему свою память или нет. Всю или частично. Вот я – Воеводин. Воеводин Семен Михайлович. Двушник известного следователя минусовых. Это в его кабинете ты метку нашла. Воеводин служил в том ведомстве когда-то.

– Там одни скелеты.

– Везде одни скелеты.

– Значит, это конец? Вы не Штаб, а других координат у меня нет.

– Все имеет начало. И все имеет конец.

– Ненавижу эту фразу! – крутила Сильвия педали со всей яростью, что испытывала к своему деду.

Старик, не отрывая взгляда смотрел на Сильвию. Что-то серебристое метнулось мимо ее уха. За спиной раздалось глухое эхо вошедшего в дерево клинка по самую рукоять.

Старый двушник подзабыл, что ему давно не шестьдесят восемь. Тремор и слабое зрение направили нож мимо. Воеводин промазал.

– Вы чего?!

Сильвия повалилась на бок вместе с велосипедом:

– Я же спасла вас! Спасла от комиссаров!

– Ты – жаба! Твой геном в Системе! Я проверил вторую кожу. В нее вшита кодировка сотрудника Сектора! Ли-Св-Ис 09—18/семь, это твой код, жаба?! Ты одна из них! Одна из Лидеров! Только их геном внутри искусственного интеллекта, чтобы управлять.

– Какой геном?! – не понимала Сильвия, что пошло не так.

Кажется совсем все. Два дня назад, когда не стало Ли, все шло не так. Вместо Штаба – старая парковка. Вместо помощи – сумасшедший старик. Как-будто ей Нестора было мало! Или сейчас все выжившие с приветом?

– Это вторая кожа моей тети! Ли помогала Штабу! Вы не знали, а она перепутала все их формулы, чтобы лаборатория не получила бету-два!

– Лисвис – главный химик. Не ври мне! Слишком умная для дикарки, чтобы формулы беты знать!

– Она… Ее отец Нестор! Она знала много наук!

– Нестор? – забегали зрачки Воеводина. – Мой прототип знал Нестора. Это его фраза – все имеет начало и все…

– Я знаю! Ненавижу эту фразу!

– Где Лисвис? Почему у тебя ее кожа?

– В земле! – выкрикнула Сильвия, – ей исполнилось сорок. Она вернулась, чтобы отдать мне вторую кожу… Я думал, здесь Штаб.

– А здесь только дряхлый старик, да внучка. – вздохнул он, – ты прости за нож. Я никому не доверяю. А жабы теперь повсюду.

– Проехали, – поднялась Сильвия, приворачивая оторванную в падении рукоять руля. То она вывалилась с подоконника желтого дома, то со спины коня, то с велосипеда. Не слишком ли часто она стала падать?

– Постой-ка…

Засуетившись, Воеводин обогнул стол, приближаясь к ней:

– Часы! – ткнул он пальцем в запястье. – Откуда?

– Из желтого дома. На полу там валялись в комнате с вашей геометкой.

– Да, да! Это его часы! Воеводина! «Ракиура», – произнес он, пока Сильвия расстегивала ремешок. – Ну точно!

– Что значит это слово?

– Понятия не имею!

– Но у вас же его память! Вся!

– Вот кроме только этого. Ракиура – не моя головная боль. Но я помню, как карябал каждую из этих букв. А теперь, теперь я тебе код накарябаю.

– Обойдусь! – отшатнулась Сильвия, сжимая часы.

– Нет, внучка! Не обойдешься. Я придумаю новый код. Вмешаю его в Систему и, если тебя схватят, ты будешь добавлена в ИИ.

– А зачем мне это?

– Система не увидит в тебе врага. Она тебя узнает.