Петр Ингвин - Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

– Намного больше, – кивнул я. – Главное – не заходить далеко вглубь, там бывает очень глубоко. Вот если бы они текли, как Большая вода…

– Наслышана, как вы на Большой воде пожирателей прогнали. Хорошо придумали с человолками. Теперь придумайте, как вернуть население долины в лоно единой власти, желательно тоже без жертв.

Сердце екнуло. Начинается.

– Армию через гору не переправить. – Теперь я не прятал взгляд, а смотрел прямо в лицо, от которого веяло смертельной опасностью. – Только один из многих переберется, и то, если будет без оружия, чтобы ничего не мешало и чтобы легче было цепляться за скалы.

– Сколько людей живет в долине?

– Много. Десятки десятков.

– Сколько воинов?

– Любой умеет обращаться с оружием.

Слово «мужчина» после «любой» я добавлять не стал. Так выгялдело страшнее.

– Чем вооружены жители?

– Металла нет, в ходу каменные топоры, дубины, копья и гнуки со стрелами. У метательного оружия все наконечники тоже из обработанного камня.

Царица выудила главное:

– У вас в ходу запрещенное оружие? – В голосе лязгнули металлические нотки.

– С каменным наконечником оно не пробьет настоящих доспехов, а человолков, если сунутся, поражает издалека. Если его запретить, то всех съедят.

Верховная царица на секунду задумалась.

– Как в долине расположены гарнизоны?

– Какие гарнизоны? – Я позволил себе улыбнуться. – Каждый сам себе воин. Воевать не с кем, поэтому оружие почти не используется.

– Почти?

– Иногда человолчья стая забредает.

Объяснение царицу удовлетворило.

– Сколько в долине всадников, готовых достаточно быстро выступить против внешнего неприятеля? – продолжился допрос.

– Конницы нет вообще, так как нет коней, а также волков и других животных. Всех выбили задолго до нашего рождения.

– Как по-твоему, сколько войск и с каким вооружением необходимо, чтобы привести долину под руку истинной власти?

А сейчас нужно повертеться ужом на сковородке. Долинники должны выглядеть безопасным неагрессивным соседом, но с таким учетом, что завоевать их сложно, почти невозможно, а главное – не нужно.

– С нынешним отрядом, – я обвел рукой царскую охрану, – можно уничтожить всех бойцов долины, но тогда там вовсе не останется населения, и некого будет приводить под вашу руку. У защитников нет даже кожаной амуниции вроде рыкцарской. Воин в доспехах пройдет сквозь вооруженных местных как сквозь туман, от каменного оружия защитит бронза, а местных от меча и копья ничего не спасет. Но главное: захотят ли покоренные подчиниться тому, кто начнет с убийства?

– Рассуждаешь правильно, это хорошо. Плохо, что рассуждаешь о том, что тебя не касается. Как у вас передают сигнал опасности? К примеру, о тех же человолках.

– Дозорные разводят дымные костры.

– Дозорные есть везде, по всему периметру долины?

– По пи-ри-ме-тру? – Вряд ли в долине знали такое слово. Нужно быть начеку.

– Я справшиваю – они расположены вдоль всей границы?

– Конечно.

– Зачем? – Взор царицы сказал: вот ты и попался, голубчик. – По твоим словам, проходимо только одно место на одной горе.

– Долинники не знают, где именно горы проходимы, они вообще не знают о проходимости, они считают, что человолки появляются волшебным образом, а стая подкрепляет эту веру, когда, попав на ту сторону, проходит в облаках по верху гор и потом спускается с разных сторон. Отряд, в котором были мы с Юлианом, нашел переход только потому, что преследовал стаю по пятам. А из всего отряда, повторю, выжили всего двое.

– Значит, переходить гору нужно в тумане облаков, когда не видно. Хорошо. Ответь еще на такой вопрос: можно ли обмануть дозорных, если развести костер в одном месте, а с войском в облаках зайти с другой?

Ей понравилось выражение «в облаках», она дважды повторила его, словно заклинание. Теперь мне предстояло как-то отговорить летать тех, кто рожден ползать.

Такой возможности мне не предоставили, царица обратилась к Томе:

– Сейчас твои невесторы из неведомой долины отведут туда мою армию. – Вскинутая рука царицы остановила готовый сорваться вопрос. – Ты не пойдешь с ними. Не дело цариссы лазать по скалам, подставляясь под стрелы. Собственно, даже двое не нужны, лучше, если поведет один. Этот.

Взгляд-клинок резанул по живому. Меня внутренне содрогнуло, скрутило и выпотрошило, но другого и не подразумевалось. Кто, если не я? Юлиан-то отведет, но с каким результатом? В общем, даже хорошо, что я. Как бы мне от того ни было плохо.

Юлиан переглянулся с Томой. У нее на лице читалось облегчение.

– А чтобы твой дружок чего-то не отчебучил, когда окажется в родных краях, вы дождетесь его под присмотром десятки децибала Евпатия.

Один из царберов, отличавшийся от соратников более пышным султаном на шлеме и мечом, похожим на двуручный, сдержанно кивнул.

– Прости мое недоверие, но ты на моем месте разве не поступила бы так же? – Царица дружелюбно улыбнулась.

– Вот откуда она свалилась.

– Кто?

– Девка, у тела которой сидел парень. Тот, которого юная царисса на церемонии порезала.

Я понял, что царберы говорили о Хлысте. Ива сорвалась и погибла, а он спустился за ней и был схвачен. Чтоб они все отсюда грохнулись!

Над нами нависал уступ, состоявший из нескольких выдающихся вперед покатых карнизов. К нему вели почти отвесные стенки с трещинами и выпуклостями, за которые с трудом цеплялись пальцы. Ноги соскальзывали, из-под подошв сыпались мелкие камни, и казалось, что вслед неминуемо полетим и мы сами. Вершина была уже близко. Всего один хороший рывок, и глазам тех, кто доберется, откроется вид на долину. Но сил почти не осталось. «Глаза боятся, руки делают» – на протяжении многих часов это был единственный принцип, с помощью которого передвигалось звенящее бронзой воинство. Мы карабкались по казавшимся неприступными скалам, и вперед вело только знание, что обратного пути нет. Меня вел страх смерти, царберов – приказ, невыполнение которого тоже грозило смертью, причем позорной и предельно мучительной. Вот и получалось, что проще убиться самому, чем положиться на изощренную фантазию царицы и сестричества.

Одно дело взбираться здесь в обличье тренированного ежедневной растяжкой человолка, чувствуя камень всей кожей, совсем другое – в полном доспехе и вооружении. Царберы несли мечи, копья и огромные прямоугольные щиты, а их доспехи были не сравнимы с моими – никаких голых локтей или коленей, защита везде, причем защита абсолютная, не пробиваемая ни мечом, ни стрелой. Одна проблема: танки не созданы лазать по горам. А сопровождавшие меня двуногие танки выполняли дополнительную роль грузовиков, в любую секунду рисковавших превратиться в самосвалы – за плечами каждого висел мешок с вещами и провизией. То, что по земле возили лошади, здесь поднимали на своих плечах.