Александр Лютиков - Млечные истории I

– Да уж. Интересный случай. Поистине у каждой местности свои особенности, – сделал заключение Шрамган, дослушав рассказ.

– Там, откуда ты родом, разве медведей совсем нет? – поинтересовался царь.

– Медведей нет, зато тигры есть. С тигром если близко встретился, то скорее всего твоей жизни настаёт внезапный конец.

– Огромная оранжевая кошка с чёрными полосками?

– Нет. Огромная чёрная кошка с оранжевыми полосками. Тебе выше живота будет. Голова как наши две. И клыки торчат наружу, даже когда пасть закрыта.

– Я видел тигра на рисунках, – Фрагуст посмотрел на пробегавшего мимо Колба, примерно сравнивая, насколько размерами больше его может быть воображаемый тигр.

– У вискандцев тигр больших денег стоит, когда работорговцы из-за морей привозят.

– Поймать-то его как? Клетки-ловушки расставляют?

– Ну да. Больше нет способов, – Шрамган утвердительно покачал головой. – На гладиаторских боях, если на афише тигр нарисован, цена входа на арену резко подскакивает. На такие схватки смертников обычно выставляют. Приговорённым преступникам дают малый шанс на выживание. Но по большей части, это как вид казни получается.

– Казнят с выручкой. Вот вискандцы, чтоб их жабы рогатые забрали, даже на казнях им надо денег урвать, – осуждающе высказался Фрагуст.

– Но ещё больше, – продолжал Шрамган, – воротилы от публичных зрелищ мечтают мамонта на арену вывести. Тот огромный новый стадион в столице построен уже с учётом, что когда-нибудь такое может и сбудется. Уверяю тебя, даже при цене входа втрое дороже, трибуны будут битком заполнены.

– Поганцы.

– Ты вот тигра видел на рисунке, и я не знаю, хорош ли был тот рисунок, а мне на песке палкой очертания мамонта рисовали, оттого представления очень скудные. Говорят, совсем большой. Белый, лохматый. Но особенно непонятен этот длинный нос, что кишкой до земли. И почему они только в Сагарии есть? Почему в Даксарии их нет?

– Да их вообще мало, – царь снова махнул рукой. – Если бы они тысячами бродили, то и к нам бы забрели. Мамонты стадами живут. Сагарцы как-то взялись примерно подсчитать их общее количество, в результате и сотни не насчитали. В Сагарии убийство мамонта теперь запрещено под страхом тяжких наказаний. Если этого не сделать, мамонты вскоре совсем с земли исчезнут. Шкура и бивни их ценятся. На открытой местности мамонта не завалить. Раненый и злой, он всех растопчет. И быстро его не убить. Нужно постараться, чтобы он провалился в большую яму, из которой не выбраться, и сверху длинными кольями заколоть. При этом не повреждая шкуру на спине и боках. Но знаешь, что в мамонтах самое поразительное! Царь сагарский Криян рассказывал, когда наведывался к нам после гибели моего отца.

– Что?

– Есть основания полагать, что они поддаются приручению. Представляешь!

– Хм… Интересно.

– Вискандцы к сагарцам приплывали, просили разрешения поймать одного самца и двух самок. Криян их послал подальше. Молодец, правильно поступил.

– А как вискандцы смогли бы мамонтов к себе переправить? – усомнился воевода. – Такой ведь галеру перевернёт, к дьяволам морским.

– Вот чего не знаю, того не знаю. Значит, были у них какие-то наработки на этот счёт.

Какое-то время ехали молча. По затронутым темам вроде всё сказали, а новая тема для разговора не появилась. Фрагуст достал из-за пазухи трубку, подержал её во рту. Пожалел, что нет пока возможности её раскурить и убрал обратно. Шрамган попил воды из кожаного бурдюка.

– Ты признайся мне, – вдруг произнёс Фрагуст, внимательно посмотрев на воеводу, – рад ли, что теперь в Даксарии живёшь? Что судьба так повернулась. Про Вискандию понятно – ты там в неволе был. А про родину твою сказать… м-м… извини конечно, но люди на землях, где ты на свет появился, мягко сказать, малоразвиты. Живут племенами, огонь с помощью деревяшек добывают, нет каменного строительства, нет железа, лошадей не используют. А сейчас ты в развитом мире. Хорошая страна. И скажу откровенно, народ тебя уже успел полюбить. Так рад ли ты этому? Мне это важно. Скажи начистоту.

– Что из Вискандии в Даксарию сбежал, рад. Естественно, не жалею. Моя жизнь преобразилась. Я о Даксарии мало чего знал. Честно говоря, не ожидал, что обо мне здесь уже были наслышаны и так хорошо отнесутся. Мне здесь нравится.

– Примерно что-то подобное я и хотел от тебя услышать, – царь по-дружески ткнул кулаком в плечо воеводе.

– И таких друзей, как ты с Сермягом, у меня никогда не было, – добавил Шрамган.

Фрагуст остановил коня, развернул назад и крикнул:

– Сермяг! А не налить ли нам по полчарочки? Повод есть. И у Шрама внутри какие-то волны.

– Если заречёмся, что до приготовленной рыбы, лежащей на столе, больше ни-ни… то можно, – последовал ответ.

– Сермяг, хоть бы раз от тебя что-нибудь неправильное услышать, – отметил Шрамган.

Друзья сделали короткую весёлую остановку.

Вообще-то «Сермяг» ненастоящее имя. Это прозвище, перешедшее со временем в категорию имён. Просто с каких-то пор все (кроме матери) стали называли его только так. Постепенно привязалось и определённо неспроста. Причиной послужила почти закономерность: когда Сермяг что-то говорит, в сущности это всегда оказывается истиной. Ну, может быть, за каким-нибудь совсем уж малым исключением и в несерьёзном вопросе. Если чего-то не знает, то в таком случае он и не говорит. Сам Сермяг новому имени не противился, так как оно приятно ему на слух. А во-вторых, то, изначальное имя, данное при рождении, наоборот, ему не очень-то нравилось. Настоящее имя, признаться, мало уж кто и помнит, лишь самые близкие. А мать продолжала звать его только тем именем, коим когда-то они с отцом его нарекли.

Отца своего Сермяг не помнит. Грудным ребёнком был, когда тот погиб. Примерный портрет перед глазами имеется, но… то ли он сам себе его нарисовал со слов людей, знавших отца, то ли младенческий взгляд хоть что-то всё-таки сумел запечатлеть. Отец Сермяга – герой Даксарии, посмертно. В ходе Первой большой битвы с вискандцами, ценой собственной жизни он спас действующего царя от неминуемого плена. Царём тогда был дед нынешнего Фрагуста по имени Вапеш. Или, как прозвали его в народе, Вапеш Долголет. Прозвали так, потому что рекорд установил в царской династии по долгожительству, а заодно и по сроку правления. Во всей истории даксарской государственности Вапеш был седьмым по счёту царём. Прожил пятьдесят три года.

(Опять же, пятьдесят три это для данной планеты. А та далёкая планета, с родственной формой жизни и упомянутая в дополнении выше, за такой же промежуток времени совершает семьдесят семь оборотов вокруг своей звезды.)

Словом, в битве той, где первый раз генеральным сражением сошлись даксары с вискандцами, так приключилось, что царь в крайне опасное место попал, да там ещё и без коня остался. Решили конницей вискандскую фалангу обогнуть и с краю, в тыльной части, боевые порядки им там расстроить. Царь конницу за собой повёл, а вовремя не смог выскочить из атаки и его затянуло в гущу баталии. И на общую даксарскую беду, вискандцев этот манёвр ничуть не удивил. Они будто ожидали чего-то подобного. Как позже выяснилось, у них специально обученное подразделение к тому времени появилось. Лучшие из лучших, самые искусные бойцы, элита войска, спецназ. Эти воины рассредоточены на поле битвы вразнобой и как фантомы появляются вдруг в самом необходимом месте. Начинают грамотно координировать действия остальных и подают пример личной отвагой. В общем, атака та полной суматохой среди нападавших закончилась.