Александр Лютиков - Млечные истории I

– Тут я пока промолчу. Вижу, вам сейчас и этого хватит, – ответил Сермяг. – Скажу лишь: спрашивал я у людей, которые очень далеко ходили. Ничего такого там они не замечали.

– Сермяг, ну вот я родился очень далеко отсюда, – Шрамган тоже оправился от смеха. – Ещё дальше, чем те, у которых ты спрашивал. Отлично всё помню. Ходили прямо. Давай как-нибудь снарядим корабль, поплывём! Может и сможем отыскать мои родные места. Уж тебе ли не будет интересно. Фрагу диковин всяких заморских привезём. Тигра, например.

Понятное дело, про путешествие было сказано не всерьёз.

– Э-э! Ну-ка, ну-ка! Устроили тут! – возмутился Фрагуст. – Я здесь царь или кто? Засобирались! Не будет такого. Одного меня оставить?! Что, с дерева упали? Шиш там вас вискандские галеры мимо себя пропустят. Размечтались. Захватят, всё отнимут вместе с кораблём. А потом, вон как батю.

– Это я так, Фраг, в мечтах. Не гоняй. Хотя очень хочется в родной деревне оказаться. Мать увидеть… может быть. Да много кого повидать. Меня вот только признать теперь сложно. По знакомым местам прогуляться. Каждое дерево, каждый камень, речка рядом – всё в памяти. Эх! Даже примерно не представляю, где свою родину искать. Правда, шансы узнать ещё имеются… Но с этим шаром, Сермяг, ты перегнул неслабо.

– Конечно! – Фрагуст поспешил вернуть тему о шаре, чтоб поскорей уйти от темы морских путешествий. – Тогда бы и горизонт закруглялся.

– А ты залезь на гору и оттуда посмотри, – возразил Сермяг.

– И что? Это вот ты прошлым годом, в конце лета, в горы уходил, восемь дней где-то шастал… Так ты до самого верха залезал что ли?

– Ну не до самого. Мне хватило того, докуда долез. Взбираться ещё выше – становилось уже трудно дышать.

– Сейчас скажет, что закругляется, – Шрамган внимательно смотрел на Сермяга.

– Мне показалось, что да. Еле заметно, но закругляется. Жаль, линейки с собой не было. У меня есть такая, на маховую сажень. Ещё раз говорю: если иметь в виду невообразимо большой шар, многие вопросы отпадают. И я вам тут сейчас ничего не доказываю. У меня у самого вопросов столько, что башки не хватает.

– Ну, сам посуди, Сермяг, – решил привести кое-какие свои толкования воевода. – Есть верх, есть низ. Вот если яблоко на стол положить, оно кататься будет. С края скатится, упадёт. А шар твой, он где? В воздухе висит? И что на той стороне шара, снизу? Деревья вверх корнями, верхушками вниз растут? И птицы спиной к земле летают?

– Бред какой-то, – присоединился Фрагуст. – Реки, моря… вся вода утекла бы. А без воды и деревья не растут, и вообще ничего не может быть.

– Ладно! Уломали. Сейчас буду содержимое ваших голов дальше плющить. Приготовьтесь, – с заманчивой хитрецой Сермяг посмотрел на друзей.

– Так, подожди! Сбегаю ещё за кувшином. Чувствую, надо будет сразу внутренности-то наших голов смазать, – царь, словно мальчик на побегушках, быстро сгонял до избы. На обратном пути, ещё не добежав до стола, громко сказал: – Теперь давай!

– Так вот, вопросы верха и низа тоже более-менее находят ответы, если вообразить, что всё, где бы оно ни находилось, падает в сторону центра этого шара. То есть низ со всех сторон сходится в одну точку, а верх, наоборот, расходится во все стороны.

Фрагуст повернул взгляд на Шрамгана:

– Ты всё понял?

Тот лишь присвистнул.

А Сермяг ещё добавил:

– Там, на другой стороне шара, птицы летают так же, как и у нас. Переверните шар. Сейчас кто-то там сидит и думает, что это он наверху, а мы снизу.

– Ещё не легче, – Фрагуст разлил по чаркам остатки прежнего кувшина и доразлил из нового. – Слушай, твоя разумность иногда доходит до сумасшествия. Может, там, на горе, к тебе иноземцы прилетали? На лодке с крыльями. На-ка лучше нашего!

Царь пододвинул чарку.

– Ага! Значит, вспомнилось как-никак про тот остров, – посмеялся Сермяг.

– Не-не, ты что! Тебя, даже если ты сдвинешься умом, мы никуда не отправим.

– И на том спасибо.

Ритуал потребления горлодёрки повторился, нисколько не отличаясь от всех предыдущих разов. После чего у царя дошло-таки дело до раскуривания трубки и он подошёл к костровищу зажечь приготовленную лучину.

– По твоим суждениям, если я пойду, допустим, вон туда, – сказал Шрамган и наобум махнул рукой, – буду идти, идти, идти… то когда-нибудь я появлюсь здесь с обратной стороны?

– О как! Ну, белибердень же полная, Сермяг! – воскликнул Фрагуст, разогнувшись с зажжённой лучиной в руке.

– Возможно. Но я же не утверждаю, что так и есть на самом деле. Я лишь предполагаю. Но вопросы-то и в самом деле хоть как-то по полочкам начинают раскладываться. При этом самому не верится. Столько уже всего передумано.

– Может, у тебя и раскладывается, а у меня сейчас полная каша, – Фрагуст вернулся к столу, раскуривая трубку. – Колб, а у тебя? – потрепал пса за ушами.

Колб прижмурился, сложил уши и задрал нос.

День давно уже перевалил за половину и двинулся в сторону вечера. Полуденное тепло пошло на спад. Светило над краем угора подбиралось к гребню западных гор. Костёр потрескивал поленьями. Дым, не шарахаясь по сторонам, уходил вверх. Над берегом резвилась пернатая мелочь. Иногда слышалось, как шальная рыбина плеснётся в реке.

Фрагуст стоял молча, почти без движений, лишь струйками выпускал дым в небо, взгляд тоже был направлен вверх.

Вместе с дымом выскочило короткое:

– М-да.

Двинулся в сторону берега. Пройдя костровище, остановился и повернулся, посмотрев на Сермяга:

– Послушай, друг мой премногодумный. Твои эти догадки, они непонятное только дальше отодвигают. Было непонятно тут, недалеко… А теперь, как ты говоришь, у тебя тут разложилось. Так, леший задери, теперь стало непонятно там дальше. Да ещё сложнее, ещё невообразимее. Без твоего этого шара… вот оно, здесь, плоское… смотри и не понимай. И это проще. А ты нагородил нам, и теперь не понимай дальше и больше, чем было.

– Фраг, ты уже сам говоришь непонятно. Повторить то сможешь, чего наплёл? – прозвучало очередное подшучивание от Шрамгана.

– Смогу. Наверное. Да ну вас! Пойду ловушки проверю.

Царь пошёл к реке, туда, где мостки над водой. Колб увязался за ним. Воевода и будоражитель умов остались сидеть друг напротив друга.

– Слышь, Сермяг, ты сегодня сам себя превзошёл. Правильно, хоть и запутанно, Фраг сказал – нагородил ты нам чего-то запредельного. Может, это и есть то самое, неправильное, что наконец-то довелось от тебя услышать? – криво улыбнулся Шрамган. – Что и думать, не знаю. Нужно время.

Сермяг, подавшись вперёд, вытянул правую руку. Положил её на плечо товарища. Тот сделал тоже самое, зеркально.

– Мне не с кем поделиться думами, кроме вас двоих, – сказал Сермяг, глядя другу прямо в глаза. – Терпите. У меня ещё много чего есть. На разные темы.