Алиса Буйских - Петля Мёбиуса

– А воины зачем? Мы разве с кем-то воюем? Чем они занимаются?

– Да нет, войны как таковой нет. Обычно так, стычки небольшие. За каждым не уследишь, никаких Ата не хватит, вот разбойники на дорогах и появляются время от времени. Поэтому воины нужны, как же без них сохранять порядок.

– А торговцы, чему же их учить? Торговать все умеют. Купил подешевле, продал подороже.

– Ну, это само собой, – рассмеялся Арне. – Но ведь есть ещё знания: о дорогах, товарах, да много о чём. Знания о нашем мире, наконец. Уннумет, они и подсказывают: иногда короткий путь для каравана, иногда камень пути укажут. Расскажут про дальние страны, про чудеса, подскажут, где взять редкие товары. Так, ненавязчиво, по мелочам, тихонько, незаметно, чтобы интерес разбудить, и вроде как сами люди до всего дошли.

– А вот ты сказал, кузнецы. У нас тоже в деревне кузнец один есть, он тоже в городе как бы учился, а потом вернулся и сейчас сам ученика взял. Так тот, выходит, у уннумет учиться не будет?

– Нет, почему же. Обучит кузнец его своему ремеслу. А уннумет потом какой-нибудь секрет мастерства подскажут, как бы невзначай на ушко шепнут. И станет он лучшим в округе. Да там мало ли чего ещё кузнецу нужно: металл какой-нибудь особый или ещё чего.

– А вот Марен?.. Зачем он это всё сделал? На село наше напал…

– Не знаю. Власти захотел. Хотя… не знаю.

– А я ему зачем понадобился?

– Ну, это понятно, ты ему просто под руку попался, и он, когда на тебя посмотрел, сразу решил в ученики себе взять. А ты ломаешься. Обидно. Но он бы тебя всё равно уговорил. Подослал бы кого-нибудь. Всё равно бы ты к нему пришёл. Уннумет – они это умеют. Но это не твоя судьба.

– А вот Ата зачем ему была нужна? Девчонок ведь в ученики не берут.

– Почему не берут? Всех могут взять, были бы способности. Но с Атой тут другое. Ату – её ведь в ученики действительно не возьмёшь. Она АТА! Это я и сам никак не пойму. Неужели думает, что сможет контролировать и с её помощью что-то сделать? Нет, ерунда! Не мог он такую глупость совершить. Не понимаю, – Арне замолчал.

– А с мамой моей что стало, как ты думаешь? – внезапно вспомнил паренёк; ему стало стыдно, что за всеми этими событиями он совсем забыл о ней.

Арне посмотрел на него внимательно:

– Да я думаю, всё в порядке с ней. Тебя ищет. Эйрику поселян так просто убивать никто не позволит. Начнёт такое делать, тут за него сразу всерьёз возьмутся и прижмут. Так что старосту он, конечно, убрал, а вот остальные, я думаю, живы все. Поколотили, оглушили, бока намяли, не без того, но не убили. Это вряд ли.

Высокие мачтовые сосны чуть шумели под налетавшими порывами ветра, вздыбив свои кроны на глинисто-красноватых голых стволах куда-то в самое небо. Костёр погас, головни сгорели до серебристого пепла, в неясном отблеске углей над головами проступали тёмные корявые ветви. Лесной мрак, густой и беззвучный, стоял кругом. Томительно тянулись нескончаемые ночные часы. Сон к Ните никак не шёл, и он решил ещё спросить:

– А вот ма́рра? Они кто? Тоже уннумет?

Учитель, видимо задумавшийся о своём, вздрогнул:

– Марра?! – он нахмурился. – Охота тебе об этом спрашивать? Совсем ведь не уснёшь.

– Расскажи!

– Марра – это особый отряд. Можно сказать, специальное подразделение из гэмиус. Слышал про таких? Они заняты только одним…

– Убивают людей!

– Нет, на самом деле они никого не убивают. Только приходят за мёртвыми телами, как правило, по ночам, чтобы не пугать людей. Они просто забирают тело умершего человека с собой.

– Зачем? – глаза у Ниты расширились. – Они их жрут?

Ему показалось, что в лесу наступила абсолютная тишина. Даже ветер перестал трепать кроны деревьев.

– Что за глупости! Нет, конечно! Просто тела людей необходимы гэмиус для своих нужд. Гэмиус… как бы тебе правильно объяснить… они не совсем люди, или, даже так – совсем не люди. Ты ведь знаешь, что селяне называют их двойными, «гэмиус» значит «двойной». Можно сказать, это специальная запрограммированная система. Они все объединены в одно целое. Хотя различить отдельных гэмиус не сложно. Особенно на ранних стадиях развития. То есть начинают они с человека, а уж потом постепенно… модифицируются и, сливаясь с компьютерными программами, превращаются… ну, не знаю, как это правильно выразить, ну, в общем, в гэмиус и превращаются.

– Как это? Я не понимаю. Что значит «система»?

– Ну, например, как пчёлы, что ли, или муравьи. Хотя, конечно, не совсем. Но какое-то сходство можно найти. Попробую объяснить иначе. Вот, например, был у меня ученик, и он был настолько хорош, что после обучения гэмиус решили забрать его к себе. Гэмиус всегда стремятся забрать самых лучших. Тогда они считывают всю его информацию в память квантового компьютера, это такая электронная штуковина: все знания, навыки, опыт, всё до последней самой глупой мысли. И создают его копию – инсана́ли. Точнее, даже несколько таких копий.

– А как создают инсанали? Они что, из железа, из дерева?.. Из чего?

– Нет. Тело у них человеческое – для этого и нужны тела умерших людей – а внутри… внутри тоже вроде бы всё человеческое, но встроены специальные чипы. Механизмы такие очень маленькие. Все инсанали абсолютно подобны, но в каждого вносятся какие-то изменения, очень незначительные, так, чтобы человек и не замечал, что что-то изменилось. И это те изменения, которые, по мнению системы, улучшают этого человека, делают его идеальным. И эти инсанали, они помогают человеку, решившему стать гэмиус, подсказывают ему, чтобы он лучше освоился в мире гэмиус. У них для этой цели специальная программа встроена априори.

– Но ты говоришь, они похожи абсолютно друг на друга, а ведь люди умирают другие… разные.

– Ну, это не важно. Для этого тоже используется специальная программа. Тело особым образом перерабатывается, распадается на составные части, расщепляется на отдельные клетки. Повреждённые, больные клетки удаляются, а из остальных, как из конструктора, собирается инсанали, его новое тело, с виду ничем не отличающееся от оригинала.

– Как всё странно! А потом что же?

– Потом, через какое-то время, когда все программы, установленные на инсанали, испытаны, опробованы, проверены, утверждены, он вживляется в тело оригинала, я не знаю, как это практически происходит. Инсанали и человек сливаются, инсанали растворяется в нём, автоматически обновляя его клетки. Или человек в инсанали растворяется, тут уж как считать. И тогда он уже становится гэмиус. И так может происходить много раз, обычно девять. И, в принципе, через несколько десятков или сотен лет все его изначальные клетки уже будут заменены и от того человека практически ничего не останется.

– О, Великие Звёзды! Какой ужас! Я не хочу быть гэмиус! Ни за что!!