Анна Кремпа - Долины Авалона. Книга Первая. Светлый Образ

Пытаясь запомнить, что значит каждый цвет, меня прервал стук в дверь. Шин. Что-то я тут задержался, пожалуй, не стоит так над ней издеваться. Кстати о ней… на дне сундука я нашёл небольшую фотографию: Аарон в приобнимку стоит рядом с этим парнем. Райан по внешности как… простой такой, седоватый подросток, однако, очень счастливый (у него действительно серебристые волосы). Между этими двумя проглядывается родственная нить связи, как у отца и сына, а Шин, тем временем, так же радостно щурится на камеру, находясь около смеющейся Мириам.

Задержав дыхание, я перевернул фото, успев прочитать только “единственные”, ведь после позади открылась дверь, а сестра смотрела на меня с неуверенной опаской. Я не мог ответить ей, что действительно был в порядке после услышанного, увиденного, после всего, в чём успел застрять за такой короткий промежуток времени.

Действуя вслепую, закрываю сундук, оставив фотографию в кармане серых джинс. Мне протянули руку, поднялся, вышел и вздохнул, будто с души упал большой груз. Шин переживала за мою потерянность на лице, но и всё ещё посмеивалась с того, как я не разбираюсь в происходящем. Знала бы она, что это в самом деле естественное поведение.

Пошутив ещё немного и послушав радио, я распознал, что Рэй на самом деле всегда лёгкой души персона, но он бывает очень вспыльчивый и крикливый по мелочам, так как в одиночестве, видать, привык, что громко говорить – не запрет. Ведь Шин удивлялась, почему я такой тихий сегодня. Ну, не я, а Райан. Хотя сегодня он… в буквальном смысле совсем не свой! Над этой фразой посмеялся от души, пусть сестра и не сообразила, почему это действительно забавно.

К нам, как гром среди ясного неба, присоединился хаос звуков разномастных птиц. Снаружи что-то происходило, отчего пришлось очень быстро собраться и выскочить во двор. Кажется, Шинни знала, что это всё означает.

Это было гигантское существо, благородная бурая шерсть на ощупь ощущалась как пух, но концы её оставались жёсткими. Я не мог назвать его животным, потому что я ни разу не видел настолько больших медведей. Самое заметное, что как раз и выдавало отличие от остальных обитателей леса, это символика, нанесенная на шерсть красными линиями и завитками. На лице моём были похожие рисунки, которые удавалось всё это время замечать в лёгких отражениях: от полировки стола или подвесных шкафов в кухне. Даже серые мешковатые джинсы были запачканы рисунками с тем же смыслом, той же краской. Но каково значение этому? Может для отпугивания ли злых духов или придания особых сил? О подобном я только читал. Медведь был необычным ещё в счёт того, что он находился в упряжи. Как будто бы намёком, что этакая громадина действительно может быстро передвигаться. Хотя… только вселившись в Райана, я уже понял, что не знаю о жизни, считай, ничего вообще. Либо об эзотерической её стороне – это, в самом деле, первое серьёзное столкновение, всё с Ориона пошло.

Страха во мне не было, отчего я поздоровался с этой громадиной, распугавшей птиц, так взбудораживших наше внимание совершенно ненамеренно. На кожаных вставках сидения была выбита кличка “Пелагас”, что не отражало в себе точного пола столь интересного существа. Медведь быстро среагировал и обратил на меня свой взгляд, фосфорно сверкнувший в ту же секунду. Готов был поклясться, что почувствовал, будто мою сетчатку просканировали. Этот взгляд был переполнен жуткой, тяжёлой энергетикой, подавившей бы в секунду, не будь я под защитой чужого тела. Пелагас отшатнулся от меня, рык его был невыносимо громким. Я слышал шум веток позади и даже ощущал, как деревья задрожали от самых их корней. Шин пыталась успокоить животное, просить меня сделать что-нибудь с “ней”, отчего я только понял, что это медведица. Но сделать что, я не знал.

Оставив странного вида посох на крыльце, я по-хозяйски схватился за сидение, без спроса заняв место “рулевого”. Только ощутив себя в большей уверенности, поняв, что могу контролировать даже такое непредсказуемое существо, подал руку Шин, пообещав ей, что это лишь небольшое недоразумение, а Пелагас просто забавляется. Последовало множество речей в дороге о том, насколько я странно веду себя с медведицей, и почему она отказывается ускорить шаг. Как понял, Райан говорит с ней не как с человеком, либо у него есть свои особые команды. Тут, увы, просьбы сестры были услышаны. Я уже не мог говорить, что чувствую себя в безопасности, хотелось вырваться крику от страха. Ощущение того, как седло болтается и вовсе уже не держит тебя на Пелагас, так рьяно несущейся к зоне обрыва – вот что заставляло нутро кричать. Шин, как и я сам, была в шоке от происходящего, но уверенно тянулась вперёд, с чего я стал просить её держаться за самого меня, ухватившего животное за шерстяной воротник. Я клялся, что не отпущу, а моя бедная сестра всё не могла получить ответ, отчего это происходит. Медведица не слушала ни меня, ни Шин. Всё повторял, чтобы мне дали шанс, но шанса не оставалось. Холод от пальцев сестры ощущался даже через ткань толстовки этого парня. Ей удалось снять свою накидку, выпросив у меня страннейшую помощь, что обещала оправдать себя: надо было ослепить взбесившееся существо, закрыть глаза, лишить видимости предметов. Может быть тогда мы минуем гибель?.. По крайней мере, вся наша вера направлена на это.

Поток ветра сказывался против нас, но, набравшись мужества, я повелел сестре схватиться за сидение, а сам полез прямо на шею, к голове громадины, чтобы воспользоваться планом и остановить Пелагас. Оттолкнувшись от дерева, необычайно сильное животное едва не лишает меня дара речи, почти что преодолевая закон гравитации, так ловко и высоко она отскакивает от одного дерева к другому. Когда мне удаётся временно ослепить животное накидкой, я уже не чувствую земли под собой. Ни под одним из нас. Мои ноги висят в воздухе, руки отчаянно сцепляют концы накидки, позволяя повиснуть, прямо говоря, на шее медведицы. Мы проносились над обрывом. Время как жевательная резинка: растягивается, не меняет своего оборота. Никто не хотел падать, даже находясь чужаком в теле чужака, я не хотел позволять смерти случиться. Он дорог моей сестре, его жизнь, его душа… Он ничем не хуже любого другого. Я знал это, отчего только крепче держался, далеко не сразу поняв, что в руках моих осталась лишь накидка Шинни. Столкновение с землёй было бы более больным, если бы не шок. На другой стороне обрыва штаны протёрли зелёный газон. Совершенно мелкая, низкая трава сочно-зелёного цвета, пару кувырков через голову, пришедшихся слишком удачно, чтобы поверить, что все косточки Райана остались целы. Да ведь не было же ничего! Никто не провалился в обрыв, никого не уносили ледяные воды источника, не было такого! Не должно было быть… Нет.