Мария Фомальгаут - Газетайна

Чим-чим-чим.

Одинокая поэма звездной осени стоит на палубе под аркой Млечного Пути.

Но санг.

Светлая память.

Пытаюсь выговорить – ань йеу эм, спотыкаюсь об йеу, чужой язык меня не слушается, то ли дело звездная поэма осеннего одиночества, как ловко она управляется со словами, они подчиняются ей по мановению волшебной палочки…

– Йа… тье бьа… льу…

– Прямо по курсу объект, примерный диаметр сто метров.

– Выполнить отклонение вправо.

– Выполнено.

– Прямо по курсу ничего нет.

– Вернуться на исходный курс.

– Прямо по курсу объект, примерный диаметр сто пятьдесят метров.

– Выполнить отклонение вправо.

– Выполнено.

– Прямо по курсу ничего нет.

– Вернуться на исходный курс.

– Прямо по курсу газета.

– Повторите.

– Прямо по курсу газета.

– Не предпринимайте никаких действий.

– Выполнено.

…признать сбоем программы, игнорировать сообщение.

– Прямо по курсу газета.

– Не предпринимать никаких действий.

– Прямо по курсу газета.

– Не передавать сообщений о газете.

Эту статью следовало бы озаглавить – «Я до сих пор не могу оправиться от шока», хотя лично я колеблюсь между названиями – «Народ, вам что, делать больше нечего» – и – «Почему наш мир окончательно сходит с ума». И не спешите кидать в меня тапками за такие названия, если бы вы пережили то, что пережила я, вы бы еще и не то написали.

Итак, я сегодня никого не трогаю, лечу по своим делам (ха-ха, будто есть у меня какие-то дела!), вижу где-то в отдалении космический челнок, знаете, из таких старых, уже который век доживающих последние дни. Я поначалу не обращаю внимания, ну летит себе и летит, лететь не запретишь. Спохватываюсь только когда понимаю, что в меня… стреляют. Вот так, прицельно, в меня, чтобы сжечь меня дотла.

Я еще надеюсь, что челнок развлекается от нечего делать, я еще улетаю от него, меняю курс, – и что вы думаете, он не отстает, он преследует меня, выпускает снаряд за снарядом, хочет меня сжечь. Сказать, что я испугалась, значит не сказать ничего, это было что-то немыслимое, как в плохом боевике или даже фильме ужасов, я лавирую в открытом космосе, уворачиваюсь от него, он несется за мной, огромный, неуклюжий, меня спасло, что я меньше него в тысячи раз, ускользаю, как бабочка от слона…

И все-таки это было чистое везение, что мне удалось от него улизнуть, что он потерял меня в пучинах космоса. Я уже собиралась было радоваться и ликовать, ну не каждый день вот так ухожу от смертельной опасности. И что вы думаете? Не успела я отдышаться (ха-ха, как будто я умею дышать!) – как вижу, что меня настигает еще один такой неадекват, наводит цель, собирается испепелить меня на месте.

Сразу порадую вас, дорогие читатели: со мной ничего не случилось, я осталась жива-здорова, ну, я думаю, вы и сами об этом догадались, иначе бы я всего этого не писала. Однако, два нападения за день (ха-ха, как будто здесь есть какие-то дни!) – это уже слишком, это уже повод задуматься, что со мной происходит что-то не то.

Нет, я понимаю, что много раз писала лишнего, да не просто много раз, а только этим и занимаюсь, и вообще странно, как меня никто до сих пор не порывался сжечь. И все-таки раньше мне как-то удавалось выходить сухой из воды, а теперь, похоже, придется всерьез задуматься о своей безопасности.

ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ

Что, допрыгалась?

Давно пора её было сжечь.

Премию тому, кто её спалить хотел.

Какую премию, спалить и то не смогли, позорники.

И не стыдно вам самой писать себе комментарии?

…газета превращается в самолет, пикирует вниз на пустую планету, превращается в птицу, летит в легком тумане, у самой почвы рассыпается на страницы, одна из которых превращается в уютное кресло, вторая становится кофейником, третья принимает облик человека, четвертая – кофейной чашки, пятая не знает, чем ей стать, наконец, остается газетой, надо же человеку что-то читать в кресле за чашечкой кофе. Ближе к верчу страница-кресло превращается в кровать, страница-чашка становится огрызком месяца, страница-кофейник принимает облик будильника возле постели, обещает не звонить в семь утра. Пятая страница укрывает собой спящего человека, как одеялом, – до утра, а утро здесь наступит не скоро, через тысячи земных лет, когда планета повернется к звезде.

Газете еще есть чем тут заняться, она еще станет верблюдом, чтобы идти по пустыне, еще станет корабликом, чтобы плыть по рекам, еще станет птицей, чтобы лететь над равниной – зря, что ли, газета обучалась древнему искусству оригами…

Кто вы?

…

А что такое газета?

…

Что значит новости?

…

Чем я могу вам помочь?

…

Кто вас преследует?

…

Все – это кто?

…

Почему они вас преследуют?

…

В чем вы перед ними виноваты?

Эту статью следует озаглавить – «Мир не без добрых людей», хотя насчет последнего слова я глубоко сомневаюсь. Я даже не могу описать, что это такое – хотя, казалось бы, с моим многовековым опытом работы нет ничего проще. У него (Неё? Него, в смысле – оно? Них?) постоянно меняется облик, у него бесконечное число граней, у которых я даже не могу сосчитать углы. Но самое главное – я неожиданно сама для себя получила могучего защитника и покровителя, который не даст меня в обиду всяким неадекватам, только и мечтающим кого-нибудь сжечь дотла…

– …очень рада, что мы сегодня встретились с вами, скажите, пожалуйста, как вас зовут?

Нет понятия имя.

– Простите за совершенно нескромный вопрос: сколько вам лет?

Есть понятие времени, но нет понятия измерения времени.

– Вы помните, как появлялись звезды?

Звезды не появляются и не исчезают, звезды переходят из одного состояния в другое, но они есть всегда.

– А может быть… простите, я ни в коей мере не намекаю на ваш возраст, быть может, почтенный… но возможно, вы помните Большой Взрыв? Ну, когда появилась вселенная?

Вселенная не появляется и не исчезает, она переходит из одного состояния в другое.

– И сколько раз на вашем веку она переходила из состояния в состояние?

Знак бесконечности.

– Бесконечно много? Вот это да! А позвольте спросить, чем вы занимаетесь в жизни? Ну… вы… один? Или вас много?

Один значит много, много значит один.

– В смысле… в вашем случае это одно и то же? Вот это да… удивительно… Даже боюсь спросить, чем вы питаетесь? Надеюсь, не газетами?

Воспоминание, как можно черпать жизнь из информации.

– О, получается, я была почти права! Выходит, мы с вами своего рода коллеги, я тоже питаюсь новостями… Позвольте узнать, когда вы будете собирать урожай новостей, оставите мне хотя бы кусочек?