Владимир Левендорский - SWRRF. 20?? (воспоминания из будущего). Кн. 6. Часть 1

Да, наверное, это место потому так и запомнилось Александру, что как-то уж очень «не приглянулось», а может, и чем-то напугало. Мозг не может сразу понять, что важно, а что нет. Поэтому наша память сначала пытается запомнить, как можно больше, но постепенно отфильтровывает то, что считает несущественным. И защищает от забывания лишь то, что некий невидимый судья в твоём мозгу считает нужным запомнить на будущее. Обычно, это разные регулярно повторяющиеся явления, события. Или, наоборот, единичные, но очень яркие, поразившие тебя, напугавшие…

До того Александр свои первые два года прожил в Городе, тёплом, даже, жарком, солнечном и, несмотря на стремительно надвигавшуюся засуху, тогда ещё достаточно зелёном. Рядом с их домом был большой парк и несколько скверов. Да и большие дворы у домов, густо засаженные деревьями, с большим клумбами, оградами из кустарника тоже, скорее, были небольшим скверами. Он постоянно там гулял. А по выходным они выезжали или к Источнику, или к Реке, или к одному из озёр за Рекой. Тепло, солнечно, зелено… А здесь – холодные почти голые скалы с небольшими каменистыми равнинами между ними. Низкое, какое-то блеклое, серо-синее, почти всегда затянутое тучами, небо, постоянный резкий ветер, такое же, как небо, серое унылое море… Потом он не раз бывал и, даже, подолгу жил в подобных местах и оценил их своеобразную красоту и особое очарование. Но тогда он, видимо, всего этого не оценил. И потому запомнил. Больше он ничего не мог вспомнить. Ни дома, где они жили, ни, чем занимался там он сам, что делали мама и папа, кто там ещё был, и что делал. Только этот пейзаж, поразивший его тогда своей холодной унылостью.

– А чем ты там тогда занимался? – поинтересовался Александр у отца.

– Чем я там мог заниматься? – пожал плечами отец. – Системами связи и безопасности. И ещё там были системы навигации и контроля доступа. Мы контролировали вход во фьорд причудливой формы, со многими ответвлениями, рукавами, заливчиками. По берегам этого фьорда под прикрытием рыбацких посёлков, ферм, мастерских, небольших судоремонтных заводиков было раскидано шесть сборочных комплексов основных модулей «Burn»«а. Окончательная сборка «Burn»«ов производилась на комплексе в дальнем конце другого фьорда, километров пятнадцать севернее. И оттуда в защищённых корпусах и прочими делами «Burn»«ы уже официально реализовывались.

– Наши станции маскировали и скрывали всё, что плыло и летело в тот фьорд, перевозя комплектуху, от всяких средств геопозиционирования, которые тогда стали размножаться, и негласно снабжались всякими функциями слежения за всем и вся, и, понятное дело, от собственно шпионских штучек. И старались в целом контролировать всё движение в ближайшей округе. У нас стояли первые фотонные локаторы. Но, хотя, они уже тогда «видели» практически всё, радиус их действия был не велик, уверенно до сотни километров. Поэтому у нас тогда стояли два локатора, один на нашем Гессе, а второй на Воске, у «вывозного» фьорда. Вместе наши локаторы перекрывали достаточную территорию, чтобы обеспечивать безопасность производства «Burn»«ов. Та же история была и с тогдашней квантовой связью. Устойчивость и дальность сигнала ещё желали лучшего. И на основных каналах нужны были станции усиления. И их применяли в сочетании с традиционными СВЧ технологиями. Да и внутренние всевозможные сети надо было «разбрасывать» и настраивать…

– Но это всё я понял несколькими годами позднее. Тогда я был обычным инженером-монтажником, по сути, с нулевой посвящённостью. Мне, конечно, старались объяснять и общее устройство станций и мало понятных мне элементов. Но я во все эти «новые физические принципы» сразу туговато въезжал. И занимался, в основном, монтажом и контролем работы привычных мне СВЧ антенн, внутренними сетями…

«Burn»… Мало кто, кому, даже, сейчас меньше лет тридцати, поймёт этот древний сленговый термин. Не говоря уж о тех, кто помоложе. Даже, наверное, и его брат не поймёт этого термина. А в его раннем детстве – которое он уже достаточно хорошо помнил, когда ему было лет пять-семь, – это слово часто звучало в разговорах взрослых. Это был первый масштабный проект, который позволил им начать «завоёвывать мир». А ИХ история по версии GP с этого проекта «и началось». Сейчас эту штуковину все у них все знают под наименованием «1stEn (bb)» – первый Энергетический блэк-бокс. Блэк-боксами – маркировкой (bb), – обозначалось всё, что ими выдавалось в ТОТ, «внешний», мир. Потому что, независимо от назначения устройств, они поставлялись в абсолютно закрытых корпусах, из которых были выведены разные клеммы, антенны, излучатели, устройства крепления, подключения и прочее, необходимое для подсоединения соответствующих устройств и оборудования. При попытках вскрыть блэк-боксы, они самоуничтожались, иногда тихо оплавлялись или сгорали, иногда взрывались (обычно если эти блэк-боксы могли использовать в военных целях). Энергетический – понятно. Это была достаточно мощная (сопоставимая с мощностью энергоблока обычной газовой ТЭЦ – 400 МВт) и компактная (помещалась на прицепе обычного трака) энергетическая установка, работающая на новых физических принципах, которые Александр, как не имевший достаточный уровень посвящённости в физике, и сейчас, если честно, не очень хорошо понимал. Но среди создателей этой установки – с их необычными творческими ассоциациями и чувством юмора, – на последних стадиях её разработки она стала фигурировать под кодовым именем «Burn». «Блэк-боксы» не все обязательно были чёрного цвета, это наименование использовалось «фигурально» как обозначение недоступности для пользователей приборов и оборудования их внутреннего устройства. Но «1stEn (bb)» были реально чёрные. Абсолютно чёрные. С физической точки зрения, конечно, не совсем абсолютно чёрные. Но их покрытие поглощало, практически, полностью всё направляемое на установку излучение (в попытках получить хоть какое-то представление о его устройстве). Излучения аккумулировались специальной системой с внутренней стороны корпуса и затем использовалась для питания систем управления, контроля внешних подключений.

А когда-то, с полвека назад, был такой «энергетический напиток». Когда создавалась эта штуковина, наверное, его создатели эту гадость уже не пили. Она к тому времени почти везде была запрещена, да и, наверное, уже не производилась. Но в школьные и студенческие годы, наверное, многие из них отдали в той или иной степени дань этому напитку, особенно перед экзаменами. Этот напиток продавался в банках чётного цвета, и на них была надпись «Energy drink». Слово «drink» опускалось и получалось «Energy black» или просто «Burn».

– А ты там после того ещё бывал?