Владимир Левендорский - SWRRF. 20?? (воспоминания из будущего). Кн. 6. Часть 1

Да и с точки зрения теории систем создание такого всезнающего, всё контролирующего, всем управляющим ИИ, скорее всего, просто нереализуемо. Потребуется создать такое множество системных отношений, выстроить структуры такой сложности, с таким множеством прямых, обратных, промежуточных связей… Само создание такой системы, наверное, потребует бесконечной энергии и бесконечного времени…

Возможно, наша Вселенная и есть такой постоянно создающий себя «Сверхразум»?

А ещё любили тогда всех завлекать утверждениями, что «создают искусственный интеллект по модели мозга человека». И как-то никто не задумывался, что потребность в создании модели чего-то возникает, когда «первомодель», «образец» или уже отсутствует, или существует реальная угроза её утраты, или тебя не удовлетворяют её «функциональные возможности». Если человек теряет руку или ногу, резонно поставить вопрос о создании их протезов. Если у тебя ноги, руки есть, но существуют проблемы с их функционированием, или тебе для решения каких-то экстремальных задач требуются их улучшенные, усиленные функции, вполне резонно поставить вопрос о создании экзо-скелета… А создатели «модели мозга» что имели в виду? Что у большинства людей его уже нет, или они его скоро утратят, или они уже отупели настолько, что их мозг стал нефункционален?..

А как с их собственными мозгами? Как можно создавать что-то по не существующей модели? Ведь, ни тогда не было, ни сейчас нет сколько-нибудь адекватной модели работы человеческого мозга. И это только итоги работы мозга – изобретения, открытия, – выглядят как результат логической работы, потому что для дальнейшего применения, использования другим людьми они должны быть представлены в такой логической, доказуемой другим и воспроизводимой другими форме знания. Но, как, на самой деле, были сделаны открытия, точно не могут сказать даже их авторы…

Хотя, самих нейронов в среднем в мозгу человека всего около восьмидесяти пяти миллиардов («мелочь», даже, не для самых мощных современных информационно-аналитических систем). Но возможное число связей между ними даёт число с теми же восьмьюдесятью пятью, но уже нулей после единицы. Это больше, чем предполагаемое число элементарных частиц во Вселенной. Но это только число межнейронных связей, передающих электрические импульсы. А каждый такой электрический импульс запускает работу синаптических пузырьков, где находятся около пяти тысяч молекул вещества-медиатора, которые начинают в каждом случае по-разному воздействовать на «соседние» синапсы, «нажимая» на специальные белки. (И это тоже известно уже полтора столетия после открытия Лёви нейромедиаторов). И, таким образом, число возможных вариантов взаимодействий между нейронами увеличивается ещё на несколько порядков. А с уровня этих химических реакций неминуемо переходишь на уровень взаимодействия элементарных частиц и всевозможных квантовых эффектов, с которыми и сейчас-то многое не понятно. Так что многие физики, знакомые Александра, занимающиеся квантовыми эффектами в нейронных взаимодействиях, в той или иной мере склонны к некому «научному мистицизму», полагая что через эти квантовые эффекты человеческое сознание напрямую взаимодействует с некими силами, «потоками информации», заполняющими Вселенную. Кто-то из них, вообще, считает, что человеческий мозг сам по себе, в общем-то, и не мыслит. Он является чем-то вроде принимающего устройства, получающего сигналы – тут кому как нравится, – от Бога, Вселенского Разума… И образование, воспитание человека – это настройка такого принимающего устройства, чтобы правильно принимать и интерпретировать сигналы, «поступающие Оттуда»…

Но это лирика и философия.

И без них понятно, что смоделировать работу всего человеческого мозга невозможно. Но вполне возможно, чтобы «облегчить жизнь», удачно и эффективно смоделировать некоторые его функции на основе заведомо упрощённых моделей этих функций. И, собственно, все нормальные учёные, инженеры, конструкторы этим занимались и занимаются. А если и пускались в рассуждения о «моделировании мозга человека», то для «пиара», без которого в том мире сложно было получить деньги под свои проекты.

И к тому времени, о котором идёт речь, пройдя довольно быстро в начале века «доисторический период» квази-интеллектуальных систем – массовый мониторинг состояния здоровья, оценка кредитоспособности клиента, рейтинги привлекательности сайтов знакомств, расчёты медицинской страховки, прогнозы преступлений, определения мер пресечения для не самых опасных преступников и тому подобное, – уже было создано достаточно много вполне продвинутых интеллектуальных систем, если под «интеллектуальностью» понимать способность совершать сложные аналитические операции, принимать самостоятельные решения и самостоятельно же управлять достаточно сложными процессами и системами…

В то время они были преимущественно рефлексного, логического уровня и в виде «симулирующих» алгоритмов.

Первым делом такие системы стали решать широкий круг и так уже достаточно формализованных задач в расчётах, принятии решений, выполнении достаточно сложных комплексов действий… Всё, что строилось по заведомо упрощённым моделям реальности, взаимодействиям объектов в системе: вещь-свойство-отношение. И обучении понимания указаний человека в таких системах, ориентации в пространстве, алгоритмов управления в этом пространстве самим собой, подчинёнными и подключаемыми устройствами…

Задач, решение которых, благодаря простому увеличению быстродействия компьютеров, роста объёма обрабатываемой информации и роста скорости передач данных по каналам связи, – само по себе выводило эти системы на качественно иной уровень, делало их «интеллектуально-логическими».

Уже к началу тридцатых к таким интеллектуально-аналитическим комплексам, кибер-физическим системам отошло решение всяких бухгалтерских расчётов, финансовое прогнозирование и аналитика, транспортно-логистические системы, регулирование товарных потоков… Появилось множество робототехнических комплексов, автоматических систем управления для большинства промышленных производств и значительной части сельхозпроизводства, для транспортных, коммунальных систем и отдельных домохозяйств… Все те первые, как тогда любили выражаться, «умные» дома, города, дороги, заводы…

Возможность работы с огромными массивами данных из исследований психологии, биологии, физиологии, позволили создать множество вполне адекватных алгоритмов распознавания голоса, выражений лица и основных эмоций, понимания речи и жестов, интерпретации прочих вербальных и невербальных сигналов… И всё это переводить в системы реакций, взаимодействия, «правила поведения», natural language processing, позволявших выстраивать полноценный диалог этих роботизированных комплексов и аналитических систем с человеком на «обычном языке». Что создало возможность не только «свободно общаться» с этими аналитическими и роботизированными системами с использованием «обычного языка», но и производить настройку, прикладное программирование на «обычном языке».